Все же какая у меня замечательная дочь! Научит братика всему, чему нужно и как нужно. И он молодец, слушает ее. Мне кажется, это редкость, когда между братом и сестрой такая гармония.

— Все же почему вы не называете Толика папой? — неожиданно спросила я у Сони, пока Марк выводил кисточкой в альбоме какую-то непонятную каляку-маляку.

— Он обижал Джека. Бил его ремнем. И сказал, если мы не будем его слушаться, то нам грозит тоже самое.

В слегка приоткрытых дверях показалась жалобная морда Джека. Он протяжно заскулил и тем самым просился войти. Я дала ему знак, что можно пройти и он на радостях забежал в комнату, сел рядом с нами и начал внимательно следить за художеством Марка.

— И когда это было? За что он его бил? На самом деле я считаю, что это не причина, чтобы не называть родного отца папой.

— А мне кажется, что здесь ничего страшного нет. Не заслужил он наше доверие. Доверие своих детей. Я как-то предложила поехать с нами на каток, а он нам отказал. Он всегда уделял нам мало внимания, и мы платим ему той же монетой. Так что если тебе нужно будет с ним развестись — мы не будем против. Нам и без него будет хорошо. Я не помню, когда это было, но зато я отчетливо запомнила, как Джек забился в углу, а тот его лупасил кожаным ремнем, да с такой силой, что дурно стало нам. Мы с Марком испугались.

— Джек! Признавайся, что ты сотворил? — обратилась я к псу и почесала его за ухом.

— Стырил сардельку. Ты же его за это ругать не будешь?

— Моя ты золотая Софийка! Конечно, я его поругаю, но бить его так не буду, — я крепко обняла дочь, после чего в мою спину своим влажным носом стал упираться Джек, а когда к нам подключился Марк, то у нас просто получилась "куча мала".

Выходные пролетают быстро, особенно когда проводишь целый день в домашних заботах. На следующий день выпало столько снега, что ездить по такому заснеженному городу будет очень и очень сложно. Надеюсь, дороги расчистят быстро.

Я посмотрела в окно и увидела, как снег кружится и падает на землю огромными хлопьями. Большой махровой белой шапкой он ложился на черные ветви и тем самым украшал деревья. Для все деревьев, шапка из снега была настолько тяжелой, что из-за нее ветки клонило к земле. Особенно ветви высоких, зеленых елей.

Белым облаком, словно легкий пух, белый снег рассеивался на каждой веточке. Красиво! Завораживает. В такую погоду классно лепить снеговика, снежных ангелов, хотя я уже знаю, как мы проведем сегодняшний выходной с детьми!

По-настоящему зимнее снежное настроение испортил Игнат, который зашел на кухню, когда я готовила детям завтрак, жарила блинчики. Он беспринципно открыл мой холодильник, достал оттуда сыр, сливочное масло. Сделав себе жирный бутерброд, он развел какой-то сыпучий порошок в чашке и сделал коктейль из какой-то банки, которая тоже почему-то стоит в нашем холодильнике. По этикетке мне стало понятно, что это витамины для спортсменов. Я, открыв рот и с широко раскрытыми глазами наблюдала за происходящим. Вот это наглость!

— А блинчиков тебе не подложить? — поинтересовалась я. — Как раз свеженькие, румяненькие, только со сковородки, — иронизировала я.

— Можно, — спокойно ответил он и подставил пустую тарелку.

Вот снова заставил меня ругаться, просто вынудил, не могу я с ним нормально общаться! Мне постоянно хочется оскорбить его, подколоть, все что угодно — только не нормальное общение. Я положила мешалку и показала ему два средних пальца.

— Помнишь ты мне такие же показывал! Вот тебе с близкого расстояния. — Сколько ты еще будешь жрать с моего холодильника! Я не собираюсь тебя кормить! — пальцы показывать перестала, а поставив руки в боки рассержено посмотрела на своего собеседника.

— Все равно, что ты мне должна, — все что он мне ответил, а потом взял в одну руку тарелку с бутербродами, а в другую свой коктейль удалился.

Вот оно значит что! Должна я ему. Ладно, ладно…Я тебе устрою такое! Такое… На всю оставшуюся жизнь запомнишь.

Мне не составило труда быстро смотаться в аптеку купить две пачки пургена и подмешать его в его банку с сыпучим порошком. В ту самую банку, из которой он несколько часов назад делал себе коктейль Игнат. Объемная, серая банка, так и продолжала стоять в моем холодильнике. Она не просто меня раздражала, но и занимала много места. Мне уже приходилось ее выставлять, высыпать, но этот человек — не пробиваемый! Ну, теперь посмотрим, посмотрим…Кто теперь будет королем унитаза. Посмотрим, как теперь ты захочешь моих блинчиков, в любом случае стащил штук пять, пока я ходила в магазин. Дети столько не смогли съесть. Джек собака и то у него хоть какая-то советь есть, не позволяет себе. Мне кажется Игнат, меня просто провоцирует. Он меня ненавидит. Хочет выжить. Конечно! Ждет пока я сама съеду с детьми, а он такой святоша, как бы ни причем, сама съехала, а он ты что… Ни за что не обидит женщину с двумя несовершеннолетними детьми. Ведь именно так он высказывался на суде. А еще и добавлял, что будет всячески помогать. Помощник фиговый, пожиратель чертов! И куда в него столько лезет, торба ходячая! Ух! Даже слов нет! Одни эмоции.

Все же не смотря на то, что Игнат с самого утра испортил мне настроение, хотя он каждый день мне его портил. При одном его виде самочувствие ухудшалось, я все же смогла себе его поднять. Мы отправились с детьми на улицу, в парк, который был расположен рядом с нашим домом. В парке было еще красивее, чем во дворе нашего дома. Причем вышли гулять в такую погоду не только мы. Неподалеку от нас играли в снежки, незнакомые мне люди, тоже всей семьей. Чудесный зимний день, много снега. Хотелось дышать и вдыхать свежий, морозный воздух. Марк сразу начал лепить снеговика, Джек гоцал по большим сугробам, как угорелый. Соня пыталась его догнать, но тоже падала в сугроб. Смех моих детей разливался по парку, словно звонкие колокольчики.

— Лови снежок, — я кинула в Соню небольшую снежную лепешку. Она, конечно, не долетела, но для начала откидывания снежками — как раз то, что нужно. Долго ждать не пришлось, от Сонечки последовала ответ. Большой снежок слегка задел мою белую дутую куртку.

Мы так заигрались, что я не заметила, как моя большая снежка попала в спину мужчины, который проходил мимо нас с большой сумкой. Когда он развернулся, я была удивлена. Это был он. Мой бывший муж — Толик.

Когда я увидела Толика, то мне сразу как-то стало не по себе. Общаться, видеться, мне с ним не слишком хотелось. Дети, как и я не обратили внимания на него. Толик не улыбался, выглядел, хмуро. Правда, теперь он не был так гладко выбрит. На его щеках появилась легкая щетина.

— Соня, отведи Марка домой. И Джека тоже. Холодно, можно замерзнуть, если долго играть.

— Мам, но мы еще не слепили снеговика, — отозвалась дочь.

— Ничего страшного. Потом слепишь.

Дети с грустным лицом направились домой. Я осталась наедине со своим мужем.

— Привет! — он слегка оживился. По всей видимости, присутствие детей его слегка напрягало.