— Моя — да.

Гостиная была полна книг. В центре на столе была большая фотография чего-то, напоминающего причал. Брант сказал:

— Это Кладдах, в Голуэйе. Там кольца Кладда впервые появились.[45]Слышал?

Портер подошел ближе, различил лебедей на воде, заметил:

— Наверное, мирное место.

Брант фыркнул, сказал:

— Когда я там был последний раз, какой-то придурок отрубал головы лебедям. Уже нет мирных мест, больше нет. Хочешь покоя, носи с собой ствол. Садись, Портер.

Брант скрылся в кухне, вернулся с подносом, на котором стояли бутылка с прозрачным содержимым и два тяжелых стакана. Он поставил все на столик, сказал:

— Это потин, ирландский самогон.

— Он же незаконный?

— Очень на это надеюсь, — кивнул Брант.

Разлил самогон по стаканам, прибавил:

— Slainte.[46]

— О'кей.

Портер ожидал смертельного удара, подождал, ничего особенного не ощутил и сказал:

— Легко пьется.

— Подкрадывается незаметно, как и сама страна, — проговорил Брант. — Утром просыпаешься, выпиваешь стакан воды — и снова в стельку пьяный.

Он подошел к книжной полке, осторожно достал томик, посмотрел на него с благоговением и протянул Портеру:

— Это для начала.

Это было одно из старых пингвиновских[47]изданий в зелено-белой обложке, на которой Портер прочел:

Эд Макбейн,

«Ненавистник копов».

— Спасибо, я буду с ней осторожен, — сказал он вслух.

Брант воодушевился и продолжил:

— Издана в тысяча девятьсот пятьдесят шестом году, просто блеск. Если тебе понравится, у меня есть еще с полсотни книг Макбейна.

Портера испугала перспектива получить еще несколько таких же книг. И он сказал:

— Я лучше пойду. Ты насчет свадьбы не передумал?

— Я никогда не передумываю, — заявил Брант.

У меня такое ощущение, что я веду битву, хотя войну даже не начинала.

Долли Партон

Рэднор Боуэн после встречи с Брантом был в жутком расстройстве. Он возлагал большие надежды на свою роль осведомителя, полагал, что это относительно безопасное занятие позволит хорошо заработать. Его колено все еще болело после хватки Бранта. И все надежды на приличную оплату пришлось забыть.

Рэднор, у которого хорошо работала интуиция, был уверен: делом об убийце копов стоит заняться. Тут пахнет серьезными деньгами. Он был так расстроен, что едва не раздумал идти на встречу с парнем, который рассказал ему о типе в спортзале, обещавшем «разделаться с полицией». На него парень еще навел Бранта, и Рэднор пошел только потому, что ему нечего было больше делать, к тому же он не хотел оставлять дело на полпути. Где-то здесь должна быть зацепка.

Мужика, владевшего спортзалом на паях с кем-то еще, звали Джимми. У него была лысина, которую он пытался спрятать, начесывая на нее оставшиеся волосы, и пивной живот. Рэднор полагал, что Джимми был скверной рекламой для своего бизнеса. Хотя вслух он этого никогда не говорил. Правило первое в «Инструкции для осведомителя» гласит: будь льстивым. Но Джимми, казалось, прочитал его мысли. Похлопав себя по животу, он сказал:

— Видишь, показатель благосостояния.

Да уж.

Они пошли в паб рядом со стадионом; дело было после ленча, когда почти все клиенты разошлись. В пабе было так тихо, что Рэднор и Джимми услышали донесшийся с улицы голос:

— «Биг Исью», купите «Биг Исью», помогите бездомным.

Джимми улыбнулся, сказал:

— Мне пинту светлого с прицепом.

Рэднор взял ему пиво и закуску, злясь из-за того, какие деньги дерут в баре, и проклиная себя за то, что, как дурак, во все это ввязался. Себе он взял полпинты шенди.[48]Джимми занялся едой, сказал:

— Так ты хочешь знать про этого полоумного, который едва не убил голубого парня?

Рэднор постарался не показывать своей заинтересованности, чтобы, не дай бог, речь не зашла также о деньгах. Джимми, энергично двигавший челюстями, сообщил:

— Я все рассказал легавому, который приходил.

Рэднор знал, кто это был, поэтому просто кивнул, и Джимми продолжил:

— Здоровый такой, зовут Брант. У того урода членство на год, а он еще хочет бесплатно спортивный костюм получить.

— Как звали того мужика, который избил голубого парня?

— Все в свое время, Рэднор. Куда ты так спешишь?

Ему пришлось еще полчаса терпеливо слушать о связанных с управлением спортзалом трудностях, пока Джимми наконец не смиловался, сказав:

— Барри Вайсс. Вот, я тут написал его адрес. С той поры я его не видел. И не очень-то и соскучился — у него явно не все дома. У меня от него мурашки по коже, по правде говоря. Постоянно улыбается, а я точно знаю, что ничего смешного не наблюдается. Наши женщины, члены клуба, постоянно на него жалуются.

Рэднор положил листок с адресом в карман, причем постарался сделать вид, что это нечто несущественное. Джимми слегка толкнул его локтем и спросил:

— Так ты собираешься вступать в наш клуб, или как?

Поскольку никаких дел у него не было, Рэднор решил отправиться по полученному адресу и поболтаться рядом. Ему повезло, он увидел выходивших из дома Бранта и Портера; у того и другого был довольно унылый вид. Немногим позже вышел мужчина — высокий, с очень коротко подстриженными русыми волосами, атлетического телосложения… и улыбающийся. Рэднор пробормотал:

— Привет, мистер Вайсс.

Сердцебиение у него участилось, нахлынуло возбуждение, которое он всегда испытывал, перед тем как проникнуть в дом. Теперь Рэднор был уверен: у этого парня рыло в пуху. За тридцать лет за решеткой он хорошо изучил это выражение лица, видел его сотни раз во дворе — ухмылку человека, который пырнул кого-то ножом в спину. Ухмылка эта прежде всего означала: «Я хочу, чтобы ты знал, что я сделал, и что я получил от этого удовольствие».