— Совсем ничего, — девушка поднялась на локтях и поморщилась. — У меня очень сильно болит между ног.

— Это нормально, девочка моя. Скоро пройдет. После сцены мы еще немного побыли в Лабиринте, а потом вернулись в комнаты. Ты валилась с ног и мне пришлось тебя нести до постели.

— Так стыдно! Я совсем не могла ходить… Помню, что мне было очень хорошо.

— Да, да. Потом ты очень крепко заснула. Настолько, что не просыпалась всю дорогу обратно домой и проспала полдня сегодня. Уже почти пять часов дня.

— Пять часов!

Дэвид посмеялся, видя, как у Лесли краснеют щеки.

— Ничего страшного. Все, кто приходит в Лабиринт, после Эфира Стэнли спят несколько дней.

Лесли снова легла на подушку, почувствовав слабость и, ничего не успев ответить мужчине, уснула.

Она проснулась на следующее утро в отличном настроении и совершенно другим человеком. Лесли настолько понравилось то, что произошло в Лабиринте, что она долго пребывала в прострации. Ей постоянно казалось, что она чувствует запах земляники, она ждала, что из-за угла выйдет Венера. Дэвид же чувствовал себя на седьмом небе от счастья. Он напрочь забыл обо всех своих проблемах, одолевавшие его сознание. Он не упускал возможности позаигрывать с Лесли, подсмотреть за ней и накормить персиковым джемом. Они вели совершенно беззаботную и счастливую жизнь в своем доме, решив, что так будет длиться вечно.

Месяц счастливой жизни пролетел за мгновение. Дэвид, несмотря на свое желание не покидать Лесли, уезжал на съемки и в промо-туры, что делало их встречи только желаннее, а ночи жаркими и неповторимыми.

В один из мрачных и дождливых дней, Лесли проснулась в ужасном настроении. Она разбудила Дэвида, заставив его встать вместе с ней.

— Вставай, Дэвид.

— Лесли, у меня сегодня эфир на вечернем шоу. Мне надо выспаться, — пробурчал Дэвид и отвернулся.

— А мне надо кофе. Приготовь его, я хочу в душ, — зевая проговорила Лесли, и быстро вскочив с кровати, убежала в ванную комнату. Она взглянула в зеркало и увидела совершенно не ту Лесли, которой она была несколько недель назад. Ей казалось, что цвет лица стал серым, под глазами появились темные круги, а все ее тело изнывает от необъяснимого чувства. Она облокотилась на раковину и подставила свое лицо под холодную воду. Снова взглянув на себя в зеркало, она решила, что если будет продолжать так выглядеть, Дэвид просто-напросто сбежит к первой же попавшейся модели ее ровеснице. Причесавшись и нанеся легкий макияж, она вышла из ванной комнаты, забыв принять душ.

За накрытый стол Лесли села без удовольствия. Она сгримасничала Дэвиду и долго терла под столом свое запястье.

— Что ты делаешь под столом? — спросил Дэвид, откусывая кусочек от тоста с маслом.

Лесли подняла руку и громко цокнула.

— Что, почесать уже нельзя? Я хочу и чешу, ясно? Жуй свой хлеб.

— Лесли, ты в порядке?

— Да. Не видно? Я не выспалась и все тело ломит. Я простудилась.

Дэвид подозрительно посмотрел на Лесли и подвинул к ней чашку с кофе.

— Пей, согревайся.

— Мы больше месяца не были в Лабиринте, почти что полтора, — заметила невзначай Лесли, мешая ложкой сахар в кофе.

— Соскучилась?

— Соскучиться нельзя? Господи, Дэвид, почему ты так себя ведешь и меня не понимаешь?!

Мужчина отложил в сторону хлеб и откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди.

— Я принесу тебе аспирин. Ты сегодня просто невыносимая. Если бы я не знал, что у женщин бывает сложный период раз в месяц, решил бы, что ты спятила. Сиди здесь, пей кофе и, бога ради, молчи.

Дэвид тихо похихикал над Лесли, поцеловал ее в макушку, и вышел с кухни. Он поднялся в ванную комнату, взял с полки аспирин, мысленно прикидывая, когда можно еще раз посетить Стэнли.

Когда мужчина вернулся на кухню, то увидел, что Лесли не было за столом. Через секунду он услышал, что в ванной зашумела вода. Пока Лесли не было, он бросил шипучую таблетку в стакан с водой и поставил рядом с чашкой кофе. Вернувшись на свое место, он подлил себе еще кофе и доел свой тост. Лесли вернулась и обиженно села за стол.

— Это аспирин?

— Да. Хочешь сходить к врачу? Ты выглядишь…

— Черты возьми, Дэвид, как я выгляжу?!

— Молчу, милая. Приятного аппетита, — Дэвид закусил губу, подметив, что, чем моложе женщина, тем наивнее и смешнее выглядят ее нервные срывы. — У меня кое-что есть для тебя.

— Только не это.

Дэвид встал из-за стола и достал из холодильника баночку персикового желе.

— С днем рождения, дорогая. Теперь ты стала почти что большая.

— Не напоминай. Я ненавижу этот день, ты знаешь. Мы не будем об этом говорить. За желе… спасибо.

Завтракали они молча и быстро. Лесли напрочь отказалась от еды, в первую очередь от любимого персикового желе. Он напоминал ей ароматизированные слюни и вызывал тошноту.

Через несколько часов Дэвиду пришлось срочно уехать на съемки, и Лесли осталась одна. Она чувствовала себя отвратительно, ее раздражало все, начиная от своего состояния, заканчивая цветом дивана и запахом воды в бассейне. Небрежно собрав волосы, она отправилась в магазин. Купив три теста на беременность, чтобы исключить любую ошибку, она вернулась. Дэвид уже был дома и раскладывал по стопкам свои бумаги. Лесли хлопнула дверью и убежала наверх. Дэвид даже не успел ничего сказать, поэтому продолжил разбираться с документами. Поднявшись наверх, Лесли больше не могла откладывать и мучить себя догадками. Она побежала в ванную и там, три из трех тестов показали, что она обречена. Лесли сидела в ванной комнате и не могла подняться с пола. Она прислонилась спиной к двери и уронила голову на колени. Девушка бесшумно плакала от страха и безысходности. Из ее тела как будто кто-то выжал все силы, и она подозревала, что этот «кто-то» говорил на пороге. Лесли поняла, что произошло — наступил тот день, которого она ждала и избегала одновременно. Она хотела испариться, исчезнуть из этого места и забыть все случившиеся раз и навсегда. Сидя в ванной комнате, на полу, растерянная и испуганная, она услышала звонок в дверь.

Дэвид подозрительно посмотрел на входную дверь. Они не ждали никаких гостей, но звонок прозвенел еще раз. Дэвид вышел из гостиной и, открыв дверь, увидел Аманду.

Она стояла на пороге с чемоданами и, увидев Дэвида, в слезах кинулась ему на шею.

— Дэвид, любимый, прости меня… — Аманда крепко сжала плечи Дэвида, носом уткнувшись в его плечо. — Я была такой дурой, как