– Вот и ты! – Незнакомец криво улыбнулся Фостер. – Я бы узнал тебя везде. Черт, она говорила, что волосы земляничного цвета, и не обманула. Чего не скажешь о фотографиях.

– Что? – Фостер слегка оттолкнула Тейта в сторону, вставая рядом с ним в дверях.

– Твои волосы. Они и впрямь земляничного цвета. Как и описывала мисс Кора. Кстати, где она?

– Постойте. – Фостер сунула нож в задний карман брюк и сложила руки на груди. – Кто вы такой?

– Финн, – ответил Тейт.

– Дружище!

Тейт и Финн одновременно подались вперед, обмениваясь хлопками ладоней, а потом и вовсе чуть ли не обнялись.

– Нет, нет, нет. Так дело не пойдет. «Дружище» еще не повод становиться лучшими друзьями. Ты даже не знаешь его имени, – сказал Фостер, кивая на Тейта.

– Похоже, ты не понимаешь всю силу смачного «дружище». – Финн подмигнул.

– Кстати, я Тейт, – добавил Тейт. Впервые после бури он выглядел по-настоящему расслабленным.

Фостер фыркнула.

– Что ты здесь делаешь, Финн?

– Я здесь работаю. – Финн просунул большие пальцы в петли на поясе перепачканных травой джинсов. – Просто шел мимо, выгуливал своих девочек, осматривал поля, когда увидел пикап на подъездной дорожке. Решил, что вы с мисс Корой наконец-то решили заселиться. Дай, думаю, зайду, поздороваюсь.

– Ты здесь работаешь? Давно? Тебя наняла Кора? – Фостер сыпала вопросами, и ее тон становился все более требовательным.

– Эй, потише. А то тебя удар хватит. – Тейт встал между ними и одними губами произнес «расслабься», подавая сигнал к передышке. – Финн, ты как насчет того, чтобы перекусить?

Слегка изогнутые брови Финна взлетели вверх при упоминании еды.

– Я всегда за.

Фостер коротко выдохнула сквозь сжатые зубы, когда Тейт и Финн снова принялись похлопывать друг друга, сливаясь в дружеских объятиях.

– Мы с Фостер как раз собирались приготовить завтрак. Заходи, присоединяйся к нам. По крайней мере, допрос пройдет с пользой.

– Никогда не отказываюсь от бесплатного угощения.

Фостер уже приготовилась выдать хлесткую оскорбительную остроту, когда Тейт перехватил ее взгляд. В его больших, по-щенячьи милых, голубых глазах читалась детская мольба: «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, позволь Финну прийти к нам поиграть». Фостер вздохнула. Ей, может, и не нужны друзья, тем более что одна лишь мысль о них вызывает у нее чесотку, но Тейт скроен явно не из той же ледяной ткани одиночки. Он скорее из материи пастельных тонов, мягкой и пушистой, с принтом в виде слоников.

Фостер убедилась, что засов надежно задвинут, и последовала за парнями на кухню.

– Ты купил яиц, когда ездил в магазин? – спросила она и сама удивилась, услышав собственный голос, приятный и чуть ли не счастливый, словно это был обычный день в обычной жизни, а не прелюдия к ужасному, уродливому, фриказоидному кошмару, которому суждено стать ее новой реальностью.

– Если не купил, мы можем сходить на задний двор и принести оттуда. В любом случае лучше, когда они прямо из курятника. Никаких пестицидов, генномодицифированной кукурузы, ничего из этого дерьма. Простые, крапчатые яйца, как и задумано природой.

– Здесь есть куры? У нас есть куры? – Тейт закружил по кухне с таким энтузиазмом, что Фостер побоялась, как бы он не взлетел. Здоровый лоб, качок, а ведет себя, как ребенок.

– А еще свинья, две кошки, один ослик, три козы, корова, овца и пара лошадей.

– Целый зоопарк, – проворчала Фостер, обшаривая шкафы в поисках кастрюль и сковородок.

– Да, еще утка и гусь. Я упоминал о них? Иногда я кого-то упускаю, если не называю по именам.

– Потому что это зоопарк, – повторила она, вытаскивая сковороду и ставя ее на плиту.

– Лошади? – задумчиво произнес Тейт, выставляя перед Финном пакет апельсинового сока и стаканы. – О боже, как я люблю лошадей.

– Если пойдешь на пастбище, – Финн указал на окно над кухонной раковиной, – просто принеси им немного моркови, и они тебя сразу полюбят.

– Мой дедушка разводил скакунов у себя на ранчо. Какой они породы?

– Это не лошади, – заметила Фостер, выглядывая из окна и всматриваясь в поле, где паслась пара почти одинаковых, серых в яблоках, богатырей. – Это динозавры. Огромные, волосатые динозавры.

– Держу пари, это першероны.

Фостер вздрогнула. Лошади представлялись ей гигантскими автомобилями, наделенными собственным разумом, а уж першероны и вовсе казались монстрами-грузовиками. Кому взбредет в голову водить машину, которая себе на уме?

– Они самые. – Тейт не сдержал восхищенного вздоха, любуясь из окна лошадьми. – Мне не терпится пойти к ним. Я никогда близко не подходил к таким тяжеловозам. Они смирные? – спросил он и рассеянно ткнул коробку с яйцами в живот Фостер, скользнув в кухонный уголок.

– О, да. И очень ласковые, – сказал Финн.

– Э-э, прошу прощения. Что именно я должна с ними делать?

Тейт пожал плечами.

– Мы съедим их в любом виде, как ты приготовишь.

Фостер не удержалась без издевки.

– Мне очень жаль. Должно быть, я неправильно тебя поняла.

– О-хо-хо. – Финн подпер небритый подбородок костяшками пальцев. – Вот беда-то.

– Да, я просто оставлю их здесь. Хочешь яиц – приготовь сам.

– Нет, постой. Я не имел в виду, что, раз ты женщина – тебе и…

Фостер уперла руки в боки, ожидая, пока он закончит свою мысль.

– Я… я в том смысле… – пролепетал Тейт, – что ты должна готовить, потому что…

Фостер стиснула зубы так сильно, что они едва не треснули.

– Я просто… – Тейт перевел взгляд на Финна, но тот лишь ответил ему глуповатой кривой усмешкой. – Пожалуй, приготовлю нам яичницу.

– Думаю, это к лучшему, – сказала Фостер.

– Ты так похожа на мисс Кору. – Финн одобрительно хохотнул.

Тоска обручем стянула грудь, и вместо вздоха у Фостер вырвался лишь сдавленный писк.

– Она умерла. – Фостер оцепенело опустилась на стул напротив Финна. – Сердце. Она… э-э… она умерла. Ты – первый, кому я об этом рассказываю. Самый первый. Оказалось, не так трудно. Как будто пластырь сорвала.

– Фостер. – Финн медленно потянулся к ней через стол и накрыл ее руку ладонью. – Мне очень жаль. – Его коричневая кожа на фоне ее бледных, веснушчатых рук напомнила ей о Коре.

Она отдернула руки и, сжав их в кулаки, уронила на колени.

– Я в порядке. Правда. – Никогда еще она так не старалась выдавить улыбку. – Но все равно спасибо. Мне это важно.

Тейт сжал ее плечо, пододвигая к ней дымящуюся тарелку с омлетом. В его глазах блестели слезы. Вот опять. Эта связь, эта тяга, которая толкала ее к тому, чтобы встать, уткнуться лицом ему в грудь и сказать, что она теряет веру в то, что на этот раз все сложится к лучшему. Что на самом деле она начинает сомневаться в том, что справится со всем в одиночку. Что, возможно, она уже исчерпала выделенную судьбой квоту на близких и любящих людей, и все они остались в прошлом.