Семейный скандал и такая развязка очень смутили Долли и всех нас вместе с ней.

Эта история заставила Дебору задуматься о том, что за человек Виктор Картер на самом деле? И что для него в жизни имеет значение?

Поэтому через полтора часа, когда Вик привел ее в укромное местечко подальше от всех нас, она задала ему несколько вопросов, последний из которых мучил ее весь месяц.

– Скажи, ты любишь меня, Вик?

– Ты же знаешь сама, девочка, – как обычно, ответил он.

– Нет, не знаю, – возмутилась она.

– Как? – не понял Вик.

– Скажи мне это сам, – потребовала Дебора.

Казалось, что-то застряло у него в горле. Вик прокашлялся, отвернулся к воде, посмотрел на лодки, вытащенные на берег, а затем произнес требуемую фразу.

Фраза не прозвучала так волшебно, как хотелось бы Деборе. Вик сказал: «Я люблю тебя, девочка!» – с той же интонацией, с какой обычно говорил: «Официант, принесите счет!» И приблизительно с такой же страстью.

Дебора ясно поняла, что отныне в любовь Вика ей будет очень трудно поверить, особенно когда он так настойчиво требует слияния их салонов в одно целое. Даже очень влюбленная Дебора всегда сохраняла трезвую голову во всем, что касалось бизнеса. В этот момент она приняла окончательное решение. Салон «Комбат» был ее детищем, которое она создала собственными руками, и она будет руководить им дальше, отнюдь не нуждаясь для этого в помощи Виктора Картера.

В это время Вик потянул ее на траву. И одинокая, неудовлетворенная Дебора, не сопротивляясь, упала на своего красивого ухажера. Хотя в глубине души уже знала, что слишком много фальши в ее симфонии любви.

И что откуда-то издалека звучат уже финальные ноты.

Большинство даже самых проницательных людей при большом желании способны принять мираж за реальность.

Месяц спустя Дебора все еще пыталась убедить себя, что Вик Картер любит ее, почти не получая в этом помощи с его стороны.

Вы должны понять, как это было унизительно для Деборы, которая никогда не была мямлей. Прекрасно сознавая, что ведет себя как страус и при малейшем намеке на правду прячет голову в песок, она все сильнее влюблялась в мужчину, в чувствах которого сомневалась. В те дни Дебора жила как в аду. Подумайте, что творилось у нее в душе, если главным врагом собственной любви была ее гордость? Она не позволяла ей выглядеть совсем уж глупо.

Но на какие только уловки не способен человеческий разум! Каким-то изощренным способом Дебора все же убедила себя, что Вик не может ее обманывать.

Это благородное и ни на чем не основанное утверждение продержалось где-то до конца августа, пока они как-то вечером не пошли в театр на пьесу Шекспира «Два веронца».

Деб купила два билета в качестве подарка Вику, но на самом деле сделала подарок самой себе. Посмотреть вдвоем романтическую комедию Шекспира было для нее просто попыткой вернуть назад то ныне умирающее чувство, которое она испытывала в начале лета, когда читала Вику свои любимые стихи.

Увы, те безоблачные дни давно миновали. Теперь они часто ссорились с Виком, и ее все больше одолевали сомнения. Но, тщательно изучив рекомендации журнала «Космополитэн», Дебора верила, что испортившиеся любовные отношения еще можно спасти, если очень этого хотеть. Поэтому Деб пригласила Вика на обед, потом повела в театр, очень надеясь, что ему понравится веселая пьеса.

И на самом деле Вику пьеса вроде нравилась. Приезжая труппа играла ее с блеском, акцентируя жанровую принадлежность к средневековой комедии дель арте, когда представления разыгрывались прямо на площадях. Артисты в красочных костюмах сыпали остроумными шутками, кривлялись, пели, жонглировали и даже демонстрировали акробатические номера. Зал взрывался смехом и аплодисментами.

Затем объявили антракт.

Открылись двери во внутренний дворик театра. Довольные, возбужденные зрители, не ожидавшие такой веселой интерпретации классики, вышли подышать теплым вечерним воздухом. Разноцветные лампочки, казалось, подмигивали, усиливая праздничную атмосферу, а душный воздух был пропитан сладким ароматом роз. Дебора была просто счастлива.

Она огляделась в поисках свободного укромного уголка, где они с Виком могли бы обменяться впечатлениями.

– Пойдем, – потянула она его за рукав. – Я хочу показать тебе цветы.

Вик шагнул было за ней, но вдруг весь напрягся и вырвал руку из ее ладоней.

Он уставился, напомнив ей охотничью собаку, взявшую след, на четырех элегантно одетых мужчин, которые в прекрасном настроении только выходили во двор театра.

Дебора проследила за взглядом Вика и успокоилась. Она знала этих мужчин. В какой-то мере они были ее конкурентами. Эти четыре друга контролировали несколько парикмахерских салонов в Миннеаполисе, более прибыльных, чем три салона Вика, но не таких процветающих, как ее «Комбаты» и «Золотые ножницы».

Она уважала их, зная, что они достойные соперники. Сильные, изобретательные, но порядочные. Дебора только никак не могла понять, почему они приняли ее в свои ряды с таким радушием. Она же не видела со стороны, какой незаурядной, очаровательной и честной соперницей была сама. К тому же это были старые профессионалы, которые прекрасно понимали, что в бизнесе порой случаются непредсказуемые вещи.

Вик устремился к ним навстречу, почти позабыв о ней. Дебора совсем не обиделась. Ей нравились эти мужчины, и она знала, что поговорить с ними о пьесе будет гораздо интереснее, чем с Виком. К тому же, если они весь антракт проговорят с ними, ее кавалер меньше напьется сегодня вечером.

Но тут произошло нечто неожиданное. Вик шел так быстро, что она отстала от него на несколько шагов. Пока она его догоняла, он закричал каким-то высоким, ненатурально напевным голосом: «Эдмунд, Дональд, Артур, Дэн!»

Вик добежал до мужчин, пожал им руки и даже полуобнял по очереди. Это все выглядело по-европейски стильно, и Дебора не могла понять, почему ее в этом что-то шокировало.

Каким-то образом Вик встал так, что она не могла взять его под руку. Дебора была не особенно сильна в светском этикете, тем сильнее ее потрясло то, что случилось дальше.

Вик махнул в ее сторону рукой.

– Да, вы знаете местную знаменитость? Дебора Коэн! – небрежно бросил он.

Ее имя он произнес совсем иначе.

Й тут до нее дошло.

Вик изображал из себя гея!

Дебора открыла рот для ответа, но, потрясенная, ничего не смогла сказать.

– Здравствуйте, ну как вам пьеса? – спросил вдруг Артур Брайант, обращаясь к Вику. Дебора знала Артура лучше, чем других. Он, очевидно, что-то почувствовал, какое-то напряжение в воздухе, и тактично давал ей время прийти в себя.

– Пьеса? Ох, ради бога! – вдруг залился чуть ли не трелями Вик. – Два мальчика? Почему бы не сыграть все более откровенно?