Возле входа в шатер стояли на страже два бедуина с оружием в руках. Они и подали знак Вите входить.

Полог шатра был откинут. Девушка решительно шагнула вперед и… застыла на месте, испытав самый настоящий шок. Сердце ее замерло от страха. Посередине шатра стоял высокий мужчина, и, по-видимому, поджидал ее.

Одного-единственного взгляда было ей достаточно, чтобы понять – это не муж кузины Джейн, не шейх Абдул Меджул эль-Мезраб.

Вместо него перед ней предстал шейх Шаалан эль-Хассейн, с которым она не так давно разговаривала на пристани в Бейруте.

Несколько мгновений они стояли и молча смотрели друг на друга. Затем, стараясь держать себя в руках и не выдавать своего страха этому человеку, Вита заговорила по-английски:

– Почему я здесь? – спросила она резко.

– Вы моя пленница! – ответил шейх на том же языке.

– Ваша… пленница?!

Казалось, ей было невероятно трудно выговорить это слово. Все еще не веря в происходящее, она пристально уставилась на шейха и увидела в его глазах все то же презрительное враждебное выражение, которое так поразило ее еще во время их первой встречи, когда она выговаривала ему за дурное обращение с лошадью.

– Вы говорите по-английски! – обвиняющим тоном сказала она. Это была первая мысль, пришедшая ей сейчас в голову.

– Мы можем вернуться к французскому и продолжить наш разговор на этом языке, если вам угодно, – холодно ответил он.

Вита глубоко вздохнула, закрыв глаза.

– Почему… Почему вы… ваши люди привезли меня сюда, и как вы посмели помешать мне увидеться с моей кузиной Джейн и нарушить все мои планы?

– Ваша кузина замужем за моим врагом, шейхом Абдулом Меджулом эль-Мезрабом, – невозмутимо сказал шейх. – Давайте считать, что я сделал это потому, что, украв у моего врага его уважаемую гостью и родственницу его любимой жены, я получил большее удовлетворение, чем воруя его овец или лошадей. И большую выгоду, как я надеюсь.

Тон, которым он говорил, чуть насмешливый и презрительный, гораздо сильнее, чем слова, задел Виту за живое. Она вспыхнула от гнева.

– Как смеете вы использовать меня для сведения ваших счетов? – воскликнула она. – Я приехала в Сирию, чтобы увидеться со своей кузиной. Я британская подданная и требую, чтобы вы немедленно отвезли меня к ней. Вы слышите меня?! Немедленно!

Она говорила, как ей казалось, уверенно и решительно, но шейх, помолчав несколько мгновений, ответил все тем же насмешливо-презрительным тоном:

– Да, конечно, то, что вы британская подданная, стоит, по меньшей мере, армии храбрых солдат. Вполне возможно… в других частях мира. Но только не здесь!

– Вы не имели никакого права похищать меня! – сердито заявила девушка.

– Ну, это было совсем не трудно, – усмехнувшись, заметил шейх.

Что-то в тоне навело Виту на правильную мысль, и она быстро спросила:

– Вы ведь заранее спланировали это! И Назир – ваш человек! Именно вы помешали Юсуфу отвезти меня к моей кузине, как это распорядилась сделать миссис Бертон!

Теперь она поняла, почему человек, которому она заплатила за то, чтобы он охранял ее, так поспешно их покинул, едва вдали показались всадники шейха Шаалана.

Да и все остальные – они тоже, наверное, люди шейха, а вовсе не из племени Мезраб, как она думала вначале.

«Это был откровенный, бесстыдный обман», – с горечью поняла Вита. И когда она теперь увидится со своей кузиной – одному Богу, вернее, Аллаху, было известно.

Но самое главное – она не сможет вовремя вернуться в Неаполь. В таком случае леди Кроун ничего не останется, как написать отцу. О том, что последует потом, Вите не хотелось даже думать.

Постаравшись взять себя в руки, Вита с усилием спросила:

– Почему бы нам… не обсудить все это спокойно и разумно?

– Это зависит от того, что именно вы полагаете разумным, – отвечал шейх. – Однако я забываю о законах гостеприимства. Может быть, вы присядете? И, возможно, даже не откажетесь от чашечки кофе? – С этими словами он широким движением указал на низкий широкий диван, роффи, стоящий у стены шатра.

После долгой бешеной скачки у Виты пересохло во рту, и она бы сейчас с удовольствием выпила просто холодной воды, но и от кофе ни за что не собиралась отказываться. Поэтому, наклонив голову в ответ на повелительное приглашение шейха, девушка молча присела на диван.

Перед роффи стоял такой же низкий кофейный столик на медных ножках, а опустив глаза, Вита обратила внимание, что ноги ее утонули в мягком, необыкновенной красоты персидском ковре, покрывающем пол.

Шатер был очень просторным – больше, чем она представляла себе, глядя на него снаружи. Он был разделен на две части свисающей сверху шерстяной плотной занавесью, затканной по белому полю удивительно ярким цветочным узором.

Вита очень устала, но хорошо понимала, что должна быть начеку. Постаравшись придать себе уверенный, спокойный вид, она небрежным движением сняла шляпку с высокой тульей и вуалью и положила рядом с собой.

Утром, собираясь в дорогу, она так старательно уложила волосы, что сейчас, даже несмотря на такую отчаянную скачку, ее прическа все еще держалась вполне сносно, не рассыпавшись по спине спутанными прядями, как это часто бывало после целого дня, проведенного на охоте. Лишь несколько локонов выбились и теперь падали ей на спину.

Ее розовая амазонка все еще выглядела опрятно, хотя и запылилась во время скачки. Словом, Вита решила, что выглядит вполне сносно. И все же она видела, что по какой-то необъяснимой причине ее внешний вид отнюдь не вызывал и намека на восхищение в глазах мужчины, стоящего сейчас против нее.

Шейх также присел на диван и щелкнул пальцами. В следующее мгновение чернокожая рабыня внесла поднос, на котором стояли чашечки и кофейник с ароматным кофе.

Вита знала, что у всех аравийских шейхов, занимающих более или менее высокое положение, есть рабы, однако ей еще никогда не доводилось их видеть, поэтому она с интересом смотрела на женщину, пока та наливала кофе в чашки. Затем рабыня низко поклонилась своему господину и вышла из шатра.

Кофе был горячим и необыкновенно вкусным, и они довольно долго молча пили его маленькими глотками. Наконец, когда Вита выпила почти половину чашки, она прервала молчание:

– И сколько же денег вы собираетесь потребовать за мое освобождение?

– Я так и думал, что вы, возможно, предложите мне деньги, – медленно произнес шейх. – Но я сомневаюсь, что даже если бы вы были так же богаты, как ваша кузина Джейн, вы смогли бы выплатить за себя достойную компенсацию.

Было что-то очень суровое, даже жестокое в том, как он произнес эти слова. И Вита почувствовала, что ей придется иметь дело с человеком, абсолютно непреклонным и несгибаемым, на которого она вряд ли сумеет произвести впечатление.