Уже в квартире Дима наблюдает за тем, как я быстро скидываю ботинки и куртку, пытаясь освободить место в коридоре.

– Ты…не останешься?, – Платонов всё также стоит в дверях, не делая никаких попыток снять верхнюю одежду.

– Мне чертовски этого хочется, но с утра я обещал встретить родителей из аэропорта. Не хочу тебя тревожить, – становится так тоскливо и обидно. Но я пытаюсь не показывать своих неуместных эмоций.

Не хватало ещё, чтобы Платонов счёл меня капризной и приставучей девчонкой. Я наигранно бодро прощаюсь с парнем и желаю ему спокойной ночи.

Дима пару секунд сканирует меня своим фирменным взглядом, а потом неожиданно начинает раздеваться.

– Нет, ну я пытался играть в благородство. Но пошло бы оно. Иди ко мне, пчёлка.

Модель красной Honda поражала точностью выполнения деталей, хоть и была размером с чайную кружку. Выемки на ручках, хромированная вилка, траверсы и комплект наклеек с номерами. Дрожащими руками я аккуратно разглаживаю восьмёрку на красном пластике. Именно под этим номером катает Платонов. Под этим же номером, когда-то в прошлом, ездила одна рыжая девчонка. Число, знаковое для нас обоих, наши дни рождения. Весна и зима – как в замыленных романах про любовь. Только сейчас задумалась над этим интересным совпадением, вот ведь странная штука эта жизнь.

Я очень надеялась, что мой подарок понравится Платонову. Толком не подготовленная к празднику, запыхавшаяся, после долго забега по городу, я с улыбкой разглядывала своё приобретение.

Дима уехал рано утром, предварительно разбудив меня, чтобы запереть за ним дверь. Наверное это было одно из самых лучших моих пробуждений за всю жизнь. Платонов оставлял невесомые поцелуи на моём плече и шептал свои фирменные "милые пошлости", от которых в животе летали бабочки. И такие чувства меня переполняли в тот момент, что просто не передать словами. Счастье, умиротворение, некое тепло в районе груди. Я помню похожие ощущения, когда, например, бегала с Аськой по двору, вместе с её новым другом – милым черно-белым спаниелем. Или когда на мой седьмой день рождения мама испекла самый лучший в мире торт, вкус которого я ощущаю до сих пор. А потом в гараже меня ждал мой зелёненький Kawasaki и папин взгляд, наполненный гордостью и… слезами? Он ведь не хотел, чтобы я занималась гонками, но уступил. Надо признаться – мне не хватало этого. Просто объятий родителей, или хотя бы их присутствия рядом. Однако, с появлением Платонова в моей жизни, я снова ощущаю себя максимально счастливой и полноценной.

После того, как Дима уехал, я резко подскочила на кровати, вспомнив, что даже не купила парню подарок на новый год. Пол дня поисков и удача все-таки оказалась сегодня на моей стороне. Модельку Honda я увидела в местном магазине сувениров, уже отчаявшись найти что-то стоящее. Мотоцикл был точной копией железного коня Платонова, а в совокупности с номером так вообще не отличить.

Ближе к десяти вечера раздаётся звонок в дверь – судя по всему пришёл Платонов. Я быстро смотрюсь в зеркало и с тяжёлым вздохом иду впускать Дмитрия.

Да, с волосами ничего сделать не удалось и поэтому они так и остались лежать волнами на спине. Я лишь подкрасила ресницы чёрной тушью и нанесла любимый бесцветный блеск на губы. Сегодня на мне красовался очередной подарок Риты – бархатное платье бюстье насыщенного бирюзового оттенка. Оно висело в моём шкафу уже полгода, и когда Рита спрашивала, почему я его не ношу, мой ответ был прост – трусиха. Оно ведь такое… Такое… Не для меня! Но сегодня хотелось быть самой красивой девушкой в мире, поэтому я наконец рискнула.

Дима с дьявольской улыбкой оглядывает меня с ног до головы, подозрительно задерживая свой взгляд на прозрачном кружеве, которое обрамляет платье в районе груди.

– Шикарно выглядишь, пчёлка, – парень удерживает меня за талию, а его хриплый голос сводит с ума, – может останемся дома? Кому нужен этот клуб?

– Даже не ду-у-ума-а-ай, Плато-о-о-нов, – произношу нараспев, мягко отстраняясь от Димы.

Платонов тихо бурчит себе под нос возмущения об идиотской затее Арса с "треклятым" клубом. И я отчасти с ним согласна. Но раз решила – побеждай, или – как любила говорить цитатами на латыни Рита – “Aut vincere, aut mori.” Издавать последний вдох в клубе мы конечно же не будем, но вот танцевать до упаду, пока ноги не будут дрожать от усталости – это я и собиралась сделать сегодняшней ночью.

Прошу Диму подождать меня в гостиной, а сама бегу в комнату за подарком, сшибая на ходу углы. Руки слегка трясутся, и я делаю медленный вдох и выдох, пытаясь взять себя в руки. Нервы в последнее время стали совсем ни к черту. По клетке беснуясь скачет Алебастр, пытаясь зацепить своими крохотными лапками гирлянду, которая висит совсем рядом. За окном яркими неоновыми буквами сверкает вывеска автомастерской. Евгений Петрович, владелец этой самой мастерской, был горазд на выдумки и невероятно любил праздники. А в соседней комнате меня ждёт самый потрясающий парень на свете, который мало того, что покоряет безумные трассы на своём мотоцикле, так ещё и выглядит, как гребанный бог Олимпа. Так, Потёмкина, твои мысли снова пустились в пляс.

Платонов меряет комнату шагами, теребя в руках небольшую зелёную коробочку. Кажется, сегодня нервничаю не только я.

– Дим…

– Алиса, я…

Мы начинаем дико хохотать после этой нелепой попытки заговорить одновременно. Дима подходит ближе и я залпом выпаливаю свою заготовленную речь:

– Так, Платонов, стой на месте, у меня, знаешь ли, не каждый день такие значимые вечера. И, – протягиваю парню модельку, упакованную в красную крафтовую бумагу, – это тебе.

Пока Дима разворачивает свой подарок, я внимательно слежу за его реакцией. Непонимание, удивление и счастливая улыбка – эмоции сменяются друг за другом, пока Платонов разглядывает каждую деталь. Он несколько раз поднимает свой взгляд на меня, а я усиленно стараюсь не пересекаться с ним глазами.

– Восьмёрка, пчёлка, здесь восьмёрка! Какая точность каждой детали, Алиска!, – Дима снова смотрит мне в глаза, отчего я начинаю покрываться красными пятнами, – иди ко мне.

Я комфортно устраиваюсь на коленях суриката, и просто наслаждаюсь его объятиями.

– Спасибо, Алиса, теперь это станет моим талисманом. А теперь помоги мне – приподними волосы.

Пока я собираю волосы на макушке в хвост, Дима достаёт из той самой коробочки цепочку. Уже через секунду на моей шее появляется холод металла.

– О, и вот ещё, забыл совсем, дай мне руку, Алис.

– Что…? Но как?!, – парень застегивает на моей руке тот же браслет, который в порыве своей дикой ревности сорвала Прошманова.

– Увидел у тебя в ванной и решил починить. Знаешь, мой отец любит рассказывать, как в своё время покорял сердце мамы. И на каждом этапе он дарил ей что-то из украшений. Браслет, цепочка, серьги, а потом и кольцо. То самое, которое связывает людей на всю жизнь. Мои предки дико романтичные люди и раньше я лишь закатывал глаза на очередной рассказ отца. А теперь вот, – парень приподнимает чёлку со лба и продолжает, – сам следую его примеру.