И всё же только идиотка позволит себе очароваться личом. Потому что именно очарованием они и занимались: приманивали тебя поближе, позволяли почувствовать себя в безопасности, а потом пускали кровь.

Так что я буду наслаждаться музыкой и солнцем.

Но я не могу забывать о том, кем был Мэррок. 

*** 

Я скользила вперёд, едва замечая пейзажи, пока Бейонсе пела в моих ушах. Я никогда не слышала ничего подобного. Мария Каллас, возможно, была самым близким подобием, но она пела на языке, которого я не понимала.

К этому моменту мы дошли до низа долины. В нескольких метрах от нас текла широкая река. Чистая и прозрачная, она быстро бежала между крупных булыжников. Увидев её, я сразу поняла, как мне хочется пить. Вода выглядела изумительно.

Гид на колеснице направил лошадей к воде, чтобы попить, и я последовала их примеру. Я присела, сложив ладони лодочкой, чтобы поднести ледяную воду к губам.

— Долго нам идти? — спросила я гида, напившись.

— Недолго, — ветерок взмётывал его тёмные волосы, и он отвернулся от меня, чтобы направить лошадей по земляной дороге, вившейся вдоль реки.

Я вставила маленькие музыкальные бусины обратно в уши, но на сей раз обращала внимание на окружение. Пока мы шли, солнце опускалось ниже по небу, окрашивая траву персиковыми оттенками. Травы здесь были более золотистыми, чем я могла бы себе представить. Только потом я поняла, что здесь время было иным — то, что было ночью в Мидгарде, здесь было днём.

Наконец, мы свернули от реки и направились к высокому утёсу. Когда мы приблизились к нему, у меня перехватило дыхание от такого вида. Внизу сотни зданий кольцом окружали древний храм, сделанный полностью из сверкающего песчаника.

— Что это за место? — спросила я.

Наш гид с эбонитовыми волосами выпрямился во весь рост.

— Чертоги Ньёрда.

— И Император там, внизу?

Наш гид кивнул, направив колесницу по дороге сбоку утёса.

Я испытывала раздражение из-за поднимавшейся пыли, которая липла к моей влажной коже, а также из-за того факта, что он не предложил нам присоединиться к нему на колеснице.

Но вскоре мы перешли на более крупную дорогу, ведущую в город, и начали встречать больше людей. По обе стороны от нас стояли сверкающие каменные здания с тонкими занавесками, развевающимися на ветру. Как и у нашего гида, у всех были тёмные волосы и зелёные глаза. Что ещё страннее, все они были мужчинами. Почти такие же прекрасные, как Мэррок, мускулистые, с татуировками… и все сосредоточены на мне. Если я задержусь тут надолго, моё эго точно раздуется до знатных размеров.

Я видела, как их глаза широко раскрывались от удивления, пока мы проходили мимо.

— Здесь есть женщины? — спросила я.

Наш гид не ответил.

Когда мы добрались до центра, солнце почти село, отбрасывая длинные тени на город. Перед нами стоял массивный храм. Построенный из огромных блоков коричневого песчаника, он возвышался над жилищами вокруг него, и его величественные колонны пронзали небо. В отличие от Цитадели это здание наполовину превратилось в руины. Куски камня отвалились от стен, большая часть крыши обрушилась внутрь.

Мы прошли через широкие ворота, по обе стороны которых стояли охранники в нагрудной броне и золотистых шлемах. Наш гид слез с колесницы и повернулся к нам лицом.

Его глаза не отрывались от моих, когда он заговорил:

— Здесь я вас оставлю.

Повернувшись, я увидела, что охранники окружили нас сзади. Похоже, они блокировали нам путь к отступлению, и мне понадобилась вся моя сила воли, чтобы не призвать Скалей.

Новый охранник, носивший серебристую броню, повёл нас в огромный зал, где пол был застелен шкурами животных, а на стенах висели золотистые гобелены, расшитые синими и пурпурными нитями. Они изображали табуны лошадей, леса и оленей, великие сражения между темноволосыми солдатами. Воздух здесь был прохладным и сухим, через потолочный люк лился свет.

— Добро пожаловать в моё королевство, — раздался голос с дальнего края зала.

Я повернулась и увидела высокого мужчину, шагавшего к нам. Как и у остальных мужчин, что мы видели, у него были эбонитовые волосы и зелёные глаза, но на голове он носил небольшой золотой обруч.

То есть, это Император.

— Подойдите ближе, путешественники, — пока он шёл к нам, его голос грохотом отражался от стен, и охранники подвели нас к нему.

Когда нам до него оставалось примерно пять метров, Император поднял руку, показывая нам остановиться.

— Кто вы? — спросил он, теперь уже мягче, и его голос прозвучал нежным тенором.

— Я Али, дочь Волундара, — я решила не упоминать тот факт, что была тренированным ассасином.

— Ночная Эльфийка? С личом?

— Да.

— Это правда, что вас нашли на высоких равнинах?

— Да, — я не знала, сколько информации стоит сообщать.

— Что привело вас в наше королевство?

— Нас сдуло ветром.

На мгновение на лицо Императора промелькнуло непонимание, и он слегка нахмурился.

— Откуда же?

— С Иггдрасиля.

Император нахмурился ещё сильнее. Было очевидно, что ему хочется нас допросить, но он также явно не хотел отказываться от позиции пассивного авторитета.

— Ваш вид не путешествует по корням Великого Дерева.

Я бросила быстрый взгляд на Мэррока, но он не казался обеспокоенным.

— Нечасто.

Император уставился на меня. Взгляд его зелёных глаз бродил по моему телу, и я постаралась не представлять, как я, должно быть, выгляжу под густым слоем костяной пыли и беличьей шерсти.

Как будто удовлетворившись увиденным, он перевёл взгляд на Мэррока.

— А лич кто?

Мэррок посмотрел в глаза императора, которые начинали светиться в тусклом освещении храма. Лич выглядел раздражённым, и я подумала, что ему наверняка не нравится такое обращение.

— Его зовут Мэррок, — сказала я.

Взгляд Императора скользнул обратно ко мне.

— Он твой любовник? — невозмутимо спросил он.

Глава 27. Мэррок

Император меня всё сильнее раздражал, но этот вопрос вызвал восторг, потому что щёки Али залились румянцем.

— Нет, — сказала она, и это явно застало её врасплох. — Он не мой любовник. Мы просто случайно попали сюда, правда. И мы пытаемся вернуться к Иггдрасилю.

Мои пальцы дёрнулись, кода я понял, что Император по-прежнему смотрит на Али с выражением, которое я прекрасно понимал. Пусть она покрыта грязью, а её серебристые волосы спутались и запачкались, её красота всё равно проступала. Все могли это видеть. И судя по тому, как взгляд Императора бродил по её телу, он видел это не хуже любого другого.