Большая часть того, к чему рыбак, по мнению бизнесмена, должен стремиться, он уже и так имеет. Финал этой истории на самом деле мог оказаться печальным, поскольку рыбак рисковал растерять на своем жизненном пути друзей или родных. У него могли возникнуть сомнения в собственной идентичности. Это одна из причин того, почему многие выходцы из бедных семей, получившие отличное образование, менее счастливы, чем их высокообразованные сверстники, имевшие более состоятельных родителей{129}. Ощущение идентичности (или, скорее, его нехватка) перекликается с тем, что я испытывал, когда переместился из низших слоев рабочего класса в верхи среднего класса. С одной стороны, мне нравится не соотносить себя ни с одной из социальных групп, с другой – мне неприятно, что я не осознаю своей социальной принадлежности.

Обратите особое внимание на то, что желание чего-то достичь может помочь в достижении узкого набора целей, но ценой более важного ориентира, связанного со счастьем. Хорошо стремиться к успеху на работе, но не за счет здоровья и личных отношений. Иногда достижение цели – все, что для нас имеет значение. Ради этого некоторые готовы идти на любые жертвы – как, например, альпинисты, многие из которых погибли на Эвересте, потому что были помешаны на покорении знаменитой горной вершины. В таких случаях достижение цели является слишком большой ценой за счастье{130}.

Время от времени достижение чего-то объективно более хорошего может вызвать менее позитивные субъективные ощущения. Что вы скажете, если я спрошу у вас, какая медаль – серебряная или бронзовая – доставит спортсмену больше удовольствия? Если бы вы представили себя на месте спортсменов – участников летней Олимпиады 1992 г. в Барселоне, могло бы оказаться так, что именно бронза сделала бы вас более счастливыми. Наблюдатели оценивали реакции победивших атлетов по шкале от 1 до 10 – от крайнего разочарования до исступленного восторга. Оказалось, что бронзовые медалисты могут чувствовать себя более счастливыми, чем обладатели серебряных наград. В то время как серебряный призер наверняка расстроен, даже опустошен, из-за того что не стал первым, бронзовый медалист просто рад, что оказался на пьедестале почета{131}. Можно ли по прошествии длительного времени после окончания соревнований однозначно считать бронзовых призеров более счастливыми, чем серебряных, до конца неясно. К сожалению, на этот счет нет собиравшихся на протяжении нескольких месяцев данных о соответствующих ощущениях тех или иных участников спортивных соревнований.

Вот история, которую рассказал мне Дэвид Брэдфорд, чтобы проиллюстрировать тот факт, что второе место может в течение некоторого времени доставлять спортсмену неприятные чувства, способные существовать бок о бок с общим ощущением успеха. Один его родственник в 1990-х гг. в течение восьми лет выступал за команду Национальной футбольной лиги США (НФЛ) «Баффало Биллз». Он был одним из лучших игроков своего класса во всей лиге и четыре года подряд участвовал в Pro Bowl[2]. Во время его выступлений за «Биллз» команда показывала в целом неплохие результаты. Они почти всегда выходили в плей-офф, выигрывали дивизиональный раунд и четыре года подряд играли в матчах за Суперкубок. Но все эти матчи они проиграли (причем дважды – пропуская полевой гол). Родственник Дэвида получил четыре кольца (в НФЛ – эквивалент серебряной медали) Дивизиональных игр. Он терпеть не мог смотреть на эти кольца, потому что они всякий раз напоминали ему о том, что его команда проиграла тот или иной матч за Суперкубок, а вовсе не о том, что она, по сути, добилась большого успеха, пропустив вперед всего лишь одну команду. Он держал их в чулане и никому не показывал, сколько бы его об этом ни просили. Интересно отметить, что, тем не менее, он очень тепло отзывается о своей карьере в НФЛ, когда не приходится вспоминать непосредственно о Суперкубке. Поэтому независимо от того, чего вы добиваетесь, стремитесь обращать внимание на позитивные моменты.

Конечно же, верно то, что преследование определенной цели (так же как сокращение потребления сигарет, алкоголя, шоколада или, скажем, проводимого в соцсетях времени) может стать для вас настоящим вызовом в ближайшей перспективе и некоторое время доставлять вам не самые приятные ощущения. Мы придерживаемся подобных целей потому, что думаем, что их достижение сделает нас более счастливыми. Иногда, как говорят, овчинка не стоит выделки, но вам-то всегда кажется, что это только начало. Вы же не мазохисты и не хотите принять решение, которое наверняка сделает вас еще более несчастными. Таким образом, нужно отдавать себе отчет, чем вы жертвуете и какую извлекаете выгоду из своих амбиций. Помните: будущее счастье не может компенсировать нынешние страдания, потерянное счастье потеряно навсегда. Поэтому вы должны быть вполне уверены, что если вы сейчас жертвуете своим счастьем ради тех или иных амбиций, то эти жертвы в конечном счете будут оправданы.

Как и во всем, нам нужно лучше анализировать, что потребуется сделать для выполнения принятых решений и какие преимущества мы в итоге получим. Хорошо известно, что люди счастливы в жизни, если удовлетворены различными ее аспектами: их устраивает начальник на работе, заработная плата и ежедневные задачи (важна не сама по себе должность, а то, как она подходит тому или иному человеку){132}. Это, возможно, поможет объяснить, почему самые счастливые работники в Великобритании – торговцы цветами, а самые несчастные – банкиры (см. таблицу ниже){133}. Не исключено, конечно, что торговцы цветами были более счастливы, чем банкиры, еще до начала своей работы в данном качестве. Необходимо иметь больше данных о том, как меняется ощущение счастья одних и тех же людей с течением времени, чтобы понять, какое влияние оказывает на это та или иная работа.

Но, даже не проводя тщательного анализа, я уверен, что более счастлив – хотя, конечно, явно не богаче – в роли преподавателя, нежели если бы я был банкиром. В роли строителя я бы тоже был счастливее банкира, но только вряд ли бы это обрадовало моих потенциальных клиентов: у меня совершенно нет соответствующих практических навыков. И мне бы очень хотелось, чтобы мои дети были тоже счастливее, чем банкиры. Даже если бы они и стали строителями, главное, чтобы они непосредственно видели ощутимые результаты своего труда. Несмотря на то что мои дети, возможно, унаследовали от меня некоторые недостатки (например, нелюбовь к ручному труду, ремонту и т. д.), я бы все-таки предпочел, чтобы они стали строителями, а не банкирами.