А сможет ли она собрать свою жизнь из тех осколков, которые останутся после того, как он уйдет? До сегодняшнего дня у Лины не было причины усомниться в истинности утверждения: мужчины всегда уходят. Единственное средство избежать этого — уйти первой.

Деклан, засыпая, думал о Лине. Она снилась ему во сне. В тягучем, томительном эротическом сне. Их тела, слившиеся воедино, ее сладострастный шепот, ее влажная золотистая кожа, алые губы и глаза цвета темного шоколада.

Он явственно слышал ее прерывистое дыхание и стоны наслаждения, вдыхал ее запах — головокружительный запах жасмина, что наводил его на мысли о запретных, еще не изведанных им удовольствиях.

Потом сон его стал глубже. Он увидел, как Лина бежит по коридору с охапкой белья в руках. Ее роскошные густые волосы безжалостно закручены на затылке в тугой узел, губы крепко сжаты. Тело от шеи до лодыжек скрывает мешковатое серое платье.

Во сне он слышал ее мысли, словно свои собственные.

Надо спешить! Поскорее убрать выглаженное белье, чтобы не попасться на глаза хозяйке. Мадам Мане уже встала и ходит по дому, а она не любит, когда слуги маячат перед глазами.

Нет, нельзя, чтобы мадам Мане ее заметила! Кого не видно, того не уволят — так говорит мадемуазель Ларю, экономка, а она мудрая женщина.

А она не хочет, чтобы ее уволили! Ее семье очень нужны деньги, и потом, ей так нравится работать в Доме Мане! Никогда она не видела такого чудесного дома! И теперь счастлива и горда, что в этот дом вложена частичка и ее труда.

Сколько раз она издалека любовалась особняком! Мечтала хоть раз подобраться поближе к окнам, чтобы узнать, какова она, эта красота, изнутри…

А теперь она сама здесь, внутри, живет в этом чудесном доме и заботится о нем.

Даже самая тяжелая работа была ей в радость: она полировала деревянные панели, мыла полы, протирала стекла, пока они не начинали блестеть на солнце.

Деклан видел во сне, как девушка свернула из коридора на втором этаже в одну из потайных дверей. Он видел все, что видела она: обои на стенах, ковры, дерево, стекла, — видел будто ее глазами. Она проскользнула в гардеробную, убрала белье в шкаф. Хотела идти, но что-то за окном привлекло ее внимание, и она подбежала к окну.

Она — и он вместе с ней — увидела двух всадников, приближающихся к дому по широкой аллее в окружении могучих дубов. Взгляд ее был прикован к тому мужчине, что скакал впереди на мощном кауром жеребце. Сердце ее ускорило ход — и вместе с ним сильнее забилось сердце Деклана. Всадник сидел в седле прямо, как гордый воин: широкий серый плащ трепетал за его спиной, черные сапоги сверкали на солнце, золотистые волосы до плеч развевались на ветру.

Девушка поднесла руку ко рту. Деклан услышал ее мысль так ясно, словно она произнесла это вслух: «Он похож на принца, который возвращается к себе в замок!»

И вздохнула — так, как вздыхают очень юные и безоглядно влюбленные девушки.

Молодой всадник улыбнулся — прекрасное лицо его осветилось радостью. Можно было подумать, что он улыбнулся ей, но девушка знала — он не видит ее, он радуется тому, что вернулся в родной дом.

С бьющимся сердцем она выбежала из гардеробной и бросилась наверх, в свою комнатушку.

Молодой хозяин вернулся, думала она. Что-то будет дальше?

Словно подброшенный, Деклан вынырнул из сна. Он сидел на деревянном полу. Было холодно и темно, пахло сыростью и пылью.

— Что за чертовщина?

Морщась от неприятного запаха и пульсирующей головной боли, он протянул вперед руку и нащупал стену. Опираясь на нее, поднялся на ноги. Ощупью двинулся вдоль стены, рассчитывая обнаружить дверь. И с удивлением понял, что стена голая, без обоев.

На этот раз Деклан очнулся не в «комнате с привидением». Он стоял в одном из потайных коридоров для слуг — там же, где пробегала девушка из его сна.

Похоже, во сне он повторил ее путь.

Мысль о том, чтобы вернуться в темноте к себе в спальню, его не воодушевила. Но и идея провести здесь еще несколько часов до рассвета была не лучше.

Шаг за шагом Деклан продвигался вперед. К тому времени, когда наконец нащупал дверь, весь взмок от липкого пота.

Он навалился на дверь и мысленно вознес благодарение небу, когда глотнул свежего воздуха и увидел в тусклом предрассветном свете неясные очертания знакомого коридора.

В волосах у него запуталась паутина, руки и босые ноги были черны от грязи.

Если так и дальше будет продолжаться, сказал он себе, придется идти к врачу — пусть пропишет какие-нибудь пилюли. От души надеясь, что на сегодня его ночные приключения окончены, Деклан принял душ, выпил воды, чтобы смочить пересохшее горло. И перед тем, как снова лечь в постель, запер дверь своей спальни.

Деклан взял из рук Эффи стопку книг, чмокнул девушку в щеку.

— Не стоило тебе ради этого тащиться сюда! Я бы сам к тебе приехал.

— Мне самой захотелось тебя навестить. У меня отменилась встреча и выдалось несколько часов свободного времени. А кроме того… — Она глубоко вздохнула, словно собираясь с духом. — Знаешь, хотела доказать самой себе, что смогу войти в этот дом — и не брошусь бежать, сверкая пятками.

— Ну и как? Больше не боишься привидений?

— Не-а… — Эффи помолчала, словно прислушиваясь к себе, и решительно добавила: — Больше не боюсь! — Она внимательно вгляделась в его лицо, увидела темные круги под глазами. — А вот ты мне не нравишься. Вид у тебя какой-то измученный.

— Сплю плоховато. — Деклану не хотелось рассказывать ей ни о своих снах, ни о лунатизме, ни о звуках, что так часто пробуждали его от сна. — Пойдем-ка на кухню, я тебе кое-что покажу и угощу лимонадом. Он, правда, не из настоящих лимонов, зато холодный!

— Спасибо. — Эффи легко коснулась его руки и деликатно сменила тему: — Посижу у тебя немного, расскажу, что мне удалось выяснить. Есть и факты, и домыслы… Что это здесь у тебя?

Она заглянула в гостиную. В ней повсюду были разбросаны испещренные набросками листы бумаги, раскрытые журналы по интерьеру, тюбики красок и образцы материи.

— Следующий этап моего грандиозного замысла. Хочу, чтобы в доме была комната, где можно уютно посидеть с друзьями и поговорить. Так расскажи, что ты откопала?

— Кое-что о семействе Мане. На самом деле совсем немного, — сказала Эффи, следуя за Декланом на кухню. — Значит, так. Анри Мане женился на Жозефине Делакруа. Оба они — из известных и богатых креольских семей. Анри занимался политикой. По слухам, отец его разбогател на поставках в действующую армию во время войны Севера и Юга. В эпоху Реконструкции Мане оставались республиканцами. Опять-таки по слухам, свое богатство и влияние они использовали для того, чтобы покупать голоса и перетягивать на свою сторону политиков. О боже мой, Дек, какая прелесть!