Трой молча кивнул и вздохнул. Уж больно заманчивой была идея ударить по Эл-Северину сейчас, когда там осталась всего лишь половина Орды… Впрочем, если удастся разгромить оба выдвинувшихся из столицы орочьих отряда, то число орков, окопавшихся в Эл-Северине, останется как раз таким же, как и сейчас. Что же касается собственных потерь… да, они будут, и немалые. Но часть их удастся возместить за счет гарнизонов Сажегонта и Павилиола, в которых после разгрома этих отрядов уже не нужно будет держать столь многочисленные гарнизоны, да и из гарнизонов остальных городов, расположенных вокруг столицы, также можно будет вывести существенную часть бойцов и влить их в армию. Ибо после такого разгрома орки точно более не рискнут отправить в набег хоть сколько-нибудь значимые силы. Так что держать в них столь крупные гарнизоны уже будет не нужно. Это было разумно, пока армия людей еще находилась у Парвуса, а столица была занята столь огромной Ордой. А теперь… Впрочем, кто знает, что может прийти в голову этим диким тварям?.. Похоже, подобные мысли пришли в голову и императору.

— Граф, как вы думаете, еще подобные отряды будут? — задумчиво поинтересовался Марелборо.

Шоггир на мгновение задумался, а затем решительно качнул головой.

— Нет, мой император, уверен, что нет. Мы и так рассчитывали, что нам даже в самом лучшем случае удастся выманить из города максимум около трети их сил. А они отправили практически половину. Больше точно не рискнут. Если только… — он на мгновение задумался, покосился на Троя, потом вздохнул и закончил: — Если только они не решатся уйти совсем.

Трой удивленно воззрился на графа. Тот досадливо сморщился и пояснил:

— Это очень необычная Орда… случайная. Так что, насколько я знаю орков, после смерти Темного бога у них точно должна была начаться грызня между племенами и родами. Поэтому нельзя полностью исключать, что эти два отряда были высланы только для того, чтобы оттянуть от Эл-Северина наши силы, после чего инициаторы этого попытаются сдернуть из столицы.

— Но… как? — не понял Трой. — Они же тогда просто отправили их на заклание! Как так со своими?

— Дело в том, что орки всегда грызутся между собой, — пояснил Марелборо. — Угоняют скот, крадут невест, режутся друг с другом… У них даже для того чтобы считаться взрослым, нужно непременно кого-нибудь убить и принести его уши. Лучше, конечно, человека, но и орк из чужого рода или племени тоже подойдет. Тем более что границы империи да и большинства других государств людей, как правило, неплохо прикрыты. Теми же егерями и пограничными заставами и крепостями. А вот стойбища обычно охраняются куда хуже. Вот и они режут тех самых своих. Которые для них совсем даже и не свои. Потому как иная вражда тянется веками… Да и вообще по жизни орки между собой грызутся за милую душу. Как род против рода — за пастбища, за колодцы, за доли в солончаках, за места силы, в конце концов, так и внутри племен и даже родов — за приплод, долю в охоте, невест и так далее. И подобное у них не то что обыденность, а даже повод для гордости. Мол, вот мы какие мужественные, дикие, доблестные и свободолюбивые. Никто нам не указ! Ради свободы и доблести — и своих не жалеем. Так что бойтесь нас все! Тем более что эта Орда, — он мотнул головой в сторону полога, перекрывающего выход из палатки, — не была создана волей вождей и шаманов, а как бы… просто случилась. Неожиданно для всех. И втянув в себя кого ни попадя. Не удивлюсь даже, если кого-то вообще во время войны с соседями либо набега на них же и-и… вместе с этими соседями. Так что у них после смерти Темного точно начались большие терки. И те, кого отправили в набег, вполне могут быть из числа племен и родов, враждебных тем, которые держат большую часть власти в Орде. Впрочем, возможно даже, и союзных… Потому что у орков все союзы временные и ситуативные. Постоянных друзей и союзников у них практически не бывает. Именно потому, что они — орки. Понятно?

Трой задумчиво кивнул, а затем потер рукой лоб и спросил:

— То есть, чтобы разобраться, стоит взять «языка» и спрашивать?

— Скорее всего, это будет бесполезно, — усмехнулся Шоггир. — Даже если эти отряды действительно отправлены для того, чтобы оттянуть наши силы от Эл-Северина, совершенно не факт, что орки в них об этом знают. Скажу больше, вполне может быть, что отряды изначально были отправлены именно за продовольствием. А решение о том, что они станут «отвлекающим маневром» было принято уже после их ухода, — тут граф сделал небольшую паузу, вновь криво усмехнулся и добавил: — Или еще будет принято…

— Шевели лапами, овечье дерьмо! — проорал десятник Хыхгум и тут же саданул кого-то по спине тяжелым годендагом. Над куцей колонной десятка послышался гулкий звук, сразу же продолжившийся глухим стоном. Гхныль судорожно всхлипнул и, оглянувшись назад, втянул голову в плечи и прибавил шаг. Мысли о какой-то иной реакции на продемонстрированное десятником раздражение у него даже не возникло. Только не с Хыхгумом!

Их отряд покинул столицу людей три дня назад. Хотя какой там отряд — настоящая Орда! На не такой уж долгой памяти Гхныля Орду в их племенном союзе собирали раз шесть. Три раза для набега на стойбища «Чернобрюхих», издревле являющихся врагами «Однолапых», дважды для набегов на людишек и один раз для помощи союзным «Камнелобым», на которых насели «Желтозубые». А кроме того, четыре раза пришлось отбиваться от вражеских Орд. Хотя какое там отбиваться… Просто бросали все и утекали, так, что пятки сверкали. А куда деваться? Орда — эта сила! Одинокий род против нее — ничто. Да, даже и племенное ополчение далеко не всякое справится. Если только у какого-нибудь крупного племени, такого как «Красношеие» или «Камнееды»… Так в тех Ордах редко когда набиралось более десяти тысяч воинов. А в той, что собрали на помощь «Камнелобым», и вообще было, дай бог, пять. В их же отряде было почти пятьдесят тысяч! Ну и как его еще называть, а?

— Тыхнуг, самка ты овцы, я тебе сколько раз говорил сбрую подтянуть! Бежишь тут грохочешь… — взревел десятник, и сразу после этого вновь послышался гулкий удар, раздающийся при ударе годендага по загривку. Ученик Мудрейшего Сыхгага втянул голову в плечи и поспешно прибавил шагу. Хотя Хыхгум сегодня пока не звезданул ему по хребту ни разу, Гхныль прекрасно помнил его тяжелую руку. Уж сколько раз ему доставалось от десятника — и не сосчитать. До начала ученичества у Мудрейшего — молодому орку прилетало, почитай, каждый день. Да не по одному разу. Причем буквально ни за что! Ну не получалось у него орудовать ятаганом и готендагом так же ловко, как большинству его ровесников, — так и что? За это бить?! А лапа у Хыхгума тяж-желая-а-а… Так что больше чем десятника ученик шамана боялся только Учителя. Тот был куда хуже. Потому что Хыхгум был прост и понятен. Не нравишься ты ему — держись от него подальше. Не удалось — получи. А от Мудрейшего никогда не было понятно чего ждать. Потому что его «шутки» все время менялись. И ладно бы просто бил. А то как придумает что-то… ну как давеча… с балконом. Ведь знает же, что Гхныль жутко боится высоты, как, кстати, и большинство орков — так ведь нет, обязательно надо зашвырнуть ученика подальше к парапету…

— Шевелись, баранья немочь! — снова взревел десятник. — Скоро набьете брюхи сладким мясцом.