Тут квестор впервые увидел ее глаза. Совершенно лишенные косметики и потому неестественные, уродливые, они тем не менее были очень крупные, яркие и голубые. К тому же довольно задорно поблескивали.

Квестор даже позавидовал старухе. У самого Порфирия глаза были старые (он не менял линзы уже года три), красноватые и уставшие. Давно, давно пора сходить в клинику, заказать новые зубы мудрости (эти совсем износились), да заодно омолодить белки глаз, которые каждый вечер начинали зудеть от многочасовой работы с оптическим компьютером, а в последнее время и от проклятого вездесущего песка, бушевавшего на улице…

Глядя в круглые голубые глазища, светившие из-под платка, квестор подумал, что бабку, пожалуй, пора арестовывать. Не нравился ему этот взгляд. Неправильный взгляд: слишком прямой и отважный.

– Так. Досмотрик небольшой проведем у вас на жилплощади, – сухо перебил он, отводя взгляд. Ухватившись за бабкино жилистое предплечье, поднялся на колени, потом на ноги. – Сколько комнат имеется согласно жилищному плану?

– Вот, пожалуйста, проходите и поглядите, милости просим, – засуетилась старуха. Толкнула какую-то дверь, распахнула ее в неожиданно ярко освещенную комнату, квестора резануло по глазам от бело-фиолетового света софитов: – Тут у меня теплица маленькая обустроена, огурчики-помидорцы.

Квестор, кривясь от резкого света и гула в голове, просунул голову внутрь. Настоящая мини-оранжерея под скошенной застекленной крышей. Стекла были явно вынуты из разноформатных старых окон, кое-где потрескались и заклеены липкой лентой; под крышей висели мощные лампы, а на голом бетонном полу в разноцветных пластиковых тазиках стройными рядами вызревали весьма редкие образцы экзотической флоры: инжир, лимоны, виноград… Квестор едва не присвистнул: а вон колышутся зеленые кустики томатов – это уже совершеннейший раритет!

Откуда у старухи средства на закупку драгоценных растений? Разводить их может позволить себе разве что очень состоятельный предприниматель или высокопоставленный чиновник, либо активный член клуба поклонников Юноны…

Капуста, настоящая капуста, целых две грядки. Это стоимость трехэтажного дома на побережье Воронежского моря. Лук! Чеснок! Петрушка и укроп – настоящие, живые, а не синтетический порошок с нежным запахом резины!

Странный, странный дом, покачал головой Порфирий Литот. Не удивительно, что здесь творится что-то преступное, загадочное. Ведь что ни комната – настоящая сокровищница: среди грязи и крыс проживают топ-модель мирового класса и известная экологическая гуру, которой поклоняются сотни последователей, в тесных квартирках хранятся антикварные компьютерные игры и древние, генетически неизмененные растения…

– Можно полюбопытствовать, откуда все это? – спросил Порфирий, любуясь прекрасными небесно-синими цветами на небольшом флоральном организме, название которого квестор не знал.

– Это из Америки, – радостно закивала старуха. – Император Петр Первый привез. Картопля называется.

– Я спрашиваю о другом, – заметил сыщик. – Откуда у вас средства на то, чтобы содержать столь представительную коллекцию редких, дорогостоящих растений, внесенных в Багровую Книгу и тщательно охраняемых обществом?

– По наследству досталось, от прабабушки, – быстро ответила старуха. И вдруг засуетилась: – Ой, что же я вас даже чаем не угостила! Вот ведь дура, невежа! Гость пришел, так надо пирожками попотчевать. А то как же на голодный желудок обыск производить?

Она бросилась было к двери, ведущей в смежную комнату, но квестор разгадал коварный замысел дряхлой ведьмы:

– Стоять, – жестко приказал он. – Не двигаться. Знаем мы ваши пироги.

Скорее всего в смежной комнате спрятано оружие. Хозяйка явно разволновалась – значит, он на правильном пути.

– Что там за комната?

– Кухня, милок! И пирожки там, горяченькие…

Квестор осторожно подошел, чуть приоткрыл дверцу – и отшатнулся от резкого слезоточивого запаха! Проклятая ведьма, неужели это газ?! Нос мгновенно заложило, из глаз брызнула увлажняющая жидкость – это ловушка, это гибель! У него нет даже биофильтра, нет аптечки с противоядиями!

– А-а-а, – застонал он, в ужасе ощущая, что слезы градом посыпались из глаз. Рванул карман на груди, поспешно вытащил антисептическую салфетку – зажав обожженное лицо, бросился через тазы с растениями – к стеклам, скорее! Рукоятью «сундука» выбил хлипкое стеклышко, высунул лицо наружу…

К счастью, распахнув дверь «кухни», квестор успел сделать только один вдох неведомого газа – видимо, это его спасло. Он почувствовал, что резь в глазах стихает; вскоре восстановилось обоняние – из разбитого окна приятно потянуло знакомым запахом большого города: сладостью горящего мусора с близлежащей свалки на улице Ферсмана, пряно-горьковатым дымком окружного крематория на проспекте Эйринии Хак Амады.

– Милок, ты чего? Чего безобразничаешь? – удивился за спиной старушечий голос. – Ты почто крышу ломаешь, стекла бьешь?

– Молчи, колдунья! – не выдержал квестор. Глотая последние слезы, злобно улыбнулся. – Тебе теперь конец, высшая мера! Нападение на следователя с применением отравляющих веществ – это даже не суд присяжных, это сразу блицприговор магистратуры. Так что пустят тебя на трансплантацию органов. Хотя… органы у тебя дряхлые, никому не нужные, поэтому – прямиком на электрический диванчик, гражданочка.

– Окстись, братец, – бабка махнула на сыщика длинной рукой. – Какой там отравляющий газ? Это я лук резала, в салат покидать. Оно, конечно, слезки текут, ну так это не смертельно.

Из разбитого окна в лицо квестора хлестнуло перегретым городским ветром с колкими песчинками. Он отошел, размазывая едкие слезы по щекам.

– Признавайся, старая ведьма, ведь это ты устроила безобразие в доме? Ты наколдовала?

– Ну я, – вдруг сказала старуха, опустив голову в сером платке.

Квестор замер от неожиданности; тугая волна радости приподняла сердце:

– Рассказывайте, гражданка. Все по порядку. Как вы учинили все это безобразие в здании.

– А что рассказывать-то? Взяла я, значит, отбойный молоточек старый, дедушкин. Восточную стену сломала, крышу старую разобрала, каркас застеклила, чтобы днем солнышко светило. Да разве ж сие незаконно? Не такое уж и безобразие получилось, даже симпатичная очень теплица. Ах, ведь я забыла сказать: у меня разрешение на перепланировку квартиры имеется, в управе выдали!

Квестор утомленно вздохнул. М-да. Рано праздновать победу.

– Я не об этом говорю, гражданка. Следствие интересует ваша роль в организации нападений на жителей этого дома. Рассказывайте, как колдовали, как ворожили, какой энергетикой пользовались для агрессивного телекинеза. Называйте имена сообщников и демонов-покровителей.

– Тьфу, тьфу, тьфу! – Бабка опять замахала на квестора крыльями старенькой шали. – Каких таких демонов, братец? Постой, ты что такое говоришь? Неужто и впрямь на соседей моих нападения приключились?