Но теперь непонятно, увезет его Неля или нет, потому что Лысик пропал: он вчера поехал работать барменом на новогоднем празднике для взрослых. Сказал, что вернется поздно и позвонит. И не позвонил. У него телефон не отвечает. Масик-Лысик потерялся, а ему послезавтра на Неле жениться!

– А сейчас нашелся? – спрашивает Полина с верхней полки кровати.

– Ты надо мной нарочно издеваешься? Я тебя сейчас убью! – и кидает в Полину тем самым свитером, который складывала.

– А если ты замуж не выйдешь, можно я твой контейнер заберу? Он мне для игры очень нужен, – Полина на всякий случай закрывает голову подушкой. Хотя, когда в тебя свитером кидают, это не так больно, как учебником. И вообще Неля промахнулась.

– Да подавись ты им совсем! Чтоб ты лопнула! И он лопнул! Ненавижу!..

Неля опрокидывает контейнер и очень сильно бьет его ногой – так, что из него все вещи вылетают в разные стороны. И одежда, и учебники, и подставка для карандашей – она из банки сделана и раскрашена акриловыми красками. Там с одной стороны домик с окошком нарисован, а с другой – комната. И если в нарисованное окошко посмотришь, то будто комнатку в домике видишь… Правда, сейчас уже ничего не увидишь: банка раскололась на мелкие части.

Неля вдруг начала вещи со стола хватать и кидать на пол – и свои, и Полинины: учебник по окружающему, папку с технологией, тетрадки… И еще коробку, где лежат фигурки из шоколадных яиц. И листочки с наклейками, и…

– Не-на-ви-жу! Не-на…

Теперь Полина прячется за подушкой по-настоящему. Старается дышать потише, чтобы Неля не заметила, что она тут есть. Может, если не шевелиться, ее не заметят?

– Гадость! Гадость! – Неля кричит это слово, будто заклинание. Может, она сейчас пробует наколдовать, чтобы ее Масик-Лысик нашелся? Просто она не знает, как правильно?

Полина сильнее прижимается лицом в подушку, так, что уже дышать тяжело. Хорошо, что у нее верхняя полка: если бы Полина внизу была, то на нее бы целая куча книг и тетрадей упала. А так Неля их просто кидает и все! Это уже не очень страшно. Может, так нужно для счастливого колдовства? Жалко, что Полина не знает, как помочь. Ну она же в тот раз пожелала, чтобы Стас с Дашей помирились, и они взаправду помирились, хотя Стас и с Дашей дружит, и с Жирафой. (Но Полина больше Жирафу не ненавидит. Может, кроме Стаса, с ней никто больше дружить не хочет? Тогда тем более нельзя ее обижать!)

– Не-на-ви-жу! Вот только попробуй… попробуй… Миленький, ты только найдись живой! Скажи, что ты живой и все в порядке, пожалуйста? Алло?

Теперь Неля ничем не швыряется… Она плачет. Она Максиму по телефону звонит, а там автоответчик говорит игрушечным голосом.

А вдруг Полина все-таки на самом деле волшебница? Надо сейчас снова захотеть, и Нелин Масик найдется. Только надо по-настоящему хотеть, изо всех сил, даже если тебе самой не очень-то хочется.

– Мась, ты только найдись…

«Пусть он найдется, пожа…» «Пусть он найде…»

Неля вдруг подходит к окну, открывает форточку и кричит в нее:

– Максим! Домой!

– Ребенок Неля, ты чего шумишь и дебоширишь? – Это папа в комнату зашел.

Неля кидается к нему так сильно, будто ее тоже кто-то бросил с размаха. И бормочет быстро, будто все еще колдует. А папа только кивает и гладит ее по спине. И ничего не говорит. Может, он не знает, что сейчас делать надо? Вот Полина знает:

– А давайте в полицию позвоним? И скажем, что Лыс… что Масика похитили? Они сразу начнут его искать.

– Отстань! – рычит Неля в папино плечо.

– Тихо… – Папа смотрит на разбросанные вещи. – Ты помнишь, что там за контора, чей это банкет? – и разворачивает Нелю, пятится вместе с ней в коридор.

Как бы они не начали в полицию звонить без Полины! Ведь она уже придумала, что надо в телефон сказать. Сперва поздороваться, а потом попросить: «Уважаемый гражданин начальник!» Так в телевизоре всегда к следователю обращаются! «У нас пропал Масик. Это не собачка и не кошка, его на самом деле зовут Максим…»

– …какая кафедра, какой курс, какая группа? Давай вспоминай, позвоним в деканат и спросим, был ли он сегодня на лекциях.

– У него сессия! Какие на фиг лекции, – возмущается Неля уже из кухни.

Там чайник шумит и микроволновка гудит. Это они без Полины пиццу греют!

– Подожди меня здесь, я скоро приду, – шепчет Полина. Она вдруг вспомнила, что сейчас не одна. Пока Неля кричала и вещами швырялась, Полина даже забыла, что у нее теперь есть Толик.

– Вспоминай: как родителей зовут, какой адрес.

– Пап, ну чего ты мелешь! Я в несчастный случай уже звонила!

– Ребенок Неля, давай смотреть правде в глаза…

– А его инопланетяне похитить не могли?

Полине кажется, что они снова играют в данетку. «Человек Максим хотел жениться на Неле. Он уехал работать барменом за город и не вернулся. Внимание, вопрос: где Максим, и что с ним случилось?»

– Запросто могли, – отвечает Неля. – Только не инопланетяне, а кидалы. Он с деньгами был, с ним сразу расплатиться обещали. Могли срисовать и отжать…

– Тебе с грибами или без грибов? – Папа режет пиццу на три огромные части. Тарелки не раздает, надо прямо с блюда брать. И держать свой кусок двумя руками, потому что он большой и тяжелый. Горячий сыр течет по пальцам, а вытереть нечем – вторая рука тоже пиццей занята.

– При чем тут грибы? Пап, ты с дуба рухнул? Мне лучше без грибов.

– А может, он за городом грибы собирал? Он же в лесу был? – Полине некогда жевать. Ей сейчас вкусно и интересно. Настоящая данетка, взаправду!

– Какие грибы? – снова спрашивает Неля. – Сейчас зима, снег…

– А зимой в лесу собирают подснежники! И еще елки рубят, на праздник! – Полине очень нравится ее версия. Надо поскорее все рассказать: а то вдруг Масик-Лысик вернется раньше, чем Полина догадается, что с ним случилось?

– Ты у нас дура или издеваешься? Правильно тебя бабушка «блаженной» называет! Ты вообще даун! – У Нели голос звенит и тарелка звенит, она ее об пол швырнула. Жалко, что Бес в нижней квартире остался, а то у них на полу столько кусков вкусных валяется.

– Нель, ты бы извинилась… – говорит папа. – Гормон гормоном, а совесть надо иметь. Таким как ты в стационаре знаешь что выписывают?

У Нели на щеках пятна включили, а глаза блестят. Полине опять хочется залезть под стол. Чтобы не видеть, как папа смотрит, и не слышать, каким тоном он говорит. Она глядит на осколок тарелки: он похож на месяц, только не очень ровный и с золотой каемкой.

– Полинка, извини меня, пожалуйста, – Неля говорит так сухо, словно на клавиатуре печатает. – Ты еще маленькая, и для тебя весь мир как игра. А у меня жизнь… рушится…

– И тарелки… бьются, – с той же заминкой говорит папа.