- Здравствуйте, люди, - просто произнес Андрей и занял предложенное место.

- Для начала расскажи, мил человек, за что бригаду Кочана твои орлы положили? По каким таким делам пацанов правильных порешили? - Фергана посмотрел на Таганку испытующим взглядом. - Это беспредел твой или мы чего-то не знаем?

Братками Кочана - рядовыми бригадными бойцами - старый вор, само собой, интересовался ради приличия. Мол, о простых смертных мы тоже думаем. В действительности же - кто станет заботиться о пехоте, когда речь идет о стратегическом плане в целом? Как были широкоплечие бритоголовые пацаны недорогим расходным материалом, так и остались по сей день. «Торпеды», «бойцы», «пехотинцы», «быки», «гладиаторы» - эпитетов много - для того и созданы, чтобы умирать на разборках, закрывать от пуль представителей авторитетной верхушки криминального мира и, при необходимости, отсиживать в лагерях.

Гораздо более Фергану заботило, что о нем скажут в «правильном» блатном мире после того, как он разберется с причинами гибели Миши Капустина по прозвищу Кочан.

- К пацанам претензий не было, - начал говорить Таганцев, одновременно отслеживая, какую реакцию окружающих вызывает каждое его слово. Народ здесь собрался по большей части угрюмый и суровый, шуток не понимал, а любой неосторожный звук мог понять по-своему. - Так вот, - продолжил Андрей. - Пацаны ни при чем. Но с ними был Славик Каблук. Знаете такого?

Присутствующие отчего-то заволновались. Тихий ропот прокатился по просторной комнате, в которой собрались блатные.

- Ты говори, брат, говори, - прервал перешептывания Фергана. - А мы тебя выслушаем, как родного.

- Говорить тут долго нечего. Каблук сначала ментам меня сдал - в Сибири дело было. А потом и сам под ствол по беспределу поставил.

Судя по тому, с каким интересом смотрели на него участники сходняка, Таганцев понял: придется рассказать все с того самого момента, когда Каблук потребовал с него долю от прибыли Иртинского металлургического комбината. События нескольких лет давности, мягко говоря, не вызывали приятных воспоминаний. Но, уж коль попал на «правилку», будь добр, изложи все путем, иначе эти милые люди в элегантных костюмах и галстуках могут разорвать тебя на мелкие части.

И вновь замелькал в памяти калейдоскоп минувших страстей. Все почти, как в той книжке, названной автором «Мэр в законе».

Долго рассказывал Андрей, как бежал из колымского лагеря, как обосновался в Москве, как возглавил бригаду почившего Соболя. Поведал и о том, как стал мэром таежного городка Иртинска, хотя присутствующие, несомненно, знали об этом.

На бумаге, правда, приукрашено здорово - сюси-пуси там разные, любовь-морковь с переживаниями, терзания в поисках смысла жизни и попытки осознания своего места в новейшей истории великого государства российского. Писатели всегда рисуют своих героев, художественно привирая и искренне заблуждаясь в оценках внутреннего мира людей, переживших лагерный ад, скитавшихся вне закона и постоянно балансирующих на грани жизни и смерти.

Объективная реальность проще и грубее.

«Забил» Каблук Таганке «стрелку» на болоте у Елениной гати. Припомнил уголовное прошлое. Предложил отдать на откуп браткам металлургический комбинат. Не договорились. И, наверное, убил бы Славик Таганцева, если б сам тогда волей случая не очутился в трясине по самые уши.

Каблука пожирало болото, а он кричал:

- Таганка!!! Па-а-ама-а-аги-и-и!!!

И Андрей вытащил его, протянув березовую ветку…

- Зачем спас? - неожиданно спросил Фергана, возвращая Андрея из воспоминаний в режим реального времени.

- Пожалел, - просто ответил Таганцев.

- Дурак, - вынес определение старый вор. - Каблук ссучился. За ним давно грехи числятся. И не знали мы, что он вместе с сибирской братвой в Питере объявится, а так бы сами порешили гниду. А вот Мишаню Капустина жаль… Честный пацан был… Правильный…

Дело принимало весьма пикантный оборот.

- Расходитесь, братва, - сказал Фергана, обращаясь к приглашенным для сегодняшнего разговора. - Базлать не о чем. А ты, - он посмотрел на Таганцева. - Погодь. Перекашляем старое.

Когда все разошлись, Фергана сам разлил по стаканам водку. Они с Таганкой молча выпили.

- Про Каблука забудь, - крякнув после выпитого, произнес «законник». - Он моего кореша в мусарню «слил». Доказано. Братан сейчас в Мордовии срок мотает. Не ты, так он бы этого сучару кончил. Помнишь, - спросил вор, - мы с тобой на зоне встречались?

- Помню. Как не помнить…

- Я сказал тебе тогда: чтобы жить, нужно убивать.

- Сказал. И - что? - Андрей смотрел Фергане в глаза и взгляда не отводил.

- А то, что ничего ты из моих слов не уразумел. Вот у нас как по понятиям? Вор не может убивать, так? Так. А разрешить убийство может? Может, брат. И по-другому никак, потому что жизнь наша гадская, гнид развелось, как грязи в свинарнике. Чистить мир надо от грязи. Согласен со мной?

- Наверное, да.

- Что значит «наверное»? - внимательно посмотрел Фергана на Андрея. - Не чистить, так в полном дерьме жить придется. Я тебе вот к чему говорю все это. - Старик снова разлил по стаканам водку. - Мне известно, что, когда вы с Кочаном сюда ехали, вас на Дороге жизни менты всех перемочить хотели. Думаю, не братва залетная, не отморозки местные, а именно мусора. По замашкам видно.

- Я тоже так думаю, - произнес Андрей.

- Не думать тебе сейчас надо, а действовать! - Фергана повысил голос. - Мусорней в засаде руководил некий Горбушкин. Есть у ментов ишак такой. Капитан. Ротный у патрульно-постовых. Его шакалы, кстати, и твоего Сулеймана грохнули… - выдержав небольшую паузу, он продолжил. - Вообще, вокруг тебя, Таганка, не хилые капканы расставили. Не надоело с судьбой в орлянку играть? Вроде как в бегах живешь, на «нелегалке» в мусарне числишься. Не ровен час, загребут или замочат. Валил бы ты за границу, сынок.

- Недавно оттуда, - ответил Таганцев.

- И как? - Скривился Фергана в улыбке. - Хороша страна Япония, а Россия лучше всех? На родину с чужбины потянуло. По нарам затосковал… Тебе, красавец, пожизненное корячится! Полосатый клифт! Хотя, какие нары! Ментам зачем-то грохнуть тебя понадобилось. Торчал бы себе у самураев, молился бы в своем монастыре…

- Ты неплохо информирован, - удивился Таганцев.

- Я всю жизнь неплохо информирован, - сказал Фергана. - Потому и дышу до сих пор. Ну, коли рискнул вернуться, да еще и шуму тут наделать, тебе и в порядок все приводить придется. Начни, дружок, с Горбушкина, а там поглядим, куда кривая выведет…

ТАМ, ЗА ОКЕАНОМ

Ох, и помотало по морям!

В дождь и в пекло, в снег и стужу злую!

Кто бы знал, что это все зазря?