Здесь были люди, способные возбудить подозрение у тех, кто, возможно, вопреки поставленным им условиям, держал под наблюдением полку с молитвенниками. Рейне не хотел озираться по сторонам, но и без этого заприметил четыре или пять человек, похожих на преступников. Например, двоих молодых людей в джинсовых куртках и с неухоженными волосами до плеч или мужчину в третьем ряду — в дорогом пальто с резкими южными чертами лица, — похожего на мафиози.

Его собственная внешность, которая всегда причиняла ему массу страданий, сегодня была как никогда полезной. Кто сможет заподозрить маленького, горбатого человечка с расчесанными на пробор седыми волосами, в сильных очках и темно-зеленой походной куртке? Куртку эту он купил специально для дела. Он долго искал, прежде чем нашел в спортивном магазине эту баснословно дорогую куртку с большими, как мешки, накладными карманами для фляжек с водой, полевого бинокля и прочего туристического снаряжения.

Он изо всех сил принимал участие в службе — благочестиво складывал руки, бормотал молитвы, подпевал хору, когда нужно — вставал и садился, словом, исполнял массу ритуальных действий, призванных вызывать чувство принадлежности, соборности и деятельного участия.

Как обычно, Рейне не вслушивался в слова пастора. Но обостренным слухом он уловил несколько слов и понял, что сегодня пастор толкует то место, где Иисус исцеляет расслабленного.

Наконец отзвучал заключительный хорал. Рейне медленно встал и неторопливо пошел по проходу, стараясь все время держаться рядом с другими людьми. Он смотрел в пол, не осмеливаясь взглянуть ни вправо, ни влево, ни вверх.

Возле полок он остановился рядом с группкой прихожан, ожидавших своей очереди поставить на место церковные молитвенники. Рейне посмотрел на позолоченные стенные часы. Они показывали десять минут первого.

Оказавшись у полки, Рейне поставил на место молитвенник, но, прежде чем отойти, пошарил пальцами в пространстве за полкой. В его распоряжении было всего несколько секунд, иначе он привлечет к себе внимание.

За полкой ничего не было.

«Я так и знал, что они не примут меня всерьез, — подумал он. — Видимо, я что-то неправильно сделал».

В этот момент его пальцы наткнулись на какой-то предмет с гладкой поверхностью и отчетливым краем. Рядом с первым был еще один такой же предмет.

Рейне ухватил предмет, похожий на завернутый в пластик кирпич.

Молниеносным движением он извлек предмет из ниши и не глядя бросил в правый карман куртки. Потом он снова сунул рук в нишу, извлек второй предмет и быстро опустил его в левый карман. Сделав это, он отошел от полки и так же неторопливо направился к выходу.

На ходу он посмотрел на часы. Они по-прежнему показывали десять минут первого. Все произошло в считаные секунды.

Он заставил себя не спеша пройти через церковный двор. День был солнечный и ветреный, тени облаков стремительно неслись по влажному после ночного дождя красному гравию. Рейне ждал, что вот-вот услышит за спиной быстрые шаги, а на его плечо ляжет сильная рука полицейского.

Он свернул в узкий переулок. Потом бесцельно походил по кварталу, чтобы сбить с толку возможных преследователей. Но его никто не преследовал. Он подошел к машине, сел в нее и резко тронулся с места.

Выехав на проселочную дорогу, ведущую к даче, Рейне притормозил и остановился в двухстах метрах от дома.

Он достал из кармана первый предмет. Это оказался пакет, тщательно упакованный в черный пластик и аккуратно перевязанный коричневым скотчем. Рейне нетерпеливо разорвал упаковку, чтобы посмотреть на содержимое пакета. Там оказалась толстая пачка новеньких тысячекроновых купюр. Проверив содержимое второго пакета, Рейне убедился, что в нем находилось то же самое. Он снова сунул пакеты в карманы, завел машину и поехал к дому. Посчитать купюры можно и потом.

Ангела сидела в деревянном кресле. Было слышно, как на втором этаже играет Себастьян, подражая звуку автомобиля. Ангела молчала. Она просто сидела уставившись в пустоту.

Он сел напротив, предвкушая, как осветится ее лицо, когда он сообщит ей радостную весть.

— У нас все получилось!

Ангела не ответила.

Он достал из кармана пакет с купюрами и положил его на стол. Она равнодушно взглянула на деньги и снова отвернулась.

— Ты видишь, что это? — спросил он, сорвал упаковку и сунул ей в лицо пачку денег.

Она никак не реагировала, и Рейне воскликнул:

— Мы сделали это! Теперь Бьярне выздоровеет.

— Бьярне никогда не выздоровеет, — сказала она.

Он недоуменно посмотрел на нее.

— Четверть часа назад я звонила в больницу. Они все утро не могли дозвониться до нас по городскому телефону. Бьярне умер.

Пачка денег выскользнула из его рук и упала на стол. Купюры рассыпались по грубо оструганным доскам. Он пристально смотрел на Ангелу. Она не ответила на его взгляд, продолжая тупо смотреть прямо перед собой. Некоторое время они молчали.

Потом она рассказала — торопливо, тихим, почти неслышным голосом и по-прежнему не глядя на него, — как все случилось. Все произошло очень быстро. Когда ночная сестра осмотрела его, все было как обычно, но утром у Бьярне начались проблемы с дыханием, а в десять минут первого он умер.

Рейне вышел на кухню и налил себе стакан холодной воды. Он вдруг ощутил страшную жажду. Себастьян, который тем временем спустился на первый этаж, катал по ногам Рейне игрушечный трактор.

Залпом осушив стакан, Рейне посмотрел в окно над мойкой. В полосе света под деревьями кружился рой каких-то насекомых. Рой двигался по одному и тому же повторяющемуся рисунку: вперед, назад, вперед, а потом еще одно движение, в результате которого весь рой перемещался на новое место.

Его потрясло не слово «умер». Его потрясло время.

Его сын умер в тот миг, когда он доставал деньги из тайника.

Из всех обуревавших его чувств главным было чувство облегчения.

План его не удался. Нет, не так. Он нарушился. Нарушился до того, как не удался. Втайне Рейне был вынужден признать, что надеялся именно на такой исход.

Любого иного варианта он боялся. Ехать с украденными деньгами в Бразилию. Ехать со смертельно больным ребенком на руках. Искать клинику доктора Перейры. Прятаться от преследования, так как их неминуемо объявили бы в международный розыск. Как бы они стали прятаться, не зная ни английского, ни португальского? План его был с самого начала обречен на провал. Как мог он надеяться на другой исход?

Но теперь все в прошлом. Теперь надо все вернуть в исходное состояние. Надо вернуть похищенного ребенка. Он припаркует машину на углу и покажет Себастьяну, куда идти. Мальчик вернется как ни в чем не бывало на площадку и присоединится к другим детям. А потом он быстро отъедет. Деньги Рейне положит в тайник и напишет родителям, где можно их взять.