Впрочем, ей так и не удалось забыть о нем окончательно.

Кто же мог возненавидеть ее до такой степени? Кому был так нужен Лэвиндер-Клоуз? И почему? Неужели в Кингсдон-Кроссе кто-то еще пытается разыскать утерянный рецепт «Мильфлера»? Какой-нибудь производитель духов из Лондона, которому не дают покоя былое богатство и успех покойного Уильяма Сен-Клера?

Или этот таинственный злодей из тех людей, на существование которых намекал отец в своем дневнике? Ей оставалось только гадать. На всякий случай Силвер решила отныне считать своим врагом каждого.

Только она начала расставлять по местам склянки и приводить в порядок бумаги, как послышались тяжелые шаги и в оранжерею ввалился сэр Чарлз Миллбэнк.

Физиономия его раскраснелась, от него разило алкоголем.

– Так и знал, что найду вас здесь. По-моему, то, чем вы занимаетесь, отвратительно. Женщины не должны вести дела. Это совершенно несвойственно их натуре. И я намерен положить этому конец. Я не позволяю вам больше это делать, слышите?

– Вы это не раз говорили, но ваше мнение меня совершенно не интересует!

– А зря. К вам в дверь ломятся кредиторы, с которыми вам нечем расплатиться. Вы не сможете отправить следующую партию товара в Лондон, потому что ни один из местных жителей не согласится на вас работать. Я для этого не пожалею ни сил, ни средств. – Бледно-голубые глаза сэра Чарлза сверкнули презрением. – Если вы, конечно, не намерены продать ферму в чужие руки, советую быть со мной полюбезнее. Особенно теперь, когда вам угрожают.

– Откуда вам об этом известно?

– Слухами земля полнится, – спокойно ответил Миллбэнк. – Всем также известно, что Тинкер пытается нанять рабочих. Но у него, конечно, ничего не получится. Люди не захотят работать здесь, они боятся.

– И вы, разумеется, этому рады.

– Нет. Я просто хочу, чтобы вы поняли: с вашей стороны было большой ошибкой становиться хозяйкой Лэвиндер-Клоуза. И бесспорно, я буду счастлив взять на себя столь тягостные обязанности. – Его бледные глаза блеснули. – Но сначала нужно условиться, чем вы отплатите мне за эту услугу.

Силвер знала, о какой оплате говорит Миллбэнк. Она бросила яростный взгляд на нагло ухмылявшегося самозванца:

– Как же! Когда рак на горе свистнет! А пока можете отправляться в ад – там вам подпалят хорошенько ваши густые брови!

– Все такая же упрямая? Должен предупредить: я до смерти устал от тебя, чертовка! Пора научить тебя уважению! – Сэр Чарлз начал теребить галстук. – Если не согласишься на мои требования, то потеряешь Лэвиндер-Клоуз, и я уж позабочусь, чтобы ты никогда не увидала своего братца, этого книжного червя!

У Силвер пересохло в горле. Она не сводила глаз с красной, пышущей злобой физиономии Миллбэнка. Она должна была знать, что сюда заявится эта свинья. Ее зять угадывал, где пахнет бедой, и шел на этот запах, словно оголодавший волк, чуявший раненую жертву. За последние полгода он не раз бросал на нее голодные взгляды.

Со старшей сестрой, Джессикой, Силвер никогда не связывала особая дружба. Она умерла шесть лет назад, спустя всего полгода после своего замужества. Силвер так и не сказала сестре, что первое предложение Миллбэнк сделал ей. Впрочем, иногда Силвер чудилось, что сестре все известно, но она не подает виду.

Силвер надеялась, что со временем интерес Миллбэнка к ней ослабнет. Но этого не происходило. После смерти ее отца Миллбэнк стал все чаще наведываться в Лэвиндер-Клоуз под предлогом, что он хочет посмотреть, «как идут дела у дорогой свояченицы».

Тень от его коренастой фигуры падала на пол оранжереи. Исходивший от него перегар заглушал аромат жасмина и дамасских роз.

– Думаю, вам лучше уйти. – Она с облегчением отметила, что ее голос не дрожит. – А то я сочту вас еще большим дураком, чем вы есть на самом деле.

– Значит, вы меня считаете глупцом? – В глазах Миллбэнка вспыхнул огонь – взрывоопасная смесь потребленного спиртного и нестерпимой похоти.

– Только не надо устраивать здесь драму. – Силвер решительно повернулась к нему спиной и принялась отчищать большой медный дистиллировочный котел.

Все это время она не сводила глаз с обломка медной трубы, прислоненного к стене. На всякий пожарный случай.

– Это ты дура, женщина! Или ты покоришься мне, или эту ферму у тебя отнимут, и я лично куплю ее с аукциона, заплатив самую высокую цену!

Силвер обернулась. Лицо ее не выражало ничего, кроме презрения.

– Покориться? Вам? Да я лучше сожгу все свои лавандовые кусты и сожру пепел!

Не спуская с нее пылающего взора, ее зять подошел ближе.

– Сомневаюсь. Вы слишком любите эти чертовы поля, чтобы с ними расстаться. – Его толстые губы сложились в улыбку. – К тому же такое поведение несвойственно женщине.

У Силвер так и чесались руки пустить в ход обломок трубы.

– Думаю, мои дела и предпринимательская хватка вас не касаются, сэр Чарлз. У вас был шанс вложить деньги в мое предприятие, но вы им не воспользовались. Вы никогда бы не унизились до того, чтобы принять участие в деле, которое ведет «какая-то там женщина», – так, по-моему, вы выразились. Значит, Лэвиндер-Клоуз вас интересовать не должен.

– Меня привлекает не столько ваша ферма, сколько вы сами. И я вас добьюсь, слышите? Никто вмешиваться не станет!

– Идите-ка домой, – сухо сказала Силвер. – Не выставляйте себя на посмешище.

Вдруг она почувствовала, что очень устала. У нее болели плечи, ныли все пальцы на руках. Не хватало еще, чтобы сэр Чарлз Миллбэнк разыгрывал сцены в ее рабочем кабинете! Ей нужно было думать о более важных вещах, например, откуда ждать очередной угрозы.

– Мы еще посмотрим, кто будет смеяться последним, мисс! – Его жирные пальцы схватили Силвер за волосы и притянули к себе.

Черт бы его побрал! Силвер чуть было не задохнулась от возмущения и рванулась, пытаясь освободиться из его цепких лап. Ну, теперь он у нее получит! Ей очень не хотелось этого делать, но он не оставил ей выбора.

Она схватила блестящий медный обломок.

– В последний раз спрашиваю: вы уйдете отсюда добровольно?

– Приказ ее высочества? – Миллбэнк притворно рассмеялся. – Жаль, но на этот раз по-вашему не получится, моя дорогая Силвер. – Он ухмыльнулся. – Я уж прослежу за тем, чтобы отправить юного Брэндона в школу – хорошую, известную строгими правилами. Тамошние учителя знают, как держать в узде избалованных мальчишек, предпочитающих пустые мечты урокам.

– Не посмеете! – прошипела Силвер. – Он еще не оправился от воспаления легких. В такой школе он непременно погибнет!

Ее зять лишь рассмеялся:

– А это уже не мои проблемы. Вам следовало быть со мной повежливее, когда у вас была такая возможность. – Он наклонился к ней, и его горячее дыхание обожгло ей щеку. – Господи, столько лет я хотел, чтобы вы стали моей, и теперь наконец-то я этого добьюсь!