- Обрати внимание на одежду, - подал голос доселе молчавшийВешняков.

Джинсы, футболка, которая когда-то была белой, и спортивнаякуртка без рукавов, но с капюшоном. Именно так в день своего исчезновения былодет Витька Симушин.

- Карманы проверили?

- Пусто. А в таком виде его родная мать не узнает.

- По одежде узнает. У него часы на руке.

Часы на батарейке продолжали показывать точное время, этоказалось невероятным и наводило на непрошеные мысли. Я поспешила отвести от нихвзгляд.

- Н-да, - неопределенно промычал Вешняков и направился кмоей машине. Я пошла следом, кивнув мужчинам на прощание.

- Выходит, это наш Симушин? - спросила я, стараясь поскореепокинуть мрачное место.

- Выходит. Я же говорил: будет труп, куда без трупа.

- Нострадамус, блин, - фыркнула я. - Теперь к истории спорванным долларом придется отнестись серьезно.

- Сначала надо убедиться, что это труп пропавшего парнишки,а еще добиться показаний от его дружков, что этот доллар был. Опять же не факт,что все дело в долларе... - Артем вздохнул и добавил с печалью:

- Парня жалко.

- Это точно, - согласилась я. - Тебя подвезти?

- Я с Валеркой поеду.

Я села в машину, Артем потоптался рядом, пряча от меня взглядпо неизвестной причине. Вряд ли на него так подействовала недавняя находка. Тутчто-то другое.

- Вешняков, - позвала я.

- А? - вышел он из задумчивости.

- Если есть что сказать, самое время.

- Моя вчера болтала.., у нее подруга в загсе работает, вот идонесла моей, а та, конечно, мне. Бабы, как известно, любопытные. - Тут онсообразил, кому все это говорит, и пригорюнился. - Я в том смысле, что если тыв курсе...

- Я не в курсе, - с усмешкой покачала я головой, наблюдая задушевными муками своего друга. - Какой, к черту, загс?

- Тагаев подал заявление, - выпалил он и отвернулся.

А я бестолково спросила:

- Какое заявление?

- Он жениться собрался, - теряя терпение, едва ли не заоралАртем. - Подали заявление, как положено.

- С кем он заявление подал?

Впрочем, неважно. Ясно, что не на мне жениться собрался.Вешняков сверлил меня взглядом, а я смотрела вдаль, пытаясь осознать, какоевпечатление произвела на меня эта новость. Вешняков продолжал таращиться, невыдержал и спросил:

- Ты знала?

- Наверное, Тимур считает, что меня это не касается. В самомделе, так и есть.

- И тебя это не волнует? - с трудом нашел подходящее словоАртем.

- Волнует, - кивнула я. - Только я еще не знаю как.

- Да пошла ты, - не удержался Артем, махнул рукой и побрел ктоварищам. А я завела мотор.

Тагаев собрался жениться. Что ж, давно пора, не худо быподумать о наследнике.., черт. А чего ты хотела? Помнится, воздержание никогдане было ему свойственно, и баб вокруг него вертелось предостаточно. Навернякаесть среди них хоть одна, кого он не прочь назвать супругой. Ты что, всерьездумала, что заменить тебя никому не под силу? Вот уж глупость... Интересно,когда эта идея пришла ему в голову: до нашей встречи в театре или после? Асобственно, какая мне разница?

Вот тут-то выяснилось, что новость произвела на меня гораздобольшее впечатление, нежели я решила вначале. Я остановила машину, положиларуки на руль и с обидой, глядя на Сашку, сказала:

- Тимур твой дурак. - Сашка, услышав имя друга, отчаяннозалаял. - И не спорь, - повысила я голос. - Дурак. И ты не лучше.

Свою собаку я обидела напрасно. Сашка возмущенно отвернулся,а я стала смотреть в окно. Пес, подождав некоторое время и ничего недождавшись, перебрался ко мне на колени и аккуратно лизнул меня в подбородок. Япоцеловала его в мокрый нос, и дружба была спасена.

- Ладно, пусть женится. Нам-то что, - отмахнулась я и завеламотор. По дороге позвонила на работу. Выяснилось, что некоторое время тамвполне могут обойтись без меня и я успею навестить Зотовых. В том, что труп насвалке - пропавший Виктор Симушин, я практически не сомневалась, так что нехудо бы побеседовать с Леной. Симушин был ее парнем, хотя вряд ли она знает обистории с бумажником больше, чем Влад, но... Парень с газетой в кафе не давалмне покоя. Что, если бумажник у Симушина оказался все-таки отнюдь не случайно иЛене что-то об этом известно?

Вскоре мы с Сашкой тормозили возле дома у реки. Не успела яподъехать, как на крыльце появилась Нина Константиновна. Лицо хмурое, дажезлое, она ждала, кутаясь в шаль, когда я поднимусь к ней.

- Доброе утро, - приветствовала я ее, радостно улыбаясь, нежелая замечать, что гость я здесь нежеланный.

- Здравствуйте, - ответила она, глядя все так же хмуро.

- Я хотела бы поговорить с Леной, - вздохнула я, сообразив,что никакие улыбки не подействуют.

Нина Константиновна вроде бы удивилась:

- С Леной? О чем?

- Это касается одного из ее друзей.

- Послушайте, я не понимаю, какое вам дело до ее друзей, ивообще... Я ведь сказала, что мне не нужна помощь, и ваше досужее любопытство...

- Вы не поняли. Произошло нечто серьезное. С ее другомнесчастье. Лене придется разговаривать со следователем, вот я и решила, чтосначала с девочкой лучше поговорить мне.

- Несчастье? - переспросила Нина Константиновна, теперь в еевзгляде был откровенный страх. - Какое несчастье?

- Не знаю, рассказывала ли она вам, что один ее знакомыйотсутствовал уже несколько дней, его нет ни дома, ни у друзей...

- Она мне ничего не говорила.

- Странно, - пожала я плечами. - Впрочем, возможно, как рази нет. Она дома? - Нина Константиновна покачала головой. - Где она?

- У подруги, - с трудом справившись с волнением, сказалаона. - Уехала вчера вечером.

- Ей можно позвонить?

- Она забыла мобильный дома. Лежит в ее комнате.

Я вдруг подумала, что она сейчас зарыдает, рука, которая намгновение показалась из-за шали, дрожала. Заметив это, Нина Константиновнаторопливо ее спрятала.

- Но где живет подруга, вы, надеюсь, знаете?

Она вновь покачала головой.

- Она ничего толком не объяснила. "Мама, не беспокойся,я поеду к подружке, заночую у нее". Я была уверена, что она позвонит,звонила ей сама, пока не обнаружила ее мобильный на тумбочке.