Главным политическим комиссаром Сталина был Артур Сташевский. Поляк по происхождению, невысокого роста, коренастый, по своему виду он напоминал бизнесмена, и формально он и был им – работал торговым представителем в Барселоне. Сташевский тоже раньше служил в Красной армии. Он вышел в отставку, поскольку должен был взяться за решение проблемы реорганизации в меховой промышленности как раз в то время, когда эта важная отрасль переживала период упадка. Успех был просто невероятным: Сташевский сумел восстановить торговлю русскими мехами на всех мировых рынках, съездив в связи с этим и в Соединенные Штаты. И вот сейчас Сталин назначил Сташевского на такой пост, где он по сути держал в руках приводные ремни политики и финансов республиканской Испании.

Пока Берзин и Сташевский работали за кулисами, на сцене зрелищной республиканской кампании играли Интернациональные бригады. Иностранные корреспонденты, работавшие на испанском фронте, главным человеком считали загадочную и таинственную личность – Эмиля Клебера, командира Интербригад. Миллионы читателей будут помнить Клебера героической защиты Мадрида.

Мировая общественность и средства массовой информации в очерках и интервью представляли Клебера как одного из самых значительных людей этого момента, призванного сыграть судьбоносную роль в истории Испании и всего человечества. Его внешний вид придавал достоверность и яркость этим легендам. Он отличался крупным телосложением и высоким ростом, резкими чертами лица и копной седых волос, кажущихся невероятными для его сорока одного года. Он представлялся миру неким «солдатом удачи», который был канадцем, но родился в Австрии, который, будучи в России военнопленным, вступил в ряды Белой армии, чтобы бороться с большевиками, но потом изменил взгляды и в конечном итоге пришел к коммунизму.

Вся эта картина была нарисована в Главном штабе ОГПУ в Москве, где Клеберу и выдали поддельный канадский паспорт. Клебер играл свою роль под диктовку ОГПУ. Все, что он говорил в интервью, сочиняли агенты Кремля.

Я много лет знал Клебера, его жену, детей и даже его брата. Его настоящее имя было Штерн. Он родился на Буковине, которая когда-то находилась в Австрии, а сейчас принадлежит Румынии. Во время мировой войны он служил в армии офицером и действительно был захвачен царскими войсками в плен. Затем его сослали в лагерь для военнопленных в Красноярск, что в Сибири. После социалистической революции он вступил в партию большевиков и в течение всей Гражданской войны сражался на стороне Советов. Затем был слушателем в Военной академии (позднее имени Фрунзе) и окончил ее в 1924 году. Некоторое время работал в Разведывательном управлении Генерального штаба. В 1927 году Клебера назначили в военный отдел Коминтерна, где он работал военным инструктором в военных школах. Был он и в Китае, где выполнял секретные миссии Коминтерна.

Клебер никогда не был в Канаде и никогда не воевал в рядах Белой гвардии. Эта выдумка была призвана прикрыть тот факт, что он был штабным офицером Красной армии. Это делало его роль командира Интернациональной бригады более достоверной. На самом же деле, несмотря на весь драматизм роли, возложенной на него, он не имел никакой реальной власти в функционировании советского механизма. В ноябре 1936 года этот русский генерал был назначен главнокомандующим испанскими правительственными силами на северном участке мадридского фронта.

В один из первых дней ноября я вылетел из Марселя в Барселону. Меня ожидала машина, на которой я и приехал в некогда деловую часть города, где находился мой отель, служивший сейчас советским штабом в Барселоне. Никому из посторонних людей здесь останавливаться не позволяли. Как раз в отеле я и встретил Сташевского, нашего торгового представителя, а также его работников и помощников. Здесь жил и работал наш штаб военной разведки в Каталонии, который возглавлял генерал Акулов.

Я приехал в Барселону, чтобы передать своих агентов на территории Франко под контроль штабных офицеров нашей армии, которыми тайно руководил генерал Берзин. Я считал, что информация, получаемая мною из зон противника, будет более полезна Мадриду и Барселоне, чем Москве.

Генерал Акулов очень эффективно организовал деятельность нашей разведки на территории врага. Наши радисты работали без отдыха и каждый день снабжали нас жизненно важной информацией с помощью портативных передатчиков.

Я, конечно, сразу же начал задавать вопросы о перспективах нашей победы в этой войне. Мне ответили по существу: «Здесь страшная путаница. Мы можем утешать себя лишь тем, что на вражеской стороне беспорядка еще больше».

Генерал Берзин неутомимо работал над тем, чтобы из недисциплинированных и разрозненных вооруженных отрядов сформировать настоящую армию. Он настаивал, чтобы Кабальеро ввел воинский призыв.

Берзин собрал группу советских офицеров и пытался сделать ее хребтом республиканского командования. В течение отчаянных недель ноября и декабря он встал во главе организации защиты Мадрида. Однако сам Берзин так замечательно законспирировал свое присутствие в Испании, не говоря уже о его личности, что он был известен лишь не более чем пяти-шести высшим представителям республиканских властей.

Берзин настаивал на назначении главнокомандующего. Но республиканское правительство, поддерживаемое различными соперничающими друг с другом партиями и фракциями, не хотело учреждать такой пост. Берзин же тем временем нашел подходящего генерала. Хосе Миаха был хорошим воякой без всяких политических амбиций. В течение нескольких недель в ноябре 1936 года он все же добился назначения Миахи, который сохранял за собой пост главнокомандующего до окончания гражданской войны.

Между тем Артур Сташевский прилагал все возможные усилия, чтобы отдать контроль над финансами республики в советские руки. Он хорошо относился к Испании и испанцам. Он был увлечен своей новой работой, ему казалось, будто он заново переживает те годы, когда двадцать лет назад принимал участие в русской революции.

В лице Хуана Негрина, министра финансов мадридского кабинета, он нашел добровольного помощника в осуществлении своих финансовых схем. Мадрид практически не мог легально покупать оружие ни на одном мировом рынке. Испанская республика депонировала значительную часть своего золотого запаса в парижских банках в надежде импортировать военное снаряжение из Франции. Однако возникла непреодолимая трудность: французские банки отказывались отдавать золото, потому что Франко угрожал им предъявлением иска в случае своей победы. Иски такого рода мало беспокоили Кремль, находящийся далеко от Испании, главное, чтобы золото оказалось в его руках. Сташевский предложил отвезти испанское золото в Советскую Россию, а в обмен на него поставить Мадриду оружие и военное снаряжение. Именно через Негрина он добился этой сделки с правительством Кабальеро.

Каким-то образом слухи об этой сделке проникли за границу. В иностранной прессе раздались обвинения в адрес Кабальеро, который заложил часть национального золотого резерва в обмен на помощь Советов. 3 декабря, когда уже полным ходом шла подготовка к транспортировке этого золота, Москва официально отрицала само наличие такой сделки так же, как она всегда отрицала советскую интервенцию в Испании. В нашем узком кругу Сташевского стали в шутку называть «самым богатым человеком в мире», поскольку испанская казна находилась тогда в его ведении.