быть по любой причине, поэтому, прошу тебя, сходи к доктору. Чтобы мы точно знали что у тебя все в порядке.

— Хорошо, — целую Андрея в губы.

Мы ложимся спать, но я всю ночь ворочаюсь с боку на бок. Что, если я все-таки беременна? Первый раз это произошло сразу после свидания. А второй раз… Мы долго пытались… Но то что я не беременела, в этом была вина Тиграна. Залетаю я быстро.

Надо тест сделать, только тайком, пока Андрей не видит. Я не хочу чтобы он знал, чтобы радовался раньше времени, чтобы на что-то надеялся. Все равно ничего не получится, а такие вещи убивают любые отношения. По моим щекам текут слезы. Я раз за разом прокручиваю всю историю моих беременностей. Поэтому меня и выгнали. А я очень боюсь потерять Андрея. Я не готова жить одна, мне страшно. Тем более что Аня всю жизнь мне мстить будет за мой временный успех.

— Тише, ты чего… — Андрей поднимается на локте, всматриваясь в темноту. — Сон плохой приснился?

— Да, — всхлипываю. Я не хочу признаваться признаваться что не могу заснуть. Но Андрей спросонья все равно этого не понимает.

— Иди сюда, моя хорошая. Я тебя к себе прижму, и все чудовища тут же разбегутся, — он сонный, смешно бормочет под нос. Притягивает меня к себе, а я кладу голову ему на грудь и наконец засыпаю.

Глава 26. Тигран. Подозрения

Я долго думал, выгонять ли Лилю. На самом деле это была идеальная жена, идеальная во всем! Кроме одного: возможности родить. Ну и чрезмерная наивность тоже раздражала. Хотя в этом были и плюсы: о моих похождениях она не только не догадывалась, она даже не предполагала что я в принципе способен изменять! Святой человек. Я бы может и не развелся никогда, но… Ее подружка, во-первых, оказалась в разы интереснее, а, во-вторых, да, она забеременела. И при этом продолжала быть бодрой, веселой и хорошо переносила свое «особое» положение. Кстати узи показало что у меня будет сын.

Мысль что я скоро обрету наследника меня окрыляла. И я вдруг понял, что размазня Лиля мне совершенно не нужна, и она стала раздражать: глупая, больная, скучная. Ее вечно недовольное лицо, какие-то претензии. Даже в постели, и то она была бревно-бревном, в отличие от Ани. Трахаться подружка умела, была всегда с огоньком, а что еще надо? Правда косячила, но с кем не бывает.

Конечно, Аня местами распутна. Она и досталась мне не девственницей, но ее беременность перечеркнула все минусы. В том числе жадность. Стоило Лиле уехать, как Аня тут же побежала разорять ее сейф. Первый звоночек, который я проигнорировал. Что с моралью у этой девицы? И как только получила доступ, нацепила на себя все цацки, принадлежавшие Лиле. А нарядившись в новогоднюю елку, начала селфи делать и куда-то слать фотки. Правда потом я заставил обратно убрать все. И сейф закрыл. Потому что.

Чем ближе роды, тем Аня становится все более нервной. Хотя абсолютно непонятно с чем это связано. Может, гормональное? Она стабильно посещает консультацию, более того, на всякий случай питается не дома. Вся еда заказывается из ресторанов. Почему? У меня навязчивая мысль что Аню могут отравить… Кто? Даже думать об этом не хочется.

Вообще после изгнания Лили мои домочадцы ведут себя странно. Во-первых, Аня им внушает гораздо меньшую неприязнь и большее уважение чем Лиля, хотя в чем причина я не понимаю. У меня иногда создается ощущение что я живу в параллельной от моих родственников вселенной. Будто бы они что-то знают про меня такое, что не знаю я. А может во мне говорит обыкновенная паранойя.

Однако незадолго до родов Ани я все-таки напрягаю службу безопасности полностью проверить мой дом и всех моих близких. Чем они дышат, о чем говорят, все! Я и сам не понимаю чего ищу, но моя интуиция говорит: есть какой-то секрет! Есть он!

В последний день, перед отправкой Ани в роддом, мы ужинаем при свечах.

— Готова рожать? — киваю девушке, поглядывая на нее. Она кивает:

— Да. Страшно немного…

— Зря боишься. Наши матери, бабки, все рожали, и ничего. Тем более это лучший роддом, все будет гладко, — она кивает и делает несколько глотков сока, а я продолжаю. — Ты никогда не поднимала вопрос о свадьбе. Почему?

— Я и так люблю тебя… Документы — это формальность.

Такой ответ меня удивляет. Ладно, если бы так сказала дурочка Лиля, которая ради «любви» и свое отдаст, но Аня девушка прагматичная. Что это с ней?

— Я оформлю сына на себя, — киваю, — Но сначала проведу тест ДНК.

Аня молча кивает, но я прекрасно вижу, что ее этот ответ нервирует. Причем реакция интересная: вроде и в панику не впадает, но все равно на лице напряжение. Или оскорбилась?

— Почему молчишь?

— Если ты считаешь что я способна тебе изменять… Ради бога, — пожимает плечами.

Нет, реакция странная. Уж точно не оскорбленная невинность. Точно надо тест сделать. Но если это не мой ребенок, то что? Не топить же эту дуру? Вздыхаю. Нет, так бы она точно рисковать не стала…

На следующий день, когда Аню отвозят в роддом, ко мне в комнату заявляется мать. Мы никогда не были близки, более того, я даже не самый ее любимый сын. Она любит Арминэ, дочь… А мы — сыновья — это какая-то досадная оплошность с ее точки зрения. Более того, мать считает что в нашей семье женщины априори умнее. И что я бизнесом управляю крайне плохо, хотя причина моих неприятностей скорее в общей экономической обстановке.

— Здравствуйте, мама, — я ее называю на вы… Все дети к ней так обращаются, кроме Арминэ. Моя сестричка в этом плане самая ушлая.

— Тигран, я пришла поговорить…

— О чем?

— О чем? Надеюсь ты не будешь вводить в семью проститутку? — мать царственно садится в кресло не сводя с