– Да не знаю я, где твоя Лида! И Горожанова знать не знал!.. Тебе лечиться надо, Петрович!.. Ну не делай людям добра, не получишь зла!

Я уже осознал, что сильно переборщил с методами физического воздействия. И так же ясно понимал, что не смогу убить Семиряднова.

– Пошел отсюда, козел! И передай своему Горожанову, что, если с Лидочкой что-то случилось, я его своими собственными руками!.. И тебя заодно с ним!.. Пошел, я сказал!

Олег больше не пытался объяснять мне, что не знает Горожанова. Но направление на психлечение выписывал вслух на всем пути к машине.

– Идиот! – крикнул он, захлопнув за собой дверцу.

Стартовал он так лихо, что заднее колесо сдвинулось с пробуксовкой, сорвав при этом травяной дерн и оставив на открытом суглинке след протектора. А в нескольких метрах от меня лежала на боку коробка. Какие-никакие, а улики.

– Недоносок! – бросил я вслед уехавшему предателю и принялся уничтожать следы нашего с ним здесь пребывания.

Олег действительно совершил большую глупость. Он помог мне избавиться от трупа и тем самым стал соучастником преступления. Да, мы были связаны теперь с ним одной цепью, но ведь если сяду я, то и он тотчас последует за мной. Мне, конечно, от этого будет не легче. Может, он на то и рассчитывал, что я не захочу тонуть, дабы тем самым утопить его самого. Но и сам он ничего не сможет сделать, если я возьму Горожанова за горло. Не станет же он мне во вред признаваться в том, что стал соучастником преступления. Могущественный дядя, возможно, заступится за него, поможет избежать наказания, но в любом случае на успешной карьере можно будет ставить крест. Вот и скажи теперь, чего добивался Семиряднов на пару со своим сообщником Горожановым?

Домой я возвращался на попутке. Остановил «КамАЗ», но козырять удостоверением не стал. Мало ли, вдруг следствие по делу Свирцевой выйдет на водителя, спросит, кого в этот день он подбирал с этого места. В лицо он, может, меня и не запомнит, а фамилию точно не упустит: уж очень она у меня заметная.

С «КамАЗа» я пересел на троллейбус и к полудню вернулся домой. А там меня ждал неприятный сюрприз. Дверь в квартиру была взломана, вешалка в прихожей сорвана с одного из двух креплений. И на полу следы от обуви с рифленой подошвой, как у армейских ботинок. Я позвонил в соседнюю дверь и узнал, что мне нанесли визит бравые ребята в милицейской форме и с оружием.

Я вспомнил «уазик», ехавший нам с Олегом навстречу. Уж не тот ли экипаж устроил мне здесь маски-шоу со взломом? А машина из нашего РОВД, и номер я, конечно же, запомнил.

Я кое-как приладил оторванную планку к дверному косяку, отладил замок, не очень надежно, но все же закрыл квартиру и отправился в отдел.

Печально знакомую машину я нашел во внутреннем дворике, возле нее стояли трое – лейтенант и два сержанта патрульно-постовой службы. Расхлябанные, в расслабленных позах, они о чем-то бесшабашно болтали, курили. Увидев меня, они подтянулись, но беспокойства у них на лицах я не заметил.

– Ну и кто сегодня на Панфилова ездил? – спросил я.

– Мы ездили, – не стал скрывать лейтенант.

Судя по его беспечной реакции на происходящее, можно было догадаться, что ему неведомо, у кого в гостях они побывали.

– Ну и что вы там хотели найти?

– Труп! – с инфантильным восторгом на лице сообщил лейтенант.

– Ого! И что, нашли?

– Нет, не было ничего… А что?

– Да то, что вы мою квартиру взломали!

Лейтенант ахнул и закрыл глаза по принципу «голова в песок – задницы не видно».

– Ты мне тут страуса не изображай! – за грудки я его хватать не стал, но голос повысил. – Кто сообщил, что у меня труп в квартире?

– Не знаю, нам адрес дали, мы и поехали.

Ответ на этот вопрос я получил в дежурной части. Сигнал поступил от неизвестного, с телефона-автомата. Я даже смог прослушать сообщение. Так, мол, и так, в квартире такой-то по такому-то адресу находится труп молодой женщины. Судя по звучанию, голос анонимного информатора был изменен – или через носовой платок на телефонной трубке пропущен, или даже через компьютер. Так или иначе, кто-то знал, что у меня в квартире находился труп, и сообщил об этом в милицию.

Естественно, я отчитал дежурную смену и, конечно же, представил все это как злую шутку обиженных на меня уголовников. Но на душе было тошно. Какой-то гад пытался подставить меня, и мое счастье, что у него ничего не вышло: по какой-то причине сообщение поступило слишком поздно.

Я поднялся к себе, достал из сейфа бутылку водки, налил себе полный стакан и залпом выпил. В это время открылась дверь, и ко мне в кабинет вошел Марцев.

– Это что еще такое? – скорее в шутку, чем всерьез, нахмурился он. – Пьем на рабочем месте, в рабочее время? И без начальника?

Я наполнил свой стакан, молча подал ему.

– Спасибо, что уважил, но я как-нибудь в другой раз. Случилось что?

– Случилось, – кивнул я. – У меня сегодня дома искали труп.

– Кто?

– Да наши охламоны, из патрульно-постовой… Какой-то гад позвонил и сообщил, что у меня в квартире труп…

– Так это у тебя было? – развеселился Марцев. – Я как-то на адрес внимания не обратил… Не было там никакого трупа…

– Если там мог появиться труп, то только мой!

– Что за похоронные настроения?

– Кому-то я очень мешаю, Яков Леонидович. Кто-то хочет меня задвинуть…

– Кто?

– Думаю, Горожанов дурью мается… Может, это всего лишь предупреждение? Но тогда и тебя должны предупредить… И всех, кто им занимается. И будет заниматься… В общем, я ничего не понимаю.

– Но это не повод, чтобы напиваться…

– Да это так, горло смягчить, а то спазмы давят…

– Да, кстати, насчет Горожанова. Его задержали, везут к нам, – встряхнул меня изнутри Марцев.

– Да ну!

– Я за тобой, поэтому и зашел, встречать его пойдем.

Надо ли говорить, что эту новость я воспринял с воодушевлением. Ну вот, наконец, дело в шляпе. Теперь я, наконец, узнаю, кто убил Стеклова и куда подевалась моя Лидочка… О Галине Свирцевой я решил молчать, чтобы не выдать свою причастность к ее исчезновению.

Только что на небе не было ни единого облачка, но вот пакостно наползла туча и проглотила солнце. Как бы дождем не разродилась… Впрочем, все это сущие пустяки по сравнению с мировой революцией вообще и в частности с тем, что к нам в руки попал неуловимый доселе гражданин Горожанов. Его задержали на посту ГИБДД на въезде в город, доставили к нам в отдел, и сейчас он сидел, скрестив руки на груди, в кабинете Марцева. Это был тот самый свинорылый, которого я обвинял в смертных грехах. Разумеется, начальник позволил мне присутствовать на допросе.