Я встряхнулся. Девушка заслужила смерть, а я заслужил отмщение и право носить свою голову гордо поднятой.

Катя молчала, молчал и я. Мне больше нельзя терять время, мы уже прошли кратер, на дне которого была полная хладных трупов пещера. Еще немного и дойдем до берега.

Все же убить человека, даже жалкого, даже гнилого, холодно и без эмоций как скотину на бойне — очень непросто. Наверно поэтому я, заговорил с девушкой. Я трусливо решил ее спровоцировать:

— Слушай Катя, меня все время гложет вопрос: ты сама‑то понимаешь какая ты мерзость?

Катя остановилась, повернулась ко мне.

— Чего ты молчишь? — продолжил напирать я. — Ты знаешь, что ты падаль? Подстилка под любого, у кого в этом мире есть хоть грамм власти? Ты говорила, что я позорю Землян, и поэтому ты меня исправляла… Теперь я точно знаю — ты одна из тех, кто продает подороже место в своей щели. Ты сама в своих собственных глазах была позором нашего мира и всю накопленную на себя злость — ты вымещала на мне. Чего молчишь, неужели сказать нечего?

Она сглотнула слюну и тихо заговорила:

— Сергей, я понимаю, зачем ты несешь этот бред… Ты хочешь меня убить. Я вижу это в твоих глазах… Я не дам тебе меня спровоцировать. Если решил убить — не ищи повод. Убивай если поднимется рука…

— Я не собираюсь устраивать тут сцен из Достоевского, за то, что ты сделала, я имею право на все!

— Ты решил меня убить? — неподдельно испуганным голосом спросила она.

— Куда подевался твой надменный тон? Где та уверенность в собственных силах и безнаказанности когда ты ударом стальной перчатки затыкала мне рот?

— Сергей я прошу не надо… Я прошу тебя… Я не знала что ты настолько силен, думала, что ты бездарный никчемный сомирец… Я хочу жить Сергей. Не убивай!

Мне было не понятно, плачет она раскаявшись, или просто смотрит очень испуганными глазами, но в этот момент я искренне пожалел что не убил ее молча. Дурак! Я бросился на нее, даже не задумавшись, что она до сих пор остается сверхсильным воином, схватил за наплечники кирасы, тряхнул с силой как безвольную куклу.

— Слушай внимательно Катя, — шипел я. — Если ты хоть кому‑то, хоть, словом обмолвишься что я умею что‑то особенное, то убью тебя не задумываясь. Я убью тебя, даже если мне придется вернуться с того света. Поняла?

Она затрясла головой разбрызгивая слезы со щек:

— Да Сергей, я никому не скажу что ты не боевой маг. Не убивай.

— Не буду… Пока не буду. Успокойся уже — мы договорились. Помни, ты дала слово.

Плачущая от радости, что избежала смерти девушка, кивнула.

Через пару минут мы вновь тронулись в путь — повеселевшая Катя поделилась своей надеждой, что успеем покинуть остров, пока нас не настиг новый отряд или патруль ирбисов. На взгляд со стороны все оставалось точно так же. Воин вела за собой боевого мага, но только нам обоим было понятно, что ступени иерархии поменялась местами.

Я не считал себя дураком — догадывался, что сделают со мной в крепости, если узнают о моих способностях.

И поэтому, встретив на берегу живых и невредимых воинов, я не привлекая внимания залез следом за Катей в ладью и забыл обо всем внешнем мире. Домой, в крепость, мы плыли на одной лодке — вторую пришлось бросить из‑за нехватки гребцов. Но и тихие стенания по этому поводу одного из воинов остались для меня незамеченными.

Что сделал бы я на месте капитана, когда узнал, что кто‑то в нижестоящей касте способен раскалывать его воинов как орехи? Правильно, не допустил бы передачи этой способности другим магам, а, следовательно, противостояния каст. Конечно, может в этом мире у людей мозги повернуты по другому, но, по‑моему капитан просто обязан меня казнить. Если избежать войны каст можно пожертвовав лишь одним боевым магом, капитан или Лорды сделают это без колебаний.

Может зря я не убил Катю? Правда она дала слово…

Раскачиваясь на синих волнах, движимая мышцами уставших гребцов, лодка приближалась к бухте с золотым берегом. Сразу за ним украшенная зелеными шапками деревьев, образуя стену высокого вала, вверх уходит целый земляной пласт. Только бревенчатое сооружение в центре грунтовой стены, выдает ее за рукотворную. Даже отсюда видно, как блестят кастеты на руках у сторожащих плотину воинов и как оглядываются на приближающуюся лодку обслуживающие ее бездарные. Сейчас наступал час отлива, и, находясь по пояс в воде, бездари спешили закрыть задвижку, чтобы не позволить забредшей в ров рыбе выскользнуть вместе с отступающей водой.

Для открытия и закрытия задвижки требовалось едва ли не разобрать полплотины, и если работники все же не успеют и упустят улов, то крепость ждет урезание и без того скудного рациона. Рыба тут основное богатство — идет в корм людей и даже свиней, которых прежде чем зарезать, нужно на чем‑то откормить. Еще, будучи бездарным, я часто получал гнилые яблоки, а вот хлеб здесь была определенная редкость — тот каравай который, находясь в волчьей яме, я разделил с Катей, оказался единственным злаковым изделием попробованным мной в этом мире. Даже когда я стал боевым магом, мне принесли пустой бульон с куриным мясом поданным отдельно.

Когда судно врезалось в песок, его гребцы выскочили на берег, едва ни целуя сушу. Не то чтобы они совсем уж по ней соскучились, скорее потому, что близлежащие земли крепости были для них как садовый участок перед родным домом. А может быть, они таким способом благодарили судьбу за то, что вернулись с Ирбиса?

Удивительно, но нас никто не встречал. В полной тишине наш маленький отряд добирался до телепорта в чаще леса, и даже оказавшись в крепости, мы глупо закрутили головами. Вездесущего капитана, нигде не было, что делать — не ясно. Я, не долго думая, отделился от отряда и обходя дома безлюдной деревни, направился к воротам замка. Стражи признав в оборванном и запыленном человеке боевого мага, пропустили не задавая вопросов. И я не рассматривая, внутренний двор и стены замка, твердым шагом вошел во врата донжона. Высокое сооружение овальной формы, внутри крепости, было вдвое выше башен в стенах замка. Тут жил лорд‑хозяин, его сын, и наверно капитан. Но я шел не к ним, нырнув в сырой, полутемный зал, повернул налево, поднялся по маленькой винтовой лестнице наверх, и толкнул дверь с несмазанными петлями.

В комнате все осталось как было. Семь аккуратно заправленных кроватей, сложенный прямо в блоках каменной стены не зажженный камин, яркие гобелены на стенах и узкое окошко с ажурной решеткой сквозь которую в комнату проникает мягкий рассеянный свет.

Не раздеваясь и не разобуваясь я упал на свою кровать и мгновенно уснул.

Когда проснулся, свет за окном уже померк, а разбудили меня звуки крадущегося человека. Я вскочил выдирая из души кусок молнии, но не пустил ее вход. Девушка с испуганными глазами была чем‑то похожа на Катю, но лишь была.

— Что тебе тут нужно? — спросил я грубо. — Ты вообще кто?