Другое дело, что капитализм капитализму рознь. Пассивный капитализм в Латинской Америке, Африке, на Ближнем Востоке, в Восточной Европе, включая Россию, к научно-техническому прогрессу не способен. Эта модель для этого не предназначена. Иное дело экспансионистский тип хозяйствования. Этот капитализм без науки и постоянного развития техники существовать не может, ибо там главный источник формирования прибыли. Такой капитализм рождает научно-технический прогресс так же естественно, как пассивный, «периферийный» капитализм паразитарные способы самоэксплуатации.

Научно-технический прогресс — это движение от научного постижения идеи товара к ее технической разработке и далее к массовому производству. После чего новая идея приводит к появлению нового изделия, что позволяет сдавать старую технику и предмет индивидуального потребления в утиль. И так совершенствовать материальный мир до бесконечности. Благодаря этому человечество достигло нынешних высот, пройдя путь от примитивного земледелия и ремесленничества до высокотехнологичного общества. Причем основная масса изобретений была сделана в странах с активной демократической рыночной экономикой. Исключения составили тоталитарные государства, концентрировавшие средства на разработку оружия и сопутствующей инфраструктуры. В остальных странах изобретения носили одиночный, часто случайный характер, как изобретения пороха в древнем Китае. К технологическим революциям такие изобретения не приводили. Для этого требовалась экономика экспансионистского типа. В обычной — пассивной экономике — ценится стабильность, а не рывки и слом апробированных технологий.

Активный тип рыночной экономики в Новое время стал формироваться сначала в некоторых итальянских городах-республиках (Венеция, Генуя и др.), затем закрепился в Голландии и расцвел в Англии. Там — в XVIII веке — и началась первая в мировой истории промышленная революция. «Английская модель» распространилась по миру, и ее лидерами стали Соединенные Штаты, Германия, отчасти Франция и некоторые другие государства (Швеция, Нидерланды). На долю этих стран пришлась львиная доля научно-технического прогресса и больше половины мирового производства товаров и услуг.

Но у рыночной экономики экспансионистского типа есть пределы нормального развития. Проблему пределов производства порождает возможность практически неограниченного роста выпуска промышленных товаров. Все правительства, начиная с XX века, озабочены ростом экономики. Снижение темпов вызывает большую озабоченность в прессе, деловых кругах, парламенте. Фетиш роста вызван необходимостью наращивать доходы, ведь прибыль — главный источник роста благосостояния не только капиталистов, но населения и государства. Чем больше госбюджет, тем больше у правящего класса возможностей для проведения внутренней и внешней политики. Но что делать, когда темпы роста производства товаров начинают опережать рост платежеспособности населения не только одной страны, но и всего мира? Научно-технический прогресс за последние двести лет был столь мощен и стремителен, что позволяет производить «неограниченное» количество товаров. Но как их продать, если люди получают ограниченный доход?

В США, вроде бы, нашли выход: создали систему искусственных мер по стимулированию спроса, которая затем распространилась по миру. Это:

а) потребительский кредит и б) вынос производства в регионы с дешевой и дисциплинированной рабочей силой.

Потребительский кредит есть способ увеличить продажи товаров с оплатой в рассрочку. Банки гарантируют функционирование долговой цепочки: производитель в долг берет сырье, затем торговая сеть в долг принимает произведенный продукт и отдает в долг покупателю. Это позволяет наращивать производство, но опять же до каких-то приемлемых размеров всеобщей задолжности.

Массовый вынос производства в регионы с низкими издержками (по зарплате, пенсионным отчислениям, налогам и пр.) удешевляет товары, расширяя, тем самым, круг покупателей. Такая практика выгодна и принимающей стороне, особенно «развивающимся» странам, не способным создать современное производство. Прибыли от деятельности иностранных компаний увеличивают доходы населения и госбюджета, что тоже способствует росту объемов реализованных товаров. Но и здесь возможности экспансии балансируют на грани исчерпания. Приходится прибегать к политике надувания «пузырей» в сфере кредита и денежных доходов населения, которые со временем неизбежно лопаются.

О том, что рыночная экономика имеет объективные пределы роста было заявлено и теоретически обосновано еще в XIX веке. Самым известным экономистом в этом ряду был Карл Маркс. Собственно по этой причине он и Энгельс объявили о приближающемся закате капитализма, хотя в «Манифесте Коммунистической партии» отдали капитализму должное как мощному средству прогресса. Однако, по их мнению, перманентное перепроизводство товаров приведет к столь мощному кризису, что сделает дальнейшее существование капитализма невозможным («производственные отношения придут в антагонистическое противоречие с производительными силами, экономический базис — с политической надстройкой»), и предложили принципиально иную альтернативу — коммунизм. Но капитализм (опять же экспансионистский, а не капитализм «вообще») нашел выход из положения, раздвинув рамки экспансии на весь мир (глобализировался). Были найдены способы повысить покупательную способность населения развитых стран в десятки раз. К большому удивлению марксистов появилось «общество потребления». Это отсрочило проблему пределов роста на полтора столетия, но не сняло ее как таковую.

Выходит, необходимо изыскивать иные пути экспансионизма, чем просто наращивать индивидуальное потребление. Они тоже давно известны. Это общественные расходы: строительство дорог, муниципального жилья, финансирование фундаментальной науки, исследование космоса, экологических программы и т. д. Но и у общественных расходов есть существенный изъян: они малодоходны и, подобно современному механизированному производству, задействуют слишком мало людей. Если проблема решается путем перекачивания средств из доходных сфер в малодоходные через налоги, то, что делать с лишними работниками, не ясно. Производительность современной техники достигла такого уровня, что позволяет обеспечить промышленными товарами всю планету примерно с 400-миллионами занятых. Чем занять остальное население? В «развивающихся» странах положение спасает низкая производительность труда. Сотни миллионов трудятся на своих земельных участках или ремесленных мастерских, хотя их легко можно заменить современными технологиями. В развитых странах, чтобы не росла безработица, систематически сокращали рабочий день и увеличивали отпуска. Проблему избыточной рабочей силы смягчил переход к так называемой «экономике услуг». Ныне не менее 70 % работающих развитых стран больше не заняты в реальном секторе, а занимаются оказанием многочисленных «услуг» друг другу. Конечно, услуги парикмахера и дантиста важны, но они не обогащают общество, хотя стоимость их работы включается в валовой внутренний продукт (ВВП). А реальный продукт в развитых странах производят от силы 30 % занятых (в сельском хозяйстве всего 3–5 %, тогда как в слаборазвитых странах эта доля может достигать 80 %), и эта доля постоянно сокращается. Сфера услуг становится завуалированной системой «общественных работ для безработных»: с одной стороны люди заняты, а с другой — действительный доход от многочисленных охранников, всевозможной обслуги, части чиновников из раздутого бюрократического аппарата — практически нулевой. В таких государствах неизбежно начинается эрозия трудовой этики и трудовой мотивации.