повоевали немного…

— Выходим.

Встретивший нас на вокзале снова перешёл на унтерский тон. Он зашагал впереди, а мы, как гусята, потянулись за ним.

Пасмурно тут как-то… Солнышка маловато.

Старинное каменное здание, в которое нас завели, тоже было… каким-то пасмурным. Вот такая странная ассоциация у меня возникла.

— Не отставать! — прозвучала команда.

Мы шагали, то — по светлым, то — по темным коридорам, поднимались и спускались по лестницам, проходили по большим комнатам-залам где распространяли вокруг себя дробь печатные машинки, звонили телефоны, кто-то что-то диктовал.

Мужчина с кавказской шашкой и маузером временами оглядывался — не отстал ли кто. Все были на месте и мы продолжали движение.

У высокой массивной закрытой двери стояли два красноармейца с винтовками. Даже штыки у них находились в боевом положении, словно перед атакой.

Кого они тут колоть собрались? Коридор-то не сильно широкий, со штыком тут будет не удобно…

— Подождите. — наш сопровождающий скрылся за дверью.

Ждали мы не меньше часа.

— Заходим.

Из приоткрытой двери нас поманил рукой всё тот же военный с шашкой, богато украшенной серебром.

В комнате за дверью находились пятеро. Оружия на них хватило бы на взвод. Только пулемета там недоставало, а может и был он где-то спрятан. Например — в шкафу, который в комнате имелся.

— Стой! — последовала, видно — от старшего пятерки, команда.

Нас обыскали. Ловко, быстро и профессионально.

— Можно.

Что можно? А, идти дальше…

Посреди следующей комнаты стоял большой письменный стол. Он был завален каким-то книгами, газетами, бумагами… Князь Александр Владимирович, глядя на этот беспорядок, только бы укоризненно головой покачал.

— На столе, Иван, — говорил князь мне. — Должно быть две бумаги. С одной работаешь, вторая — на очереди. Ну, ещё и необходимые для этого справочные материалы. Что у тебя на столе, то и в голове…

Так я всегда свой стол и обустраивал.

Тут же… Может, хозяину стола столько справочного материала сразу требуется?

На столе с краешку пристроилось сразу несколько телефонных аппаратов, дополняли интерьер комнаты кресла и диван у стены.

Сидящий за столом читал газету. Чуть ли не носом в неё упирался, так низко он над ней нагнулся.

Услышав наши шаги, он поднял голову. Газета, а это была «Правда», полетела к своим товаркам на столешницу.

— Здравствуйте, товарищи! — хозяин кабинета немного картавил.

Меня даже пот пробил.

Это же… Это же — Ленин!!!

Глава 37

Я Ленина видел!

Ленин!

Вот с кем мне здесь повезло повидаться!

С самым настоящим! С живым!

А, могло всё совершенно по-иному случиться…

Почему я до сих пор на госпитальных харчах? На белых простыночках? В Москву без разговоров поехал?

К князю я пошел сразу после подавления мятежа левых эсеров. Только винтовку сдал и сейчас же не заходя в госпиталь отправился. С оружием здесь у новой власти строго — учёт и контроль. Всё правильно они понимают — винтовка рождает власть. Так один китайский товарищ сказал. Вернее, ещё скажет.

Дорога к особняку Александра Владимировича мне хорошо известна. На этот раз я тоже не заблудился.

Дойти-то дошел, а там… Фасад красными флагами украшен, у входа в здание два латышских стрелка с винтовками.

Так, так, так… Дела…

Вывески нет, но и так понятно, что семья князя здесь уже не проживает. Что-то здесь казенное сейчас и не исключено, что с военным уклоном.

— Огоньку не найдется? — обратился я к часовому или кто там он есть.

Тот в ответ мне кивнул, винтовку к стене прислонил, огоньком поделился. В общем — нарушил устав несения караульной службы. Ещё и табачку у меня стрельнул и сам закурил.

Постояли мы так, дымок в петроградское небо попускали, парой слов перекинулись.

Выяснил я, что прежних хозяев в особняке нет. Где они? Часовой об этом не знал. Нет и всё. В ином месте они квартируют. Возможно, что и за границу уехали.

Мля… Где мне князя теперь искать? Без него я к своим деньгам доступа не имею.

Долго я с часовым лясы точить не стал. Не надо мне вызывать никакого подозрения. Докурил и дальше по улице двинулся, хоть в ту сторону мне совсем и не надо было.

Расстроился я, не без этого. Все мои планы и намерения летели под откос. Что дальше делать?

Что-что — искать князюшку. Общих знакомых поспрашивать, на Аптекарский остров съездить…

Всю неделю в госпитале, пока не был отправлен в Москву, я так и сяк прикидывал про князя. Ничего — найду. Не иголка он в стоге сена. Впрочем, и иголку найти не трудно. Поджечь стог и всех делов-то.

Тут же — Ленин. Нашел бы я князя и вся траектория моей жизни совершенно по-иному пошла. Правильно говорят, что нет худа без добра. Причем, тут добро-то мне подвалило такое… Не знаю, как и сказать.

Ленин… Владимир Ильич.

— Здравствуйте, товарищи! — улыбнулся нам вождь мировой революции.

Члены солдатских комитетов не поняли, куда их привезли. Стояли они и о счастье своем не ведали.

— Здравствуйте, Владимир Ильич, — не растерялся я. Когда ещё с Лениным поговоришь.

— Расскажите, как добрались. Всё ли хорошо? — задал нам вопрос Ленин после того, как предложил присесть.

— Всё хорошо, Владимир Ильич, — продолжил я диалог с вождем всего трудового народа.

Ля-куртинцы, наконец, сообразили кто перед ними. Тут их как столбняк и хватил, онемели они от волнения.

— Расскажите, как всё было в Ля-Куртине. Потом — про Африку.

Ленин, говоря последнее, перевел взгляд на меня.

Откуда он знает, что я в Африке был? Впрочем, что я? Доложили ему всё, что положено.

Члены солдатских комитетов замялись, переглядываться стали.

— Хорошо, Владимир Ильич. Началось всё с того…

Я подробно, но не останавливаясь на мелочах, рассказал о том, что в нашем военном лагере случилось. Не по часам, конечно, но в правильной последовательности. Как переговоры с нами вели, как со всех сторон обложили, как обстреливали. Как гибли наши друзья.

Ленин внимательно слушал, что-то даже и записывал.

Товарищи мои осмелели. Что-то добавлять от себя к моему рассказу начали. Правда, не всегда по делу.

— К какой категории ля-куртинцев вы были отнесены?

Так, он и про это знает!

Проговорили мы не меньше часа. Ещё и чая попили. Причем, Владимир Ильич составил нам компанию.

— Сейчас вы по заводам и фабрикам поедете. Расскажите всё-всё подробно. Ничего не утаивайте. Про Африку — тоже.

Ленин опять повернул ко мне лицо.

— Всё расскажу, Владимир Ильич.

— Расскажите, сделайте милость. Враг ещё очень силен и всем нам предстоит длительная и упорная борьба. Много будет трудностей у рабочих и крестьян, но наша