Как обычно в подобных ситуациях, ведущим выступал Крячко. У сыщиков это называлось «быть дирижером». Один человек ведет перекрестный допрос, в данном случае он имеет больше вид беседы, а второй сидит в стороне и анализирует. В нужный момент он вмешивается и неожиданными вопросами поворачивает беседу в иное русло или возвращает, если она сворачивает в иную сторону. И здесь был очень важен язык Крячко, его умение виртуозно вести беседу, балагурить, снимать напряжение у собеседника, расслаблять или, наоборот, заставлять сосредотачиваться.

Гуров был аналитиком, психологом. Он держал в уме перед собой всю схему преступления, он мысленно вносил туда изменения и дополнения. Но самое главное, он вел в голове сразу несколько рабочих версий и следил, чтобы беседа работала на одну из них.

Станислав по-отечески посокрушался, что молодежь ведет такой образ жизни, как шумно в ночных клубах и как это вредно для физического здоровья. Потом грустно сказал, что это жизнь и ничего предосудительного тут нет. Все вокруг взрослые люди и… И Полина незаметно стала почти без стеснения рассказывать, как она пришла в клуб, как ей понравился Глеб, как они познакомились, как поехали к нему.

И тут понадобился весь талант Крячко, чтобы без намеков на пошлость свести разговор не к тому, чем занимались молодые люди, а где они находились, заперли ли за собой входную дверь, закрыта ли была дверь в «ту» комнату, и мог ли неизвестный теоретически отпереть дверь, пройти во вторую комнату, вскрыть сейф и украсть документы, а потом точно так же выйти из квартиры. И тут стали вскрываться интересные вещи. Собственно, в разговор включился Гуров с только что составленным списком уточняющих вопросов.

Да, дверь Глеб, когда они вошли с Полиной, за собой запер. Нет, внутренней задвижки нет, и дверь можно было отпереть снаружи ключом. Ключи он, конечно же, терял, и это, как теперь кажется, была странная потеря. Даже не совсем потеря. Он обнаружил пропажу дней десять назад в кабинете. Тогда он хотел отправить водителя служебной машины к себе на городскую квартиру, чтобы тот встретил курьера – должны были привезти пылесос, купленный через интернет-магазин, а ключей в сумке у Глеба не оказалось. Он отменил доставку заказа на некоторое время, решив, что ключи выложил из сумки в загородной квартире, где он жил в поселке, рядом с которым располагался карьер. Но и там ключей не было. Да и не вынимал их Глеб из сумки. Полный решимости бросить все дела и отправиться в Москву менять дверной замок на новый, он вдруг в кабинете в ящике стола нашел всю связку ключей. Когда, зачем он их вынимал из сумки и клал в стол, Глеб не помнил, и тогда его это не очень взволновало. Он даже забыл о том незначительном случае.

– Так вы посылали водителя с найденными ключами в Москву? – тут же спросил Гуров.

– А-а, – догадался молодой человек, – вы думаете, что он мог снять копии и изготовить дубликаты? Водитель даже в руках не держал ключей. Я снова восстановил доставку и поехал сам, чтобы убедиться, что в квартире все в порядке. Мысль поменять замок все же была, но до дела не дошло.

– Насколько хорошо охраняется офис на карьере? – поинтересовался Стас. – Могли ключи у вас вытащить, а потом ночью снова вернуть в стол, потому что вернуть в сумку не было возможности?

– Охраняется офис… – Глеб улыбнулся и виновато посмотрел на отца. – Обычно охраняется. Сторож на территории, здание на замке. Честно говоря, там и красть-то нечего. Компьютеры, мебель, калькуляторы…

– Ясно, – переглянувшись с Гуровым, кивнул Крячко. – Замки на дверях очень простые, с советских времен, двери тоже, качественный и дорогой ремонт не рентабелен. Перейдем к квартире в Москве. Можно было пройти от входной двери в ваш кабинет так, чтобы из спальни преступника не увидели?

– Комнаты изолированные, – с готовностью ответил Глеб, полез в карман пиджака, достал авторучку и пододвинул к себе поданный ему Крячко лист бумаги. – Вот планировка. Входная дверь, направо санузел, потом кухня. Это коридор, и из него первая дверь в кабинет, он поменьше размером. А вторая – это спальня. Так что, если тихо…

– А сейф?

– Сейф? – Глеб замялся, глянул на отца, но потом твердо продолжил: – Сейф в стене, под картиной. Только я… извини, Поля, я немного сгустил краски. Я тогда был так зол, да и посчитал, что этот факт ничего не меняет. Я ведь все равно был уверен, что это твоих рук дело. То есть ты отвлекала, а твои дружки…

– Ну, ты мужик или нет? – вдруг взорвалась Полина. – Говори уже, что хотел!

– Документы были не в сейфе, они были в моем портфеле. Я тогда замотался и спешил в клуб. Развеяться. В сейф я убрал деньги и уже собрался уходить, как увидел, что документы на столе. Открывать снова было неохота, и я сунул папку в портфель. А портфель так и остался лежать на столе. Из него папку и выкрали…

– Значит, взлома не было, – подключился к разговору Гуров. – Так, самое сложное преодолели. Значит, пропажу ты обнаружил после ухода Полины?

– Да, уже утром, когда собрался ехать на карьер.

– Ты связался сразу с ней или с ее отцом по поводу пропажи?

– Я позвонил Сергею Владимировичу.

– А мне почему не сказал? – снова взвилась девушка, но Крячко мягко положил ей руку на плечо, и она мгновенно затихла.

– Я зол был, считал тебя тогда виноватой, – храбро принялся объяснять Глеб. – Потом решил, что… меня вон и отец всегда учил, что проблему надо решать кардинально. Сразу, а не откладывать, и не по частям. Собственно, у меня и была мысль, что Курвихин мог быть заинтересован в том, чтобы отжать у меня карьер…

– Карьер твой сраный… – тихо проворчала Полина.

– Я нашел его телефон, коротко изложил суть проблемы и попросил о встрече. Мы встретились, я все рассказал. Он ответил, что его дочь не могла быть причастна, и пообещал принять все меры и помочь мне… и ей.

– Ушлепок дебильный, – снова тихо буркнула Полина под строгим взглядом Крячко.

– Когда ты ему свою визитку дал?

– В тот день и дал.

– Вы созванивались с Курвихиным после той встречи?

– Нет, он обещал сам позвонить, как только что-то прояснится. Я ждал, но… Появились только вы.

– Ясно, – кивнул Гуров. – Получается, что ты встречался с Курвихиным в день, предшествующий его гибели. Теперь вопрос к Полине. Отец с тобой на эту тему разговаривал? Я имею в виду инцидент с Глебом и пропажу документов.

– Нет. Вообще-то я уезжала к подруге за город, а он звонил мне и спрашивал, когда я вернусь. А вернулась я в тот день, когда его убили. Фактически за два часа до его отъезда из дома. Он был чем-то озабочен, но явно не этим делом, иначе бы папа обязательно успел меня попрекнуть и пообещать крупный разговор после возвращения.

– И это ясно, – снова кивнул Гуров. – Еще вопрос. Он мог везти деньги Глебу или кому-то для решения вопроса с пропажей документов? Например, в виде выкупа, взятки, платежа за услугу.

– Да откуда же я знаю! – воскликнула девушка. – Мы с мамой вообще ничего не знали про деньги. Мы не знали даже, куда он поехал. Сказал, что по делу, и все.