Казалось, Брайан испугался собственных слов.

— Прости, я что-то не то говорю. Конечно нет. Это у меня тогда были такие мысли, но я теперь понимаю…

— Нет, ты не понимаешь! — Диана больше не слушала его. Она сама почти кричала. — Я-то думала, что ты хочешь оправдаться, объяснить свой низкий поступок, свое предательство по отношению ко мне и детям! А ты просто хочешь еще больше унизить меня, словно недостаточно того, что я пережила, брошенная тобой!

Она ощутила, как, щекоча, сбегают по губам горькие слезы, как неудержимо дрожат плечи.

— Если бы я знала! Я бы не потратила ни единого цента! Но и все равно у меня большая часть этих денег сохранилась. И я сейчас же отдам тебе их. Да, поднимусь наверх и найду карточку. Надеюсь, у тебя хватит терпения подождать пять минут?!

— Не то все говорю… — Брайан сгорбился и схватился за голову. Возможно, это был непроизвольный жест, но вышло это у него как-то театрально. Поэтому, когда он повернулся к Диане, она брезгливо отстранилась и отступила назад. — Нет, Диана… Я тогда думал так. Тогда! Не сейчас. Послушай…

Но ее было не остановить.

— Я уже послушала! Забирай свои деньги и уходи! Чтобы близко не приближался ко мне и детям! — Она замолчала на миг, а потом решительно произнесла: — Я наконец сделаю то, что ты предложил мне в письме. Подам на развод!

Эти слова заставили Брайана измениться в лице.

— Нет, ты не сделаешь этого, — сказал он. — Сейчас, когда…

— Именно сейчас. Когда ты появился, чтобы до конца растоптать…

— …я пришел, чтобы повиниться перед тобой.

— …уничтожить те чувства, которые еще были живы.

Они не слышали друг друга. Нужен был кто-то, кто мог остановить их. И этот кто-то не замедлил явиться. Джейсон в своей смешной пижамке вбежал в комнату и схватил за руку мать. Потащил ее к отцу. Хотел соединить их ладони, но отец и мать в своем сопротивлении оказались сильнее. И тогда мальчик закричал вдруг:

— Я не хочу! Не хочу! Не хочу…

Слезы душили Джейсона, он отпрянул, когда Диана попыталась обнять его, и побежал обратно.

На пороге стояла Лиза. Она не остановила брата, проскочившего мимо. Лицо ее было бледно. Одинаково непонимающе она смотрела на отца и мать, не выделяя из них ни правого, ни виноватого.

— Что же теперь делать, — бормотал Брайан, обращаясь скорее к самому себе.

Он понял, что все испортил. Одной неудачной фразы достаточно оказалось, чтобы лишиться того кредита доверия, который он с таким трудом получил. Теперь начать будет сложнее. Да и с чего начать?

— Лиза, — попробовал он обратиться к дочери, но та ускользнула в полумрак прихожей.

Быстрые шаги ее разносились по лестнице. Где-то наверху голосил Джейсон. Лиза побежала его утешать.

Не замедлил появиться дядя Джек. С ним спустилась и тетя Леа.

— Что тут у вас произошло? — В отличие от своей жены дядя не выглядел особо обеспокоенным, словно постоянные скандалы составляли основу его жизни.

— Милые бранятся… — усмехнулся Брайан. К нему снова вернулась жесткость и привычка ёрничать.

Диана вспомнила о своем желании отдать ему деньги. Но сейчас этот жест был бы смешон. Это следует сделать в другой обстановке и не при свидетелях.

— Брайан, ты хотел попрощаться с дядей перед уходом! — сухо сказала она.

Брайан посмотрел на нее как-то жалобно, почти по-собачьи. Казалось, он не верит собственным ушам.

— Как, ты куда-то уезжаешь? — удивился дядя, то ли принимая правила игры, то ли вправду.

— Да, дела у меня! — ответил Брайан и снова кинул на Диану короткий взгляд.

Эх, Брайан, Брайан. Что же ты наделал. А я — что я наделала?! — мельтешили мысли в ее голове.

Она могла бы еще остановить его. Но гордость не давала пошевелиться. Она молча смотрела на то, как он собирается. Дядя тоже не произнес ни слова. А когда Леа начала понимать, что происходит что-то неладное, и попыталась воспротивиться, Джек Лоусон решительно остановил ее.

— Это их дела. Разберутся.

На следующее утро Диана заказала такси и поехала в Эверетт, в медицинский центр. Она позвонила насчет работы, и человек на другом конце линии попросил ее приехать на собеседование.

Половину ночи она не спала, и сейчас чувствовала себя разбитой. Две чашки крепкого кофе помогли избавиться от физической усталости, но с эмоциональной не справились.

Еще вчера Диана пришла к выводу, что ей следовало выслушать Брайана до конца, дать ему выговориться. Ведь она хотела этого с самого начала, но вот, не сдержалась…

Всю дорогу она обыгрывала вчерашнюю ссору. Вновь и вновь представляла ее в лицах и пыталась построить разговор иначе — как ей удается сдержать себя, как Брайан просит прощения и получает его…

Она была рада, что оставила машину в Даррингтоне и поехала на такси. Бессонная ночь и мысли, лезущие на свет, как назойливые крысы, не давали ей сосредоточиться на делах. Поэтому ей даже не удалось сразу найти здание медицинского центра, в котором она проработала несколько лет до замужества, а потом еще почти столько же до переезда в Хьюстон.

А вот собеседование оказалось на редкость быстрым и, что удивительно, не пришлось долго ждать результата. Изучив рекомендации и резюме, ей сразу предложили работу, начиная со следующей недели. С должностью, правда, вышло не совсем складно — это был не совсем тот уровень, который она занимала на прежней работе, однако с возможностью роста. Впрочем, и это она посчитала удивительным везением.

Покинув медцентр, Диана позвонила дяде Джеку и сообщила радостное известие. Правда, после звонка на нее отчего-то напала хандра. Хорошо, конечно, что дядя рад за нее. Но было бы еще приятнее, если бы за нее порадовался самый близкий человек — муж…

Она решила «заесть» неприятное чувство вкусным обедом в каком-нибудь уютном ресторанчике. И почему-то сразу на память пришел многолюдный Сиэтл — вот где ей удастся развеяться. Шумный город позволит на время избавиться от надоедливых мыслей!

Когда таксист высадил ее возле кафе на одной из центральных улиц Сиэтла, Диана неожиданно поняла, что находится в том самом квартале, где состоялось их первое с Брайаном свидание.

Совпадение это еще больше усилило ее тоску и недовольство собой. Чтобы избавиться от навязчивых мыслей, Диана решила немного пройтись. Она свернула на другую улицу и пошла вдоль нее, выискивая какое-нибудь заведение попроще — пусть даже дешевенькое. Им оказалось небольшое итальянское кафе, где подавали, как гласила вывеска, лучшую лазанью на побережье.

Дверь раскрылась прежде, чем Диана успела потянуться к ручке — какой-то мужчина неожиданно очутился рядом и предупредительно открыл перед ней дверь. Это был Кристофер.