– Шикарная картина. Где ты её купила? – Рома наклонил голову, чтобы рассмотреть траву. А в ней не трава вовсе, а девичий профиль с волосами вверх. Девушка вроде лежала под кустами и открыла рот.

– Сама нарисовала.

– Ты?! – изумился Рома, внимательно рассмотрев такую загадочную, такую сказочную Анечку. – Ты ртом ловишь капли в осеннем лесу, что падают с рябин.

Аня неожиданно вскинула брови и уставилась на Шишу. В её голубых глазах заблестела влага. Она была ошеломлена.

– Ты это понял? – тихим стоном спросила она.

– Да, – усмехнулся Рома. Чем дольше он смотрел на картину, тем больше деталей открывалось его взору.

Увидел завуалированную прописную букву «К».

– Кто такой «К»? – хитро посмотрел он на Анечку и не выдержал её сентиментального вида, подошёл и сгрёб в свои объятия. Прижал к себе мягкую тёплую девочку.

– Катя Тугарина. Она отвела меня в лес, показала биологическую станцию. А потом мы качали с ней рябины и ловили ртами капли воды. Это самое светлое воспоминания моего детства.

– А я есть в твоих воспоминаниях? – шепнул ей на ухо, и ушко покраснело.

– Ты всегда там. И хорошо, что здесь, – она сама прижалась к нему, обхватив руками. – Я сильно скучала по тебе, мой Ромка.

– Солнышко, – он закрыл глаза от удовольствия, закопался носом в её причёску. – Будем вместе теперь.

Взявшись за руки, они покинули квартиру. Вытащили поднос из машины и пошли в школу на праздник, который обязательно закончится дракой, но Рома вдруг подумал, что это даже весело.

Ограду школьную заменили, поставили какие-то тюремные прутья. Да и сама школа, казалась Шише маленькой.

В школе открыли детский сад с отдельным входом, и напротив дверей, кроме парковки и стойки для велосипедов, была огорожена детская площадка, на которой была временная табличка: «На детскую площадку не ходить!» Выпускники этой школы, народ чаще всего неадекватный, пьяный и дремучий. Вполне могут заняться вандализмом.

Ремонт в школе делал её неузнаваемой. Только расположение кабинетов и лестниц Шиша знал наизусть. Дошёл до столовой, огромного такого зала, где была даже сцена. Она часто использовалась для мероприятий, потому что актовый зал больше походил на классную комнату. По дороге он видел знакомые лица, но его никто не узнавал.

Пришёл не только их класс и параллельный, припёрлись те, кто учился младше на год и два.

Анечка исчезла на кухне. Сообщила, что будет поварихам помогать и бросила его одного.

Какие-то женщины накрывали на стол.

Одна из них привлекла его взгляд. Своей шикарной толстой жопой. Он внимательно присмотрелся. У барышни была грудь четвёртого размера и очень тонкая талия. Одежда не из дешёвых обтягивала охренительную, объёмную фигуру, и туфли дорогие на полных, но стройных ногах. Светло-русые волосы уложены в причёску, лицо густо накрашено. И алая помада, как и прежде на губах.

Воровато оглядевшись, не видит ли Анечка, Шиша подкрался сзади к женщине и залепил по её толстой заднице ладонью со всего маха, чтобы было и больно, и приятно, и воспоминания остались.

Тут же увернулся от удара и встал в боксёрскую стойку, ожидая продолжения праздника.

Сонька Лядина замерла на мгновение, внимательно его рассматривая. От гнева на лице ничего не осталось, она быстро оценила Шишу блудливым взглядом. Рома сам её рассматривал. Кольца на пальце не было, значит свободная, поэтому и накрашена, как его Инга…

Рома от воспоминаний о любовнице, что-то скуксился и пропал боевой дух.

– Шиша, ты что ли? – обалдела Соня.

– Здоров, Лядь, – хмыкнул Рома, узнав этот похотливый взгляд. Ничем не отличалась Лядина от тех баб, которые хотели его заарканить.

– Надо же, лягушонок в мужика обратился.

– Лучше так, чем из соски в бочку.

– Ты с кем здесь? – прищурилась она.

– С Анечкой, моим солнышком, – кинул он ей.

– Понятно, – разочарованно протянула Сонька, но задом к нему повернуться не решилась. – Ещё раз ударишь, я тебе, сука, глаз выбью. Бочка, бл*дь.

– Понял, – рассмеялся Рома, показывая грозной женщине пустые ладони.

Настроение опять поднялось, и он, пятясь от строгой Соньки, наткнулся на каких-то пропитых мужиков, которые его узнали и как-то резко ухватили за шею, затащив к себе в компанию.

Сонькина жопа была под таким пристальным вниманием, что только пидарас бы по такой не шлёпнул. Рома всё время следил и даже начал считать, сколько шлепков получила Лядь. Почти каждый, уважающий себя мужчина подбирался к ней сзади и пытался ухватить этот сочный кусок мяса.

Все, кроме одного.

Наполнившийся людьми зал взревел. Даже старые, сухие учителя воодушевились. Анечка с кухни прибежала и конечно кинулась к «К». Катя Тугарина, теперь уже Савина приехала с мужем.

Носороги из класса помладше закидывались на высокую здоровую фигуру Трэша, которого Шиша не узнавал.

Это же друг его детства. Трэш отъявленный хулиган с махровыми тараканами в голове. Влюбившийся в свою Катьку, которая ничуть не изменилась за двенадцать лет, стояла с шкафаобразной фигурой мужа, как девчонка и держала одну руку на круглом животике.

Катя целовала Анечку и глаза у обеих горели счастьем. Лядина оторвала Катю от мужа и вместе с Аней повела в сторону. А Трэша продолжали атаковать старые знакомые, и только Рома стоял в стороне и наслаждался видом повзрослевшего, заматеревшего друга.

Шиша отошёл к окну с улыбкой до ушей. Будет время перетереть со старым корешем, пока пусть наслаждается.

Наткнулся на долговязого хмурого мужика, который стоял у окна, скрестив ноги, задумчиво разглядывая зал из-под отросших тёмных волос, что спадали на умиротворённое лицо.

– Васин? – пригнулся Рома, чтобы заглянуть в лицо здорового мужика.

Почувствовал запах одеколона. Приятного, явно дорогой парфюм. Васин был выходцем из дальней деревни, приезжал учиться в поселковую школу. А теперь на нём была приталенная чёрно-синяя чернильная рубаха. И что Шиша понимал, это вещь от Армани.

– Привет, Шиша. Тебя не узнать, – спокойно отвечал Лёха Васин. – Ты с Плесенью приехал?

– Не называй её так, – напрягся Рома.

– Не буду, – равнодушно ответил Васин. – Она ещё наблюдается у психиатра?

– Она нормальная, – Рома сунул руки в карманы джинсов, полностью они не залезли, поэтому он нервно теребил большими пальцами ремень.

– Походу ты в неё до сих пор втюрившись, раз не замечаешь очевидного. Мы с ней вместе лежали два года назад. Раз ты так к ней привязался, следи за её здоровьем.

Рома не нашёл, что на это ответить. Васин всегда был таким умиротворённым спортсменом. Сильный, смелый парень. Но рассказывали, что он тихий псих.