Достойное завершение дня, логичней не придумаешь. Идеальная комбинация: неудачно, глупо, нелепо.

В школе Вику встретили странными взглядами. Все подряд на нее не оборачивались, но с завидным постоянством отводили глаза, если взгляды сталкивались. Иногда Вика ловила улыбки, тоже не менее странные.

Сумасшествие прогрессирует, дополняется манией.

Такое часто случается: услышишь за спиной смех, и сразу кажется, что смеются именно над тобой. И обсуждают непременно тебя, потому что посмотрели в твою сторону. А на самом деле никого ты не интересуешь, и смеются над своим, и посмотрели случайно, к тому же не факт, что заметили. Каждый просто зациклен на себе, вот и связывает любое событие с собственной драгоценной персоной. Но жизнь сурова – никому ты на фиг не нужен.

Вот и надо об этом помнить, а не позволять глупым домыслам изводить тебя.

Вика зашла в кабинет, отхватила очередной наборчик взглядов. Но в данном случае причина повышенного интереса очевидна и безобидна. Появился новый человек, и все захотели узнать, кто это. Хотя девчонки, собравшиеся группкой у парт среднего ряда, тут же таинственно зашептались. Но они ведь и раньше разговаривали, просто продолжили.

Жорика еще не было, да и Захаров явился только через минуту. Подошел, посмотрел, не скажешь, что с неприязнью, но точно не по-доброму. И на Викин «привет» буркнул неопределенно, то ли «угу», то ли «ага».

Чем она ему опять-то не угодила? Или в очередной раз не выспался. Да и ладно. Даже к лучшему, что не достает и не цепляется.

И все-таки что-то не так. Не только с Захаровым, но и с остальными. Вика привыкла, что ее не замечают, поэтому сразу чувствовала повышенное внимание к своей персоне. Это как необычный вкус у хорошо знакомого блюда, которое ешь изо дня в день. Например, недосолено слегка. Сразу же ощущаешь.

Зато после уроков Вика удачно наткнулась на Марго возле гардероба. Вместе вышли из школы и встретили ее одноклассниц. Те болтали, стоя у школьного крыльца, а при их появлении замерли и начали подозрительно перемигиваться. Или снова померещилось?

Сколько можно страдать ерундой?

– Это мои глюки или они действительно на меня странно смотрят?

Вика предполагала, Марго мельком глянет на указанных девчонок, но та уставилась с нескрываемым вниманием и заключила:

– Странно смотрят.

«Не волнуйся. Конечно, глюки!» – Вика выслушала бы с большей охотой. Но подруга не отступает от собственных принципов. Только правда, только хардкор.

– Почему?

– Ну-у, – задумчиво протянула Марго, повертела головой, обозревая окрестности, увидела скамейку. – Давай лучше присядем.

Вика насторожилась – подозрительное какое-то предложение, – но согласилась.

– Давай.

Плюхнулась первой, а Марго выудила из сумки телефон, потыкала в экран и сунула Вике под нос:

– Может, из-за этого?

На мобильнике какое-то видео проигрывалось. Точнее, не какое-то, а самое конкретное: репортаж с Лизиного дня рождения. Вика напряглась после Ксюшиного восклицания: «Кто у нас здесь?» Сейчас же они с Лёвой будут, и она наверняка жутко получилась.

Хотя… сойдет, терпимо. У Вики нет причин убиваться, а у остальных – пялиться на нее странно. Она рядом с симпатичным парнем, и что?

– Ничего же особенного.

Марго не возразила, предупредила:

– Смотри дальше. На задний план обрати внимание.

Остальные гости, за спинами у них – стены, шкаф, окно. Ерунда всякая. А потом Лиза с Ксюшей рядышком, одна Лиза в самом уголке экрана, вроде читает пришедшие комментарии. Стоит она как раз напротив дивана, а на диване…

Вику в жар бросило. Как будто внутри дверь открылась, прямиком в пекло. Или случилось извержение вулкана: огонь, дым, расплавленная лава. И пепел. Много пепла. Все, что от Вики осталось.

Когда это происходило там, в гостях, весьма невинным казалось. Ну или нелепым. А со стороны – ужас-ужас-ужас. Особенно тот момент, где она на подушках лежит, а Лёва – над ней. Даже не заподозришь, что они там тихо переругиваются, а не шепчутся страстно и что Вика ему в грудь ладонями упирается в желании отодвинуть, а не наоборот. Вцепилась, тянет к себе и ждет не дождется, когда он на нее навалится, покроет поцелуями.

Вика зажмурилась и застонала:

– Бли-и-ин!

Если бы могла, свернулась бы клубком, как ежик, и укатилась бы подальше, зарылась в куче опавших листьев и – в спячку, до весны. Только проблема – сворачиваясь, пузико можно обжечь о пылающие как факелы уши и щеки. Или листья вспыхнут, и случится вселенский пожар.

Позорище-то какое!

Если бы было обо что, головой бы постучалась. Бестолковой. Надо же так вляпаться!

– А много народу могло это видеть?

Даже на Марго глаз не получается поднять. А та… ну, наврала бы, что ли, для успокоения. Нет, как обычно, выдала честно.

– Всем, кто у Топорковой в подписчиках, должно было прийти оповещение о прямой трансляции. Кто захотел, посмотрел. А если сохранено и выложено, можно потом еще в записи смотреть. Как мы сейчас. Опять же, если кто захочет. Тут количество просмотров написано.

– Не надо! Не говори! – завопила Вика.

Вот ведь попала…

– Завтра в школу не пойду.

– Почему? – озадачилась Марго. – Сегодня же сходила, и ничего.

– Но я же не знала! Еще удивлялась, отчего на меня пялятся. А теперь знаю. И… стыдно же!

– Ой, да перестань, – фыркнула Марго. – Ничего особенного вы там не делали.

На этих словах Вика передумала становиться ежиком. Лучше кротом. И зарыться глубоко-глубоко под землю, и не вылезать оттуда уже никогда. Или червячком. Они маленькие, и никто их не замечает. А Марго продолжала:

– К завтрашнему дню все уже забудут. Другие новости найдутся. – И опять на пределе честности: – Не настолько ты популярная, чтобы о тебе долго думали.

Вроде бы обидно и не слишком приятно про себя подобное услышать, но сейчас так успокаивает.

Да, не популярная. И до чего же это замечательно!

Только вот успокоиться до конца не удается, все равно тянет жаловаться на тяжелую долю.

– Ну ладно эфир. Но зачем Лиза потом запись выложила? Неужели не заметила, что у нее за спиной творится?

Марго не ответила, только посмотрела пристально-пристально, а потом произнесла:

– Да ладно тебе. Говорю же, завтра уже неактуально будет. – И добавила: – Но если хочешь, давай встретимся перед школой и вместе пойдем. А в класс тебя Жорик доставит. С нами-то переживешь?