Немало лет Тинария в Единой Церкви пробыла. Её колдунья опекала, что Лимуда канонам обучила. Семь долгих лет принцессу искали по свету её воины отважные, маги сильнейшие, а найти удалось князю варданскому, что возлюбленным Тинарии был. Но на пути его та самая чародейка предстала, волков предводительница. И заключил князь договор с той колдуньей — душу свою в обмен на принцессу. Тогда отобрала чародейка злая Силу, коей варданы наделены от природы, и обратила князя в волка седого, а принцессу отпустила, как обещано было. Но под маской чужою, Тинария, опутанная тёмными чарами, супругой Маммона, повелителя искусителей, стала. От их союза и появился Гинилан — демон, огнём созданный…

— Но я знаю совсем другую историю…

— Преданий много существует об отважном князе Ламонтейне, обращённом в зверя, о сыне Тинарии Гинилане и его наследнице, дочери варданской королевы, однако правда лишь одна, — Кирш бросил в неожиданно стихнувшее море маленький камешек, попавшийся среди песка. Тот пролетел над водной гладью, несколько раз едва коснувшись её глянцевой поверхности, и нырнул в холодные объятия, оставив лишь широкие круги. — История сия о ведьме, но не о рыцаре.

— Но он же был в лесу? — не соглашалась Акмирэ, теребя выбившуюся из прически прядь чёрных, как вороново крыло, волос. — Он встретился с колдуньей, значит…

— Увы, сие не значит ничего, — устало перебил Кирш. — В Лощину его судьба чужая привела. В жизни, девочка моя, любовь не творит чудес, а смерть не отступает.

— Она уже отступила, и он будет жить, — фыркнула Акмирэ, поднимаясь. — Ты ведь сам сказал, что рыцарь отыскал принцессу. Она спасла твоего сына.

— Да, — Кирш встал напротив спутницы, — и потому пора настала нам вмешаться.

Он тронул горячую ладошку холодными, словно неживыми, пальцами. В этом прикосновении не было ни тепла, ни нежности, но девушка привыкла.

Порывистый ветер сменился бризом, едва касающимся непокорных тёмных волос спутницы Кирша.

Затихшее море шелестело белыми барашками мутных волн. Природа засыпала после яростной бури.

И только капли дождя блестели на серебряной рукояти меча за спиной колдуна.

Продолжение:

Что с тобой? — пронеслось в голове Кирша. Он хмуро посмотрел на Акмирэ и, не ответив, побрёл вдоль прибоя.

— Что с тобой происходит? — повторила Акмирэ вслух. Кирш снова промолчал. Он пытался сосредоточиться, установить ментальную связь с сыном, который пропал много лет назад. А постоянные вопросы Акмирэ нарушали кропотливую работу мыслей.

Так прошло несколько часов. Во внутренней борьбе и полной тишине. Кирш шёл впереди твёрдо и уверенно. Акмирэ не отставала, ступая за ним след в след, как он учил. Но в одно мгновение Кирш замер, едва дыша, и упал на колени. Акмирэ успела подхватить его, не дав рухнуть в песок.

Когда Кирш очнулся, то встретился взглядом с карими глазами темноволосой девушки. Его губы растянулись в мрачном подобии улыбки, словно ничего не произошло, а она смущённо отвернулась.

— Что ты, девочка моя? — спросил он, поднимаясь с мягкой кровати. Яркие лучи утреннего солнца ослепляли и наполняли теплом ветхий деревянный домик на берегу. — Как попали мы в это жилище?

— Я перенесла тебя сюда, когда ты потерял сознание. Я очень испугалась…

Кирш накинул на вздрагивающие девичьи плечи огромный плед.

— Всё хорошо. Ничто не страшно старому колдуну, — говорил он. — Сила пробуждается в недрах души твоей. Но помни, что Сила коварна — и мага погубить может.

— Я помню, а вот ты постоянно забываешь обо мне.

— Неправда, — мягко возразил Кирш.

— Тогда почему?! — разозлилась Акмирэ. — Почему ты не говоришь, что с тобой происходит?!

В её глазах вспыхнул огонь, испепеляющий словно проснувшийся вулкан. Ещё чуть-чуть и она спалила бы Кирша живьём. Но он знал лекарство.

Он обхватил её голову, сдавил затылок. Мороз его пальцев пронзил Акмирэ миллионами раскалённых игл. Ледяные струи обрушились на её внутренний вулкан, обращая пламя в пепел. Акмирэ пошатнулась, но устояла, поддерживаемая энергией Кирша. Всего мгновение и огонь погас, сменяясь ровным тёплым цветом радужки.

— Девочка моя… — прошептал Кирш, проведя рукой по шёлковым волосам. — Волшебнице стоит осмотрительней быть. Ибо однажды Сила огня поглотит тебя, и никто не сумеет её усмирить.

— Прости…

Кирш взглянул на взволнованную спутницу. Впервые он повстречал Акмирэ в эпоху Средневековья. В те смутные времена, когда он, одинокий колдун, лишённый Силы, блуждал по затерянным Путям, надеясь отыскать тот мир, куда в последний момент зашвырнул свою любимую. И Кирш нашёл — и мир, и время, и любимую. Но та стала другой, предала его, украла душу и сбежала. А он остался, желая только одного — скорее встретить смерть. Увы, колдуна постигло разочарование, потому что бессмертный не мог погибнуть.

Плоть мага не вечна — душа постоянно меняет телесный облик, а покидает мир, когда маг выполнит предназначение. У каждого оно своё: кому-то предназначено воспитать ученика, кому-то спасти мир, кому-то стать Богом.

Но тот, у кого украли душу, обрекался на вечные скитания. И только Высшие, прародители магов, имели власть над жизнью и смертью.

Кирш жаждал полного исчезновения и уже надумал возвратиться к Высшим, однако встретил волшебницу, которая его полюбила. Она спасла его, вселила надежду и подарила часть своей души. Акмирэ стала его единственной спутницей и ученицей.

— Пробился к сыну я сквозь временной барьер, — тихо произнёс он. — Немало лет прошло с тех пор, как из виду утратил его я. И вот теперь он рядом, в этом мире. Не разделяет время больше нас. К нему и память возвратилась.

— Так это же хорошо, — улыбка тронула уголки губ Акмирэ, а взор скользнул по мрачному лицу уставшего мужчины. — Теперь он сможет отомстить за себя, вернуть любимую и спасти мир. Разве это плохо?

Кирш тяжело выдохнул, не зная, что ответить.

На заре новой жизни, когда Акмирэ нашла его в горах Тибета, Кирш поведал ей о своём прошлом. О том, что преследовало его во сне и наяву. О том, что причиняло боль, и что он не в силах был изменить. Кирш рассказал ей о сыне, которого он украл у матери и спрятал среди людей.

Мальчик рос в хорошей рабочей семье, где его любили, как родного. А когда ему исполнилось семь, Кирш стёр его память. Заставил забыть, кто он на самом деле. Но Кирш совершил ошибку, о которой сожалел до сих пор. Он струсил, не смог изменить сына сам. Он избежал ответственности, возложив её на хрупкие плечи чародейки. И именно тогда Кирш потерял и сына, и любовь всего своего существования.

— Джим? — звонкий голос Акмирэ выудил его из паутины воспоминаний.

На губах появилась знакомая девушке полуулыбка. Она никогда не называла его истинным именем, только Джим. Так, как он назвался ей при встрече.