Ничего! Ни слова!

– Чэнс? – Я попыталась было повернуться, но его руки удержали меня на месте.

– Не надо. Мне пора идти, Обри. – Он замолчал и глубоко, протяжно вздохнул. – Повезет же тому парню, который перенесет тебя через порог на самом деле, будь он неладен, ублюдок.

Я так и не обернулась, пока не услышала, как за ним закрылась дверь. Не хотела, чтобы он видел мои слезы.

Спустя два часа я услышала, как он вернулся. В двери между нашими соседними номерами оставалась небольшая щель, и я слышала, как он ходит по комнате. Голова у меня кружилась, и мысль о том, что завтра мы расстанемся и я могу больше никогда его не увидеть, вызывала у меня тошноту. Я провела с Гаррисоном больше года, и в день, когда я ушла от него, мне не было так больно, как сейчас.

Я лежала в постели, и мысль о том, что Чэнс сейчас так близко, и все же я не могу к нему прикоснуться, сводила меня с ума. Я без конца прокручивала в голове все его слова, разбирая по фразам каждый разговор, который могла вспомнить. Он сказал, что я красивая. Он в живописных подробностях описывал свои фантазии по поводу того, что он хочет со мной проделать. Он заявил, что человек, с которым я свяжу свою судьбу, будет счастливчиком. Все его речи говорили о том, что он испытывает влечение ко мне. Его тело, дыхание, восхищенные взгляды – все говорило о том, что он с трудом сохраняет контроль над собой.

Я была абсолютно уверена в том, что он испытывает сильные чувства ко мне – это не вызывало у меня ни малейшего сомнения. Просто он… По какой-то причине не мог вступить со мной в близкие отношения. Да он и сам произнес эти слова: не могу. Это прозвучало так, словно он не мог себе этого позволить. Я понимала – он пытается защитить меня от чего-то, что сдерживало его в проявлении чувств и что он от меня старательно скрывал. Но я больше не желала, чтобы меня от чего-то защищали. Все, чего мне в тот момент хотелось, это чтобы он оттрахал меня до потери сознания.

Пора взять ситуацию в свои руки. Я же женщина, черт побери. Как там в песне поется… «Я женщина. Я сильна. Я непобедима»[9]).

Когда я проскользнула в ванную, адреналин так и пульсировал в моих венах, но все-таки я тщательно умылась и распустила хвост, в который обычно убирала волосы на ночь. Я задрала ночную рубашку и осмотрела себя в зеркале. Нижнее белье было весьма соблазнительным – наполовину открытые чашечки бюстгальтера из бледно-розовых кружев в комплекте с шортиками. В целом неплохо, но… хватит ходить вокруг да около. Надо действовать решительно. Я скинула шорты, расстегнула кружевной лифчик и посмотрела на свое отражение. Бомба.

Мои щеки пылали, а тело выглядело упругим и подтянутым. Впервые за долгое время я себе определенно нравилась. Не стоило терять время. Я должна была сделать это немедленно, пока не струсила. Но с каждым вдохом и выдохом решимость постепенно оставляла меня. Я бросила последний взгляд на свое отражение, еще раз глубоко вздохнула и направилась к двери, разделявшей нас.

Львица выходит на охоту.

Когда я вошла, Чэнс как раз выходил из ванной. Он был обнажен, если не считать белого полотенца, которое он обернул вокруг узкой талии. Было темно, но огни Вегаса, полосами проникавшие через окна, достаточно освещали комнату, чтобы я могла разглядеть его во всем великолепии. Капли воды стекали с его торса. От этого зрелища у меня перехватило дыхание. Сердце бешено билось о ребра, и я уже была на грани потери сознания, когда он заметил меня.

Какое-то мгновение мы молча смотрели друг на друга. Чэнс сжал зубы так, что на его щеках заходили желваки, – было очевидно, что он изо всех сил пытается не поддаваться соблазну. Но его внутренняя битва, которую он сам же и развязал, была проиграна, как только он опустил глаза. Я секунда за секундой наблюдала, как он медленно разглядывал меня. Сначала мои груди – набухшие соски, жаждавшие его прикосновения. Его грудь тяжело вздымалась. Мне казалось, что я чувствую его прикосновения к моей коже, когда взгляд продолжил скользить все ниже. Он задержался на моей тонкой талии, чтобы оценить изящный изгиб бедер и плоский живот. Мы оба дышали часто и прерывисто, взгляд Чэнса скользнул еще ниже и остановился на тонкой линии последнего рубежа. У меня между ног было уже влажно, а ведь мы еще даже не прикоснулись друг к другу. Я чуть разума не лишилась, когда Чэнс облизал губы.

– Обри, – прохрипел он с такой мукой в голосе, словно действительно страдал от физической боли.

Я чувствовала, что Чэнс был на грани того, чтобы отвергнуть меня снова, и осознавала, что никакая сила в мире не заставит меня пережить это разочарование еще раз. Я отчаянно желала его, даже понимая, что никогда не получу его целиком. Прижав палец к его губам, я заставила Чэнса молчать. На его лице отразилось сильнейшее потрясение, когда я сорвала с его талии полотенце, поднесла к лицу и с вызовом швырнула на пол.

Чэнс был в наивысшей степени возбуждения – об этом свидетельствовало его затвердевшее мужское естество, и я желала его сильнее, чем что-нибудь еще в своей жизни.

– Раз уж мы женаты, то должны исполнить свой супружеский долг.

Чэнс закрыл глаза, и в течение нескольких невыносимо долгих секунд я ждала ответа. Когда он снова взглянул на меня, все изменилось. Зрачки у него были расширены, взгляд дикий, сумасшедший, полный желания и первобытной страсти. Я словно смотрелась в зеркало, чувствуя себя такой же безумной.

– Забирайся на стол. – Он указал подбородком в сторону огромного панорамного окна, где стоял письменный стол, сидя за которым можно было любоваться видом на бульвар. Голос Чэнса звучал жестко и требовательно, я никогда не слышала, чтобы он так обращался ко мне. Ноги у меня подкашивались, когда я пересекла комнату и уселась туда, куда он мне указал.

– Я фантазировал о тебе каждую ночь, когда ложился спать, и каждое утро просыпался с твоим образом перед глазами и жестоким стояком.

Я осознавала, что его сильно влечет ко мне. Но только сейчас из его откровений до конца поняла, что его желания отражают мои собственные навязчивые фантазии о нем. И это придало мне смелости.

– Так покажи это. Покажи мне, как сильно ты меня хочешь. Сделай реальностью свои фантазии о нас.

Глаза Чэнса яростно сверкнули, губы скривились в порочной улыбке.

– Тебе вряд ли понравятся мои мечты – в них нет цветочных лепестков и машущих крылышками голубков. В своих фантазиях я хватаю тебя за волосы и трахаю до потери пульса на этом столе. Ну, что, ты все еще хочешь прожить со мной эту мечту, Принцесса? – Он медленно приблизился ко мне и встал ровно напротив того места, где я сидела, словно отрезая мне путь к отступлению.

Я судорожно сглотнула и кивнула в знак согласия.

На его щеках снова появились ямочки. И хотя тяжелая артиллерия даже не была пущена в ход, я уже была побеждена.

– Раздвинь ноги.