Медведь довольно заворчал: троица растерялась – след обрывался на берегу.

Внизу заскулили волки. Держа носы у земли, принялись носиться туда-сюда.

Спрыгнувший со спины Веся Карс закричал:

– Остановитесь, стойте!

Звери, холкой достигавшие уже ему до груди, подошли, высунув языки. В темноте леса их глаза горели недобрыми зелёными огоньками – встретишь таких в одиночку и скопытишься от ужаса!

– Не будет следа, – быстро заговорил мальчишка, – он по воде ушёл, вода запах не держит. Надо только решить, куда – вверх по течению или вниз?

Волки дружно посмотрели вверх по течению. Исток реки находился в скальной гряде, в окружении дремучего леса.

– В лесу нам проще его найти! – не согласился Карс. – Вниз по течению – большой тракт. Там обозы, конные, и днём, и ночью. Следов немерено! Если он прыгнет в телегу какую-нибудь – мы совсем потеряем его!

Оборотни переглянулись. Вдали послышался заливистый лай Гончих из группы Золвена.

– Надуем их! – сверкнул глазами мальчишка. – Надуем их так же, как он надул нас!

Он вновь запрыгнул на чёрного волка и в азарте ударил его пятками:

– Но-о-о, пошёл! В воду!

Тот, рыкнув, лязгнул зубами у его колена – мол, ты не очень-то командуй! Но послушно прыгнул с берега. Спустя несколько мгновений вода вновь стала спокойной, а из зарослей показались три огромные коричневые гончие, две из которых несли на себе человеческих седоков.

Медведь на холме почесал лапой за ухом. Догадались, паршивцы!

А паршивцы неслись вниз по течению, стараясь держаться ближе к центру потока – река была неглубока. У Карса, правда, сапоги были полны воды, однако он не жаловался – от Веслава несло жаром, как от печки. В мальчишеских душах пел восторг, даже всегда спокойный и скрытный Астун едва сдерживался, чтобы не заорать. Прикоснувшись к сладкому чувству погони, он стал лучше понимать своих новых друзей. Скорости, азарту, кипящему в крови, ветру, свистящему в ушах, этой жажде догнать сопротивляться было невозможно!

Рахен затормозил первым. Коротко тявкнул, выпрыгнул на берег. След висел в воздухе красной ковровой дорожкой. Не снижая скорости, волки понеслись дальше. И хоть их языки уже только что по земле не волочились от усталости, азарт подгонял их, не давая останавливаться.

Они выскочили на заснеженную полянку, на которой чётко виднелись следы лап того, кого они преследовали. Вот только те опять обрывались, будто преследуемый отрастил крылья и унёсся ввысь, оставив их с носом!

Заскулив, волки закружили по поляне. Карс Астун спрыгнул со спины Веся в снег, посмотрел на следы, невольно задрал голову. И увидел его…

Полковник Лихай Торхаш Красное Лихо лениво растянулся на толстой древесной ветке, нависавшей над поляной. Увидев, что обнаружен, он легко спрыгнул вниз и скомандовал:

– Кадеты, смирно!

Чёрный и серый звери и человеческий детёныш вытянулись в струнку.

– Неплохо, – улыбнулся Лихай, – долго, но эффективно.

Он кинул взгляд на дымящиеся от мороза сапоги Астуна.

– Тебе надо учиться вставать на ноги во время скачки, – сказал он. – Иногда помогает сохранить обувь сухой и нос без соплей. Давай, учись!

Карс смотрел на него с недоумением. Облик полковника потёк, как воздух в жаркий день, как капля краски, пущенная в воду, и спустя мгновение перед ними стоял огромный красно-рыжий лис. Астун, впервые видевший Торхаша в истинной ипостаси, судорожно выдохнул от восхищения.

Шикарный лисий хвост с чёрным кончиком похлопал своего хозяина по спине, широкой, как скамья. Волки насмешливо скалились, глядя, как, бурча что-то под нос, мальчишка лезет на спину лису и встаёт на ноги, пытаясь удержать равновесие. Оглянувшись и ухмыльнувшись всей пастью, лис потрусил в обратную сторону.

Вверху, на холме, медведь с сожалением отставил корзину с орехами и, вскидывая толстый зад, помчал вниз по склону – разнимать драку сошедших со следа членов южной группы.

* * *

Мерзкий скрип указывал на то, что ископаемый птицеящер не дремлет.

– Вот я тебе! – погрозила в темноту топором Руфусилья.

Впрочем, темнота здесь была понятием относительным. Эльфийская цитадель сияла похлеще башни ласурского архимагистра, стволы некоторых деревьев сами по себе источали слабый свет, а в траве перемигивались разноцветные огоньки. Небо цвета индиго по краям принимало нежный оттенок шафрана, огромные звёзды, казалось, были готовы упасть на членов бригады и раздавить. И в довершение всего в зените пламенела полная Луна, похожая на апельсин с толстой пупырчатой коркой.

– Не стоит нам туда идти, – покачала головой Руфисилья. Рубака сидела на поваленном стволе дерева и переплетала одну из своих кос.

Наблюдая за ней, Вителья даже позавидовала густоте и жёсткости волос гномеллы. Однако представить Руф в домашней обстановке, у зеркала, никак не получалось. Рубака и есть рубака! Она и родилась, наверное, с топорами в руках!

– След ведёт туда, – спокойно возразил Вирош, – я дважды обежал вокруг цитадели. Они вошли и… не выходили!

– А вдруг их там?.. – Виньо стала белее снега, представив самое ужасное.

– Зачем эльфам убивать твоего мужа? – изумилась фарга.

С тех пор, как бригада очутилась в этом странном месте, она постоянно принюхивалась и прислушивалась.

– А если он представляет для них угрозу? – свистящим шёпотом предположила Виньо.

Вита прикрыла рот ладонью, чтобы не хмыкнуть, а вот Серафин не выдержал – засмеялся:

– Уважаемая Виньо, не стоит переоценивать почтенного Йожевижа или недооценивать эльфов! Я понятия не имею, зачем они пошли в цитадель, но ведь шли без конвоя, а значит, добровольно!

Сверху снова заскрипело. Со смачным звуком на шлем Руфусильи упала толстая капля белого гуано. Прямо между рогами!

– Ах, ты, плятуница! – рыкнула та и метнула топор в направлении псериоархуса.

Сверкнуло вращающееся лезвие. Ископаемый говнюк, отчаянно вереща, ломанулся в густую крону.

– Э? – удивилась Тори, когда топорик назад не прилетел.

– Застрял! – констатировал Дробуш.

Они с Вительей спина к спине сидели на том же стволе, что и гномеллы с фаргой.

– Я достану! – обрадованно подскочила Тариша.

– Тебе с прошлого раза синяков мало? – удивилась Виньо.

– Не мешайте ей, – улыбнулся Вирош. – Здешний воздух действует на нас как спиртное. Всё время хочется показать свою удаль, обернуться и мчать по лесу без остановки. Прыгать и лазать. Сам с этим справляюсь с трудом!

– Грой, – Вита посмотрела на него, – и всё-таки что это за место? Где мы? Мне как-то не по себе…

Тот подошёл, присел перед ней на корточки.