Канючка остановилась и оглянулась. Механюк один-одинешенек стоял на качающемся мосту.

— Да что ты говоришь?! — возмутился Топ. — Если хочешь знать, логичнее всего бросить дракону на съедение Механюка! Потому что это он придумал музыку, а если бы не громкая музыка, дракон бы не проснулся и мы бы еще сто раз приехали сюда на Пикник!!!

— Да что же это за наука такая — логика?! — вдруг возмущенно закричал Кладовкин. — Да лучше я всю жизнь проживу глупым скрягой, чем выучусь этой науке!

И Трезор Кладовкин вскочил. Он вскочил, потому что опасался, что по законам логики дракону все-таки надо отдать его, Кладовкина. Потому что он, Кладовкин, давно уже догадался, что дело нечистое. Но он, Кладовкин, преступно медлил Он ликовал с Канючкой и ликовал с друзьями, а не предупредил их, и он виноват, что дракон проснулся, а его друзей зачаровала эта злобная наука.

Трезор Кладовкин вскочил, и от этого платформа закачалась, колесо завертелось и дракон клацнул зубами. Все вжали головы в плечи, а Кладовкин вопреки всем законам логики заорал:

— Бежим!!!

И Механюк, и Прищепка с поджатым хвостом-пружинкой, и Топ кинулись прочь. И Кладовкин кинулся прочь. Он сгреб в узел скатерть-самобранку, внутри которой сидела Канючка, и побежал что есть мочи по шаткому мосту.

— Быстрее! Быстрее!!! — звали его друзья. Кладовкин бежал, роняя куски румяной вкусной скатерти и раскачивая Канючку.

Канючка не канючила. Она выглядывала в кружевные румяные дырочки. И смотрела, смотрела назад.

— Ты только назад не смотри! — посоветовал ей Кладовкин.

— Мы роняем кусочки, — каким-то стеклянным голосом сказала Канючка. — Кусочки вкусные. Дракон все равно пойдет за ними и дойдет до нас.

— Только не плачь, ладно? — попросил Кладовкин Канючку. — Дай до дома добраться, там Механюк что-нибудь придумает с этим драконом.

— Он уже придумал, — сказала Канючка. Она выскользнула в прореху вконец разорвавшейся скатерти-самобранки и твердо добавила: — Я здесь останусь, Механюк был прав!

— Знаешь, Канючка, ты беги, а я вас прикрою! — теперь Кладовкин твердо сказал Канючке. — У меня есть клинок. И этот клинок не хуже зуба дракона.

Он обогнул Канючку и кинулся назад, к страшному зубастому дракону.

— Стой, Кладовкин!!! — заорал Топ Дорожкин. — У тебя ведь нет клинка! Я его уронил!!!

И Топ Дорожкин побежал за Кладовкиным. Огибая Канючку, он ей объяснил:

— Прикрою его, пока он клинок достанет!

Прищепка щелкнула деревянной пастью и бросилась за своим хозяином прямо в драконье логово.

На шатком узком мосту остались Канючка и Механюк.

— Я пойду к Кладов кину и Топу, — сказала Канючка, не глядя на Механюка. — Потому что мне будет некому хлопать в ладоши, если их сожрет дракон.

Она развернулась и на трясущихся от страха ногах побрела в драконье логово, которое еще несколько минут назад было местом жительства прекрасного Пикника.

Канючка уже добрела до потрескавшейся лаковой столешницы комода, когда услышала сзади шаги Механюка.

— Знаешь, Канючка, я сказал, что логично отдать тебя дракону! — крикнул он ей в спину. — Но я не сказал, что это по-дружески. Потому что это не по-дружески. Это подло и трусливо.

Канючка остановилась и оглянулась. Механюк один-одинешенек стоял на качающемся мосту.

— Наверное, наука права. Но я никогда не брошу тебя дракону, Канючка. — Так сказал ученый Механюк и зашагал к Канючке, стоявшей уже на берегу дракона.

— Механю-у-ук, — сказала она капризно, и от этого привычного тона у Механюка стало легче на душе. — Механюк, — повторила капризная Канючка, — ты что, не видишь, как мы насорили на мосту?! Ну-ка стряхни крошки, чтобы дракон по следу не пошел!

Механюк радостно закивал. Он с таким рвением стал пинать кружевные румяные куски ботинком, что не заметил: мост качается все сильнее и сильнее. Механюк добрался до последнего лоскута самобранки, поднял его двумя руками, встряхнул, замахнулся и ка-а-ак кинет!

Кусок полетел вниз, в бездну, Механюк замахал руками и чудом удержал равновесие, а вот мост… Мост равновесия не удержал! Там, на далеком родном буфете, закачался выгнутый деревянный клюв моста, заскользил по столешнице и рухнул с нее вниз. А Канючка кинулась к соскальзывающему в бездну Механюку и дернула его за руку.

Они упали на лаковую поверхность комода. Отдышались и с опаской заглянули за край — в пропасть, где только что сгинул мост, соединявший их с родным домом.

— Знаешь, Механюк, — пристально разглядывая Механюка, вдруг заговорила Канючка совершенно нормальным тоном, — я бы тоже тебя ни за что дракону не отдала.

Механюк закрыл руками глаза и заплакал. Он плакал от раскаяния и благодарности.

— Потому что это нелогично. От тебя много пользы. Ты сумеешь вернуть нас домой, — вполне разумно добавила Канючка, сидя над незнакомой бездной, на черной потрескавшейся столешнице древнего комода, на враждебном и смертельно опасном берегу, где живет дракон с острым рогом и ядовитым зубом.

Канючка и Механюк молча смотрели в темноту бездны. Они боялись, что если начнут разговор, то опять обидят друг друга.

— Знаете, друзья, а ведь это место очень похоже на наш дом, — ободряюще сказал Кладовкин. Он подошел к друзьям и сел рядом на краю черной как смоль столешницы.

— Ага, — поддакнул ему Топ Дорожкин. Он тоже подошел к друзьям, потому что стоять вдалеке одному ему было как-то неуютно. — Только тут немножко потемнее…

— И живет страшный дракон, — поглядывая на черный деревянный дом на вершине чугунного колеса, подхватил Механюк.

— И что-то страшно шумит, — прислушиваясь к страшному шуму, дрожащим голосом сказала Канючка.

Там, наверху, прямехонько над домом дракона, что-то действительно страшно зашумело-зашелестело. И этот шелест становился все страшнее, пока не перестал быть просто страшным, а превратился в ужасный.

— По-моему, дракон хочет нас прогнать, — шепотом предположил Кладовкин.

С крыши дома дракона прямо на друзей стремительно наползала огромная туча.

— А по-моему, — крикнул Механюк, — дракон хочет нас убить!

— Это не дракон, — со знанием дела сказал Топ Дорожкин. — Это Форс-Мажор.

— А Форс-Мажор друг дракону или нам? — стараясь скрыть страшное волнение, мужественно спросила Канючка.

— Форс-Мажор никому не друг. Это явление природы, которому на всех наплевать.