Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мало–помалу мои глаза стали слипаться, и я уснул. В моих снах появлялся старик, одетый в мантию цвета шафрана. Мне также приснились фотопортреты радостных дьяволов.
XXI. Рыбка попадает в аквариум
Часто отмечается сходство легенд о Кришне и о Христе: даже сами имена похожи. Как и Кришну, Христа родила девственница, и, возможно, идея девственности Марии заимствована из восточной легенды. И Кришна, и Христос родились под гнетом тиранов, которые (оба, и Ирод и Канса) отдали приказ к убийству всех новорожденных. На самом деле, похожих деталей весьма много: оба родились в полночь и имели сходные черты характера; а после их смерти небеса наполнились знаками их ухода.
В то же время, разница между двумя преданиями несомненна, и миф Кришны сущностно языческий. Наверное, дело складывалось так, что на протяжении долгих лет мифы влияли друг на друга, ведь в древние времена торговые связи между Индией и Ближним Востоком были весьма оживленными. В первом столетии нашей эры, например, некоторые группы ранних христиан посетили Малабарский берег на юге Индии, и здесь проповедовал апостол Фома. Возможно даже, что предприимчивые и хитрые брахманы, услышав историю о Христе, вплели некоторые ее элементы в легенду собственного бога. С другой стороны, в Индии уже за триста лет до рождения Христа полностью оформилась история Кришны, и даже стала оказывать воздействие на ближневосточных ессеев. Разумеется, там легенда о божественной жертве уже была знакома, а история египетского фараона Эхнатона и его бога любви захватила воображение мира, когда сам Эхнатон пал жертвой ярости жрецов Амона. Все эти истории выглядят частями вселенского Мифа, и легенды об Осирисе и Эхнатоне, о христианском Отце и Сыне, о Кришне и Адонисе имеют много общего. И всё–таки, не много толку в том, чтобы выискивать подобия в этих легендах или изучать их взаимное историческое влияние, потому что Миф всегда остается таким же, как был — пребывая вне времени, он вращается, спускаясь по спирали веков. В определенных эрах он может становиться глубже или тоньше, но в сущности остается неизменным, и потому, по мнению некоторых, принадлежит скорее Вселенной, чем внутреннему миру человека. Как бы там ни было, искать его истоки среди звезд, а не на Земле, значило бы следовать замкнутым петлям логики, потому как астрология просто проецирует человеческие взаимоотношения на небесный свод. Астрология — просто картина драмы, разыгрывающейся в коллективном уме человека, и эта картина не сильно изменилась даже с появлением современной астрономии.
В астрологии зодиакальный знак Овна — баран. В терминах истории мира Овен представляет первую эру; это знак ариев, золотого руна, Рамы, Заратустры и персидского царя Кира; это также век Авраама и Ноя. В общем — это век, предшествовавший Потопу; в нём воплощен первобытный дом, дикая родина человека, место, впервые покинутое Вечным паломником, который со всем своим народом пустился на юг, через пески пустыни, в поисках Земли обетованной. Овен — это солнце, встающее над горами и садящееся в море. Овен был древним домом, который оказался потерян, и доныне человек не нашел ничего, что могло бы действительно заменить его. Был найден другой дом, названный Рыбами, и изображаемый в зодиаке рыбками — но это совсем другое обиталище. Путешествие человека к теперешнему дому было долгим и тяжким, и состояло из множества психологических изменений. Древний закон первых паломников был законом Огня, и, в сущности, воплощал Отца. Он изображался Жертвенным огнем. С приходом Сына изображение изменилось, приняв вид свастики, а новым законом стал закон жертвы, которую принимает любовь. Эта новая эпоха Рыб началась примерно тогда, когда брахманы стали составлять Махабхарату, преобразуя Раму в Кришну, подобно тому, как были преобразованы Адонис, Дионис и Пан и нашли выражение в Христе. Все эти душевные качества прорывались наружу, требуя воплощения, и принятая ими астрологическая форма была просто отражением Коллективного бессознательного. Однако на Западе рыбки приняли иной вид, отличный от тех же рыбок Востока: здесь они лежат поперек, в форме креста, а рыбки Индии смыкаются кольцом, почти кусая друг друга за хвосты. Получается, что индийский крест — это свастика, а Христос Индии не разделен так драматично, не испытывает агонии поляризации, присущей Христу Запада. Таким образом, европейский Христос — это Христос абсолютов: абсолютного добра и абсолютного света. Всё земное и всё, лежащее в тенях, принадлежит противнику Христа, Дьяволу. Кришна же в чём–то подобен богу Пану, включая в себя не только свет и добро, но также тени и зло. Всё в Индии следует этому примеру; здесь всё смешанно, хотя и не имеет переходов: здесь каждый святой в чём–то грешен, и каждый грешник несет в себе частицу святости. Поэтому в Индии полнота жизни принимается одномоментно: индийские Рыбы вращаются в окружности, и крест Индии — свастика.
Христос Атлантиды также должен быть подобен этому индийскому Христу, и, конечно, Христос Америки (если судить хотя бы по Кетцалькоатлю и Бочике) тоже был таков. Получается, образец повсюду и всегда воспроизводит себя, и каждый Христос рождается рыбой и умирает ягненком, чтобы в итоге воскреснуть голубем.
Иисус Христос буквально переродился в воде, когда Иоанн крестил его, и, погрузившись в реку, он, должно быть, обрел тот таинственный «предмет», что был потерян в Потопе. Его крещение в любом случае стало перерождением. И точно так же, как Христос стал пищей причастия, он стал и наживкой, на которую был пойман чудовищный Змей или Левиафан — Христос, Пернатый Змей, уничтожил Змея Ада.