— Давайте обсудим формальности, — сказал он пренебрежительным тоном. — Взамен я даже не потребую вашей визитной карточки. Кстати, где вы живете?

Ричард назвал адрес своей квартиры в Челси, и мужчина в полушинели записал эти данные в небольшой блокнот, который он затем аккуратно поместил во внутренний карман. Необычность его движений привлекла внимание молодого человека. Джерри придерживал края одежды таким образом, чтобы его спутник не мог рассмотреть внутреннюю сторону куртки, одетой под полушинель. В этом не было ничего плохого — просто выглядело странно. Ричард вспомнил, что Джерри вел себя так же и в парикмахерской мистера Вика. Он взглянул на визитную карточку с выгравированной надписью:

Мистер Джереми Чад-Ходер

гостиница «Лидав-корт»

Кенсингтон

Молодой человек с удивлением поднял голову.

— Вы же говорили, что давно покинули это место, — прямодушно заметил он.

— Все верно. Я сказал так Эдне.

И вновь на его худощавом лице появилась виноватая усмешка.

— Мне нужно было запутать следы. Тем более сегодня, когда в гостинице проходит вечеринка. Наш администратор в «Лидав-корт» оказывает мне разные услуги. Она очень милая и изысканная женщина — из тех, что всегда пробуют лакомый кусочек на зубок. Эдна звонит ей каждый день. Она буквально надоела своими расспросами. Администратору даже пришлось сделать ей замечание. Она напомнила Эдне, что я выхожу из номера по шестьдесят три раза в неделю. Вы сами понимаете, что ситуация стала абсурдной.

Ричард смотрел на него, прищурившись. На его юном лице промелькнула загадочная улыбка.

— Значит, письма Эдны не разбросаны по вестибюлю?

— Боже мой! Конечно нет. Это было бы опасно для меня. Я сказал ей о вестибюле только для того, чтобы отбить у нее охоту к эпистолярному жанру.

Он засмеялся.

— Ричард, какой вы романтичный! Мне нравится ваш стиль. Старый свет в своем амплуа. Позвольте мне подсчитать… Эдна на одиннадцать лет старше вас. Ну, плюс-минус год-другой. Сейчас вы в таком возрасте, когда в душе бурлят великодушные инстинкты, а она в тех годах, когда их уже ничем не вызовешь. Если вы настаиваете, мы можем вернуться к ней в «Миджит-клуб». Но только после того, как я сделаю один телефонный звонок.

Его предложение переворачивало все вверх ногами. Молодой человек смотрел на собеседника, открыв рот от изумления. Однако в круглых глазах Джерри уже появились искорки веселья.

— Поразмыслив, я решил не возвращаться к Эдне, — заявил Чад-Ходер. — Мне не вынести ее истерик. К тому же еда в старом «Лидав-корт» весьма исключительная, особенно когда повара прилагают усилия. А сегодня вечером они постараются от всей души. Значит, договорились? Официант!

Старик, который мирно стоял у дальней стены, прислонившись к мраморной колонне с блеклой позолотой, неохотно побрел к посетителям. Он подошел к их столику и покорно склонился, ожидая заказ. Джерри вальяжно улыбнулся ему.

— Принеси еще две булочки. Только на этот раз горячие и не такие черные по краям.

Морщинистое лицо официанта осталось бесстрастным.

— Заказ от вас двоих, сэр?

— Конечно, от двоих. Я больше никого тут не вижу.

— Мне не нужно, — торопливо сказал Ричард.

— Нет, приятель, не отказывайтесь. Я собираюсь позвонить знакомой девушке, а это мероприятие может занять полчаса. Я люблю висеть на телефоне. Закажите что-нибудь себе. Иначе, пока меня не будет, вам станет скучно.

— Я буду пить чай.

— Чай? Хорошо. Официант, принеси нам чай. И никаких булочек. Никаких чертовых плюшек, от которых люди начинают тарахтеть изнутри. Давай-ка быстрее! Шевелись, развалина!

Он откинулся на спинку кресла и посмотрел на часы.

— Я должен позвонить моей куколке, затерявшейся в диких местах.

Чад-Ходер вытащил из кармана горсть мелочи и десятишиллинговую банкноту.

— Ее единственный недостаток заключается в том, что она живет в одном из северных графств, — сказал он, сортируя монеты в руке. — За три минуты разговора с ней я вынужден тратить три шиллинга и семь пенсов. Она обычно болтает со мной не менее шести минут, поэтому, как вы уже поняли, я ценю ее очень дорого. К счастью, телефоны здесь новые — работают по принципу «монета в щель». Значит, мне потребуется девять монет по шиллингу, три шестипенсовика и три пенса. Не могли бы вы разменять несколько монет на два шиллинга и шестипенсовик? Я отдам за них половину королевства.

Их небольшой обмен занял около минуты. К тому времени когда им принесли свежий чай, на столе возвышались три столбика монет. Джерри взял чайник и бросил сердитый взгляд на старого официанта. Тот молча побрел к своей любимой колонне.

— Этот хмурый тип со злыми глазами запомнил меня, — со смехом произнес Чад-Ходер. — Я не нравлюсь ему, верно? Кстати, не осуждайте меня по поводу этой девушки. Я не собираюсь омрачать ей будущее. Она очень деликатная, молодая и сладкая на вид. Конечно, влюблена в меня по уши. Поэтому мне приходится…

Он снова взглянул на часы.

— Приходится развлекать ее веселыми беседами. Ну вот, уже четверть шестого.

— Четверть шестого?

Ричард был изумлен. Он ощупал свое запястье и осмотрелся в поисках часов. Джерри показал ему свои прекрасные швейцарские часы.

— Попробуйте представить себе это изумительное существо, — продолжил он. — Вы входите. Она стоит у окна. Господи, Ричард! Вы бы видели ее! Она необычна и прекрасна. Ее гладкие золотисто-каштановые волосы подрезаны так, что достигают лишь воротника. Огромные карие глаза и идеальная кожа. Она не переносит своей юности и старается выглядеть старше. Подождите меня, мой друг, — хотя бы ради нее. Вы сами знаете, что денег мне хватит максимум на десять минут. Видите те телефонные будки? Там, в конце коридора? Все это время я буду у вас на виду.

Он вскочил, собрал со стола мелочь и зашагал через холл, все больше уменьшаясь в размерах. Пройдя по длинному коридору, он вышел в вестибюль, повернулся и помахал рукой Ричарду. Тот приподнялся с кушетки и сел в его кресло.

На таком расстоянии любой человек с нормальным зрением уже не мог бы различить конкретные детали, хотя обе фигуры по-прежнему были видны друг другу. Ричард отметил, как мужчина, известный ему по фамилии Чад-Ходер, подошел к телефонным будкам, оглянулся и пропал из виду. Вполне естественно, молодой человек подумал, что Джерри вошел в одну из них.

На самом деле человек в полушинели прошел мимо будок, притворяясь, будто ищет незанятый телефон. Подойдя к последней будке, он зашел за нее и направился к небольшой двери, которую прислуга гостиницы использовала для доставки заказов к столикам холла. Она вела в служебное помещение с боковым выходом в переулок.

Освещение снаружи нельзя было назвать ни темным, ни светлым. Наступила та краткая стадия сумерек, когда лондонское небо, улицы и здания выглядели подернутыми полутонами синевы, а загоравшиеся лампы и огни машин становились желтыми и размытыми на фоне исчезавшего дня. Это был час пик, и мужчина в полушинели растворился в потоке возвращавшихся домой горожан, словно капля в море.