– Завтра в пять часов утра мы должны прибыть. Для вас это ничего не меняет. Вы оба находитесь в розыске, и если попадете в полицию, то живыми оттуда не вернетесь, – сказал начальник поезда и тоже потянулся к своей сигаретной пачке.

Прижав левую руку толстяка к столу, Федор вонзил в нее сигарету – вернее, миниатюрный шприц-тюбик.

– Зачем вы это сделали? – взвизгнул толстяк, поднося руку к самым глазам.

– Для страховки, дорогой, для безопасности. Вы так меня испугали, что я решил немного обезопасить собственную задницу, которую люблю больше, чем вашу. Поверьте, намного больше!

– Я гарантирую вам жизнь! – заныл толстяк, разом потеряв весь апломб.

– Откройте, пожалуйста, окно, – попросил Федор, не обращая внимания на начальника поезда.

Рейдж без слов потянул за шпингалеты. В купе ворвался свежий воздух. Приподнявшись, Федор выбросил шприц в окно.

– Теперь вы никогда не узнаете, что за яд я вам ввел. Противоядие я отдам на станции Нурати. Там встречу своего человека и заберу у него противоядие. Если со мной или моими друзьями что-нибудь случится, вы умрете в таких мучениях, по сравнению с которыми усадить человека на кол – детская щекотка, – пообещал Федор.

– Зачем вы это сделали? – вновь простонал толстяк, обхватывая руками лицо.

– Чаю принеси! – приказал Федор полицейскому с автоматом, который заглянул в купе.

Не отнимая рук от лица, толстяк бросил короткую фразу по-казахски.

– Мы, пожалуй, пойдем к себе в вагон. Не стоит больше злоупотреблять вашим гостеприимством! – поднялся Рейдж.

– Пусть ваш мент проводит нас в наш вагон! – добавил Федор.

Последовала еще одна фраза по-казахски. Полицейский с чайником согласно кивнул.

Первым из купе вышел Зуб, за ним Рейдж, а замыкал всю цепочку Федор.

– Самое главное – не суетись, уважаемый! Только я смогу тебе помочь. Помни об уколе и не думай, что я шучу, – уже стоя в дверях купе, попросил Федор.

Назад они шли в сопровождении двух полицейских. За всю дорогу ни один человек не произнес ни единого слова.

В шестом вагоне было по-прежнему тихо и безлюдно.

Дойдя до третьего купе, полицейский открыл дверь и жестом показал, что Зуб может войти.

В купе у окна сидел собственной персоной майор КГБ Шамиль Бекназаров и лениво пускал к потолку аккуратные кольца дыма.

– Добрый вечер! – поздоровался Федор, толкая Рейджа на противоположный от майора диван.

– Времени мало, а переговорить надо о многом. Пошли в другое купе! – предложил майор, вставая.

Едва они зашли в пятое купе, как майор, сбросив маску невозмутимости, сразу заорал на Федора:

– Что вы себе позволяете! Уничтожили специальную группу охраны президента, двух человек в поезде и как ни в чем не бывало разгуливаете по составу – да еще и водку пьете!

– Закрой рот и слушай! – тоже рявкнул Федор, в течение пяти минут рассказав про свою одиссею.

– Я этого не знал… Мне сказали только, что вы зарезали всю группу и на их машине скрылись с базы. На вас объявлен розыск по всей стране! – свистящим шепотом сказал майор.

– А мне это надо – в чужой мусульманской стране заниматься такими глупостями? – в ответ взъярился Федор.

– При чем тут мусульмане?

– Слушай, Шамиль, похож я на идиота? – спросил Федор, хлопая себя по карманам в поисках сигарет.

– Нет, ты, хренов водолаз, ответь, при чем тут мусульмане? – заводился майор, вертя в руках сигаретную пачку.

– Да при том, что зачем мне лишний раз привлекать к себе внимание? У меня четкое задание нырнуть в точке, которую вы укажете, и достать предмет! Все! Больше мне ничего делать не надо. Вместо этого вы меня посылаете через всю страну на перекладных и потом требуете соблюдать осторожность! Ты хоть знаешь, что на поезд было совершено бандитское нападение? – рявкнул Федор.

– Про нападение мне ничего не известно. А кто напал на поезд? – разом помрачнев, спросил майор.

– Люди Хаита Курбаши. Они хотели убить или похитить Рейджа, да только мы сумели его отбить. Вся охрана поезда ничего не могла сделать, а может, и не хотела! – снова рявкнул Федор, в последний момент решив не сдавать начальника поезда.

«Крис будет рад такому агенту. Да и снять с него малую толику денег не помешает! Кто знает, как будут развиваться события дальше», – решил Федор, глядя, как майор лихорадочно набирает номер на мобильном, отворачивается к стене и что-то быстро бормочет.

– Говори спокойно! Все равно я твоего языка не знаю, – громко сказал Федор.

Внезапно неожиданная мысль пришла в его голову:

«Сейчас начальник поезда икру мечет! Ему уже доложили, кто нас прикрывает. Сейчас толстяк со всех ног несется сюда с деньгами!»

– Я пойду покурю, – громко сказал Федор, выходя из купе.

Действительно, в нерабочем тамбуре стоял начальник поезда.

– Что вы хотите? – сразу захватил инициативу толстяк.

– Денег, денег и еще раз денег.

– У меня с собой только сто тысяч долларов…

– Мне нужно триста! – совсем разошелся Федор, прикидывая, что за сто пятьдесят тысяч они смогут купить водолазное оборудование на месте.

– Могу написать расписку на двести тысяч долларов, – выдавил толстяк, глядя на каменное лицо Федора.

– Давай!

Толстяк сунул руку в карман и, вытащив вчетверо сложенный лист, прямо на стене вписал сумму.

– Долго в местных застенках не живут. Месяц-другой, и ты труп, – обрадовал Федор «радужной» перспективой собеседника, выуживая из его правого кармана пачку долларов в банковской упаковке.

– Возьми хоть половину! Мне еще обратно ехать, денег совсем нет!

– У тебя в левом кармане еще одна пачка лежит. Хочешь, проверим, сколько там?

– Дай противоядие! Еще полтинник накину, – предложил толстяк.

– Сходить буду, отдам, – пообещал Федор, выуживая из нагрудного кармана сотовый. На недоуменный взгляд толстяка небрежно кинул: – Утром найдешь телефон в купе вместе с еще одним шприцом.

– Только не забудь про шприц, коллега! – жалобно попросил толстяк, глядя на Федора овечьими глазами.

Чувствуя, что толстяк «поплыл», то есть готов на все ради вожделенного шприца, Федор спросил:

– Чья операция по «Роял Шелл»? Ваша или местная?

– Какая операция? Я ничего не знаю! – сделал непроницаемое лицо начальник поезда.

«Даже заяц, загнанный в угол, начинает лягаться. А что говорить про старого разведчика», – вовремя остановился Федор и тут же сыграл в обратном направлении: