— Вы же смотрели стенограмму, Элизабет, — сказал О’Коннелл. — Вы же видите, что по сравнению с показаниями, данными в ночь преступления, на предварительном слушании Даронч изменила показания. Почему она изменила в них так много деталей? Почему она изменила свое первоначальное высказывание «этот чем-то похож на того» на «это он»? Потому, что полицейские давили на нее. Потому, что они — намеренно или ненамеренно — сообщали ей, что Тед Банди — именно тот человек. Ее мягко зомбировали, в этом просто нет никаких сомнений.

О’Коннелл взял стенограмму предварительных слушаний и стал быстро переворачивать страницы.

— Вот, на странице 37, Йоком, прокурор, спрашивает Даронч про монтировку. Даронч отвечает, что похититель держал ее в правой руке. «Вы уверены, Кэрол, что он держал ее именно в правой руке?» — спрашивает Йоком. «Да», — отвечает она.

О’Коннелл усмехнулся.

— Йокому этот ответ ну совсем не понравился. Банди ведь левша.

Он перевернул еще несколько страниц.

— Страница 57, — сказал он. — Йоком спрашивает ее о цвете автомобиля. «Он был светло-бежевый или белый?» — спрашивает он. «Да», — отвечает она. Он провоцирует ее: «Может быть, он был голубой или зеленый?» — «Нет». Но вот здесь, в полицейском отчете, составленном всего лишь через час или два после этого события, она утверждает, что автомобиль был светло-голубой или белый. Как вы думаете, что случилось, почему она изменила свое мнение?

Вопрос был риторический. О’Коннелл считал, что, когда полиция нашла подозреваемого с бежевым автомобилем, память свидетельницы постепенно начала приспосабливаться к новой информации, и цвет машины стал потихоньку изменяться с белого или светло-голубого на бежевый.

— Страница 67, — продолжил О’Коннелл чтение расшифровки стенограммы. — В ходе перекрестного допроса я спросил Даронч, сколько раз она смотрела на фотографии в связи с этим делом. «Очень мало», — призналась она. «Ну хотя бы примерно? Раз десять?» — спросил я. «Пожалуй, да», — ответила она. — Он снова перевернул страницу. — «Сколько раз вы видели фото мистера Банди?» — «Несколько раз. Раза три или четыре». — «Вы видели его фото в газетах?» — «Да», — ответила она.

О’Коннелл откинул голову к левому плечу, потом к правому, поправил очки.

— Ну вот, я собираюсь прочитать следующие разделы дословно по стенограмме предварительных слушаний, страницы 79, 80. Я задаю потерпевшей вопросы, и мы говорим о подборке фотографий для опознания, которые ей показали через одиннадцать месяцев после попытки ее похищения. Одиннадцать месяцев, на протяжении которых она просмотрела сотни фотографий. И вот что мы здесь имеем:

В о п р о с. Сколько фотографий вам показали?

О т в е т. Ну, может быть, восемь или девять.

В о п р о с. А что было, когда вы просмотрели их и сказали точно, что именно произошло в тот раз? Потом вы отдали их обратно, но вынули из пачки фото мистера Банди, затем отдали пачку обратно и сказали, что никого не узнаете, и они спросили: «Тогда почему вы вынули его из пачки?» — и вы сказали: «Ну, просто этот больше похож на него, чем люди на всех остальных фото», так?

О т в е т. Да.

В о п р о с. Итак, в первый раз вы утверждали, что фотографии этого человека, ну, человека, который это сделал, там нет, но что мистер Банди похож на него больше, чем другие люди?

О т в е т. Да.

В о п р о с. Хорошо. Теперь скажите, через какой срок вам снова принесли посмотреть фото мистера Банди?

О т в е т. Я не знаю. Не помню. Через неделю или около того.

В о п р о с. Хорошо. А какого типа были эти фотографии: крупный план, или фотографии с водительских прав, или какие-то иные?

О т в е т. Я не помню, какие они были. Были и такие, и такие.

В о п р о с. Во второй раз вы уверенно опознали человека?

О т в е т. Нет.

В о п р о с. Все опознания по фото были неуверенные, не так ли?

О т в е т. Да.

О’Коннелл бросил 150-страничную стенограмму на стол, взглянул на часы и вздохнул.

— Уже двенадцатый час. Я прошу прощения, что так получается, но разрешите мне еще кратко рассказать о том, что произошло в суде за последние два дня. Йоком начал свой прямой допрос, опираясь на показания, данные в ночь похищения, и опознание Банди потерпевшей одиннадцать месяцев спустя. В ходе перекрестного допроса я указал на нестыковки при опознании: например, в самом начале она описала Теда как человека с усами, некоторое время спустя, вскоре после происшествия, решила, что их не было, а спустя еще некоторое время опять решила, что усы у него были.

Ладно, — день второй, сегодня. Черт возьми, это был длинный день. — О’Коннелл провел рукой по волосам. — Детектив Джерри Томпсон утверждает, что при обыске квартиры Банди он нашел две или три пары блестящих лакированных кожаных туфель. В своем первоначальном заявлении Даронч утверждала, что напавший на нее человек был в черных или темно-красных лакированных туфлях. У нас есть свидетели, которые утверждают, что Банди не то чтобы не вылезал из лакированных кожаных туфель, но в его квартире они были. Это не очень хорошо для нас.

О’Коннелл пожал плечами.

— Давайте вернемся к сентябрю 1975 года, когда детектив Томпсон показал потерпевшей Даронч пачку фотографий. Она просмотрела их, вынула фото Банди, а остальные вернула Томпсону со словами: «Я не вижу здесь никого, кто был бы на него похож». — «А что насчет этого?» — спросил Томпсон и показал на фотографию, которую она держала в руке. «Не знаю, — ответила она. — Мне кажется, этот похож на него». Но теперь, отвечая на вопросы прокурора в суде, Томпсон сообщил, что Даронч сказала: «Да, я считаю, что он очень похож на того человека, но я не уверена».

Итак, при перекрестном допросе я должен выделить два важных момента: во-первых, она сказала не «очень похож на того человека», а «вроде похож на него», и Томпсон именно так и написал в своем первоначальном отчете. Следующий пункт касается второго опознания по фото, когда Даронч показали фотографию с водительских прав Теда, и он критически важен для ваших показаний. «Вы знали, что это неправильно, не так ли, — спросил я Томпсона, — показать потерпевшей две разные фотографии одного и того же человека? Показать еще одну фотографию того же самого человека после того, как она уже один раз неуверенно его опознала: “Этот вроде похож на него”?» — «Я понимаю так, что было бы неправильно показать ту же самую фотографию, но совсем другую, которая выглядит совсем по-другому, — я не вижу в этом ничего плохого», — ответил Томпсон.

Но в этом, конечно, есть что-то неправильное, некорректное, — заключил О’Коннелл, — и именно тут пригодились бы ваши показания.

— Бессознательный перенос, — сказала я. — Даронч видит фотографию, детектив обращает на это внимание, а потом ей показывают еще одну фотографию того же самого человека. Теперь она уже кажется знакомой. Но, возможно, она просто опознала на этой фотографии человека, которого она видела раньше, на первой фотографии. Это воспоминание действительно могло быть «сформировано» у нее полицейскими.