Уже над горой Мокша открывает глаза, и ему начинает казаться, что она вся в каплях росы. Но это не роса, а вода, скопившаяся в огромных, как чаши, листьях, покрывших весь пологий склон. Множество рыб – красных, оранжевых, белых, черных – плавают в этих природных чашах. Порой, чего-то испугавшись, рыбы разом взвиваются вверх, раскидывают плавники и на несколько мгновений зависают в воздухе, выбирая следующий лист, куда можно спланировать.

С беспокойством оглядываясь на Мокшу, Митяй плавно направляет Ширяя вниз. Ширяй садится, а за ним опускается и Стрела, которая не прочь уже избавиться от тяжести, навалившейся на ее шею. Брызгает вода с листьев. Мелькают в воздухе рыбы. Огромный, выше человеческого роста лист, задетый грудью кобылы, медленно накреняется и выплескивает на Мокшу никак не меньше ведра. Вода проливается ему за ворот, течет по спине.

Митяй хохочет:

– Ну как? Легче? То-то же! Да ты пригни лист и опусти голову в воду!

Мокша следует его совету. Он боится, что вода сейчас закипит – такой горячий у него лоб, но вода не кипит. Мысли сразу проясняются.

– Холодно!

– То тебе холодно, то жарко. Ты уж определись! – хохочет Митяй.

Мокша собирается ответить, но вдруг начинает кашлять, схватившись за горло:

– Я, кажется… кгх… кгх… рыбу проглотил!

– Летучую? Да, они тут такие!

– И что теперь со мной будет? – спрашивает Мокша с ужасом.

– Да ничего уже не будет. Ты умрешь… – невесело отзывается Митяй и, дождавшись ужаса на лице у Мокши, добавляет: – Лет через пятьсот!

Мокша качает головой. Пятьсот лет. Вот уж пошутил так пошутил.

– Теперь вот что, – говорит Митяй. – Дальше придется пешком. Пегов привяжем.

– Они не улетят?

– Могут. Но мы их стреножим.

Митяй ловко стреножит Ширяя, накладывая путы ему и на крылья, а после помогает Мокше управиться со Стрелой.

– Ну не смешно ли? – задумчиво произносит он, пробуя, крепкие ли путы. – Пеги здесь хозяева, а мы гости. И вот гости, боясь свариться, связывают хозяев, чтобы после верхом на хозяевах улететь к себе в гости… Тьфу! Я запутался, но основную мысль ты понял.

Мокша хохочет. Только что умирал, а теперь веселится.

– Набери воды во флягу! – говорит Митяй. – Скоро негде будет ее взять, а вода еще пригодится. Что, фляги нет? Возьми мою!

И он протягивает Мокше выдолбленную тыкву.

– А озера? – спрашивает Мокша. – Они же близко!

– Озера под крутым склоном. Без пегов туда не спуститься. А пегов там оставить негде.

Мокша не спорит. Набирает флягу, в последний раз окунает голову и следует за Митяем. Тот решительно и скоро идет, изредка останавливаясь, чтобы сориентироваться. Гора быстро набирает крутизну. Временами дорогу им преграждают скальные обломки.

– Где-то здесь! – негромко говорит Митяй. – Эх, сверху бы посмотреть!.. Ага, вот!

Мокша видит узкое ущелье, рассекающее гору надвое. Сверху ущелье завалено огромными пластами потрескавшейся скалы, не столько упавшими, сколько сползшими с ее мшистого бока. Некогда узость ущелья помешала им коснуться земли, и под камнями остался проход.

– Не отставай! Уже недалеко! – торопит Митяй и тянет за собой Мокшу.

Тому страшновато, но отступать уже поздно. Четверть часа они пробираются в полумраке. Под ногами – скальное крошево. Мокша спотыкается, то и дело хватает Митяя за плечо. Останавливается, прихлебывает из фляги, льет воду себе на голову. Мысли путаются. Митяй тоже пьет из фляги, но делает лишь несколько глотков. Смачивает платок, накрывает им голову и снова идет. Мокша смотрит на него с завистью. Ему кажется, что все дело в платке… Конечно! Если бы у него был платок!.. Митяй, точно угадав его мысль, возвращается.

– Ну-ка, держи! – говорит он, и Мокша раскаленным лбом ощущает прохладу платка.

Впрочем, хватает ее всего на несколько секунд. Потом платок высыхает. Мокша раз за разом смачивает его, но больше это не помогает, и платок становится ненавистным. Хочется его сорвать.

«Опять Митяй меня обманул! Сам-то без платка идет, а я тут всякие тряпки тащу!» – с досадой думает он, но с платком все же не расстается.

После очередного смачивания платка Мокша хочет крикнуть ушедшему вперед Митяю, чтобы он подождал, но тот, повернувшись, шипит «Тшш!». А потом вдруг ложится и ползет по камням как змея. Мокша ползет за ним. Он задыхается. Осколки режут ладони. Он чувствует, что сейчас рухнет, но тут Митяй оборачивается и прикладывает палец к губам.

Дальше ползти некуда. Впереди завал. Каменная стена кажется сплошной, но лишь на первый взгляд. В промежутки между валунами пробивается свет. Странный свет: то белый, то алый, то розовый с отдельными голубоватыми лучами. Кажется, будто за камнями сияет огромный бриллиант.

Митяй кивает Мокше на одну из трещин, сам же глядит в соседнюю. Трещина Митяя менее удобна, и он приподнимается на локтях, смешно просовывая голову подбородком вперед и скашивая глаза. Мокша тоже смотрит. Понимает, что они лежат на краю глубокой расселины. Если бы не камни, преградившие проход, Мокша с Митяем скатились бы в пропасть. На дне расселины – озеро, покрытое дымкой розоватого тумана. Видно, как над озером, раскинув крылья, скользят быстрые тени. Движения теней невероятно ловки. Они проносятся у скал, не задевая их крыльями. Слышны звуки, похожие одновременно на шипение змей и на птичье пение. Эхо ущелья дробит их.

Мокша вцепляется в Митяя. Трясет его за плечо.

– Кто это? – шепчет он. – Кто?

– Крылатые змеи, – просто отвечает Митяй.

Одна из теней вырывается из тумана. Легко и стремительно взмывает ввысь. Мокша видит серебристый бок, длинную шею, такой же длинный хвост и маленькую изящную голову. Дыхание у него перехватывает. Ни один пег не смог бы так быстро набрать высоту, да еще в замкнутом пространстве ущелья. Ни один пег не промчится настолько близко к скале без угрозы задеть ее крылом. Ни прокрутится в воздухе со стремительностью детского волчка. А ведь дракон вдвое больше пега! Но пег летит только крыльями, дракон же изгибается в воздухе всем своим гибким телом. Он точно и не летит вовсе, а плывет.

– Крылатые змеи живут здесь? – шепчет Мокша.

– Нет. Прилетают сюда сбрасывать кожу, – довольно сообщает Митяй. – Остаются в ущелье неделю или около того, пока новая кожа не затвердеет. Потом опять улетают.

– Куда?

– Наверное, за Вторую гряду. Сюда они прилетают ради этого озера. Мне кажется, вода в нем особенная. И вообще, может, это даже не вода, а нечто среднее между водой и огнем. Видишь цвет пара? От воды такого не было бы. Но и дым от огня был бы другим.