– Ладно-ладно, я тебя понял, Стас. У тебя полная засада. Сочувствую… Скажи лучше, как там Лозинский?

– Жив. Ему повезло, что «Скорая» приехала так быстро. Да и ближайшая больница, как ты помнишь, была на противоположной стороне улицы. Лозинского даже в машину не грузили. На носилки – и бегом в реанимацию… Этот урод пробил ему легкое. Вставили трубку, откачали кровь… Спасли, короче.

– Он хоть в сознании?

– Не знаю, – пожал плечами Крячко. – Врачи мне сказали, что опасность миновала, и я уехал в Управление. А чего мне там толкаться? Я Лозинскому не нянька. – Пару минут Станислав хранил молчание, доедая шаурму. Промокнул губы салфеткой. – А что с этим?.. Ну, который его пырнул… Опознали его?

– Да. Довольно быстро, – Гуров свернул на «Чеховскую». Движение в сторону Цветного бульвара было затрудненным, и он вынужденно сбросил скорость. – В прошлом он уже имел судимость за разбойное нападение, так что отыскать его в базе данных оказалось несложно. Ромоданов Евгений Евгеньевич, по прозвищу Хряк. Сейчас отрабатываются все его связи, контакты… Плюс я задействовал пару информаторов. Хочу понять, что заставило этого человека напасть на Лозинского. Почему именно на него?

– Хряк – исполнитель, – веско заявил Крячко. – Это и ежу понятно. Вопрос в другом… Кто заказчик? Кто стоит за спиной этого Хряка?

– Будем выяснять.

– Ставлю сто баксов, что это Перекатнов. Прищемим хвост этому пижону и получим ответы на многие вопросы. Примешь пари?

– Воздержусь, – негромко парировал Гуров. – Твоя версия выглядит логичной, Стас. Но с точки зрения психологии… Константин Перекатнов не похож на человека, способного натравить на кого-то громилу.

– Ты тоже в мозгоправы записался?

Лев проигнорировал выпад Станислава и стал рассуждать вслух:

– И опять же: почему Лозинский? Они впервые встретились на наших глазах. А со слов Лозинского выходит, что Ромоданов поджидал его уже на выходе из больницы. В то время, как Перекатнов находился еще с нами, в кабинете главного врача. Он даже никому не звонил при этом.

– Тут ты прав, – хмыкнул Крячко. – Нестыковочка, старик.

– Ладно. Разберемся.

Гуров перестроился в левый ряд и свернул на ближайшем перекрестке. Здесь движение было не таким интенсивным. Он сверился с навигатором. До нужного места оставалось чуть более полутора километров. Сыщики преодолели это расстояние за шесть минут, после чего автомобиль свернул в арку и припарковался неподалеку от детской площадки. Гуров заглушил двигатель и, развернувшись, забрал увесистую кожаную папку с заднего сиденья.

– Двинули, Стас, – первым выбрался он из салона. – Выведем нашего эскулапа на чистую воду. Второй подъезд, седьмой этаж. Только я убедительно прошу тебя: никакого рукоприкладства. Никаких игр в доброго и злого полицейского…

– Как скажешь. – Крячко был явно разочарован. Бегло осмотревшись по сторонам, он двинулся следом за напарником. Машинально отметил наличие автомобиля Перекатнова рядом со вторым подъездом. – Кстати, я не видел Ольгу. Ни вчера вечером, ни сегодня…

– Орлов сказал, она самостоятельно работает над каким-то делом, – не оборачиваясь, откликнулся Гуров. Домофона на двери не было, и они беспрепятственно зашли внутрь. – Там или пропажа, или похищение девушки… Какой-то нелегальный клуб уличных гонок… Генерал не счел нужным посвятить меня во все подробности, а майора Старовойтову я тоже не видел.

– Нелегальный клуб уличных гонок? – задумчиво протянул Станислав. Они зашли в лифт, и тот медленно со скрипом пополз вверх. – Надеюсь, Оле не угрожает никакая опасность?

– Стас, она – взрослая девочка. И опытный оперативник. Не напрягайся.

– Я постараюсь. Просто у меня тут одна толковая идея созрела, пока я полночи ворочался без сна.

– Что за идея?

Лифт остановился на восьмом этаже. Створки разъехались в стороны, выпуская сыщиков наружу.

– Нам нужно устроить двойное свидание – ты с женой, а я с Олей. Глядя на вас, она проникнется…

– Стоп! – решительно прервал словоизлияния напарника Гуров. – Вот только давай мою жену к твоим амурным похождениям приплетать не будем.

– Так я в качестве примера…

– И в качестве примера тоже. К тому же, как мне помнится, прежде чем думать о каких-либо свиданиях, двойных или одиночных, тебе следует сначала решить проблему иного рода.

– Да, верно. – Крячко мгновенно помрачнел. – Тут ты прав, старик.

Гуров нажал на кнопку звонка и тут же услышал приглушенные шаги с противоположной стороны. Судя по тому, как Перекатнов недовольно чертыхнулся, стало понятным, что он увидел незваных визитеров в глазок.

– Кто там? – неприветливо отреагировал он.

– Уголовный розыск, – продемонстрировал Лев раскрытое удостоверение.

– Я узнал вас. – Тон Перекатнова не изменился. – Мы уже виделись вчера вечером, и у меня не настолько короткая память. Вопрос звучал иначе: «Чего вам еще надо?»

– Для начала неплохо было бы поговорить, – невозмутимо ответил Гуров. – И желательно – откровенно. Обстоятельства по сравнению со вчерашним вечером в корне переменились, Константин. Положение ваше теперь весьма незавидное…

– С чего бы это? – Перекатнов продолжал общаться с сыщиками через закрытую дверь.

– У меня при себе два ордера. На ваш арест и на обыск в вашей квартире. Так что вам лучше впустить нас. – Брови Гурова сошлись в области переносицы. – Не усугубляйте, Константин. Я вполне могу расценить ваши действия как сопротивление сотрудникам правопорядка. А это дополнительная статья, если вы вдруг не в курсе…

Некоторое время Перекатнов хранил напряженное молчание. Затем дверной замок щелкнул, створка сдвинулась в сторону и в образовавшемся проеме появилась его голова. Обычно идеально уложенные волосы Константина торчали в разные стороны. В глубоко посаженных глазах затаился страх.

– Ордер на мой арест? – медленно, с расстановкой переспросил он, и голос его предательски дрогнул. – С какой стати? На основании чего, позвольте поинтересоваться? Я же…

– В первую очередь на основании данных против вас показаний Ермакова Дмитрия Ульяновича, – сухо сказал Лев и потянул дверь на себя. Перекатнов не оказал сопротивления. Напротив, он машинально отступил в глубь прихожей, что позволило обоими сыщикам переступить порог его квартиры. – Думаю, вам стоит с ними ознакомиться.

– Я… Я не понимаю… – Константин был напуган, растерян и дезориентирован одновременно. От его вчерашнего напускного апломба не осталось и следа. Казалось, он даже уменьшился в размерах. Сжался. Его шелковая, салатного оттенка пижама висела на нем как на вешалке. Затравленный взгляд перемещался с Гурова на Крячко и обратно. – В чем?.. В чем же меня обвиняют? Какие показания? Я…

Гуров не стал отвечать на его вопрос. Вместо этого он молча раскрыл папку, выудил из нее несколько листов отпечатанного текста и протянул их Перекатнову: