– Нет, отчего же? Я расскажу… Я все расскажу! Сейчас, только с духом соберусь…

Помолчав немного, он вздохнул и заговорил тихо, глядя куда-то поверх ее головы:

– Знаешь, мы ведь с Сашкой друзьями когда-то были, вместе в политехническом учились, вместе в один год окончили… И вместе устроились на работу в НИИ, и даже в одну проектную группу… А через пять лет к нам по распределению из того же политехнического пришла твоя мама. Она была такая красивая, сразу волну мужского интереса к себе вызвала… И Сашка в нее сразу влюбился, да. Они даже встречаться начали… Ну, и я с ними везде ходил на правах дружбы… И вот однажды мне показалось, что… Что Таня ко мне больше расположена, чем к Сашке. В общем, классический такой треугольник образовался, из которого должен был один из нас уйти. И Таня тогда выбрала меня… Сама поговорила с Сашкой, извинилась. Для него это был удар, конечно. Даже из НИИ уволился, другую работу нашел. А он ведь был на хорошем счету, его хотели руководителем проекта назначить! Таня мне тогда предложила – давай лучше мы с тобой уйдем. Зачем он будет карьеру себе ломать. А я не согласился… И знаешь почему? Потому что я Сашке завидовал… Потому что он умнее меня был. Может, я и маму твою у него отбил, потому что подсознательно больно хотел сделать… Да, теперь уж можно это признать. Столько времени прошло. Теперь все видится так, как оно и было на самом деле… Презираешь меня, да, Зоенька?

– Не знаю. Я просто слушаю вас, и все… А что дальше было?

– Ну, что было, что было… Сашка ушел, с тех пор мы с ним не общались. А на меня вдруг девчонка одна обратила внимание… И не просто девчонка, а дочка генерального директора. Мариной ее звали. Ну, у меня голова и закружилась… И не просто закружилась, а лихорадочно соображать начала, трепыхаться от потенциальных жизненных перспектив. Тут надо еще добавить, что с перспективами в принципе было плохо, потому что везде пошел этот всеобщий раздрай… НИИ стали закрываться один за другим, всех на улицу выкидывали без выходного пособия – живи, как хочешь. А Маринкин отец быстро наизнанку вывернулся и на базе разваливающегося НИИ коммерческую фирму организовал. И мне там тоже местечко светило – не самое последнее… То есть Маринка мне на это обстоятельство намекнула и обещала с отцом сама поговорить. А если, мол, у нас с ней и в дальнейшем все срастется, то любящий папа и гораздо большие перспективы для зятя откроет… А кому ж тогда перспектив не хотелось? Всем хотелось… На фоне всеобщего-то депрессняка? Тут, знаешь, или пан, или пропал… Своя рубашка к телу ближе… То есть я тогда так подумал, что она ближе…

– Значит, вы эту Марину все-таки выбрали, да? А маму…

– А с мамой мне надо было поговорить, да… Хотел как-то по-доброму разойтись, чтобы без обид… Но не успел я с ней поговорить. То есть не получилось по-доброму… Она меня опередила, понимаешь? То есть обрадовать хотела…

– Она вам сказала, что беременна?

– Да, сказала. А я испугался ужасно. Повел себя, как сволочь последняя. Даже накричал на нее… И ведь не признался в том, что у меня с Маринкой отношения завязались, а по-своему всю ситуацию перевернул… Мол, рано нам сейчас ребенка заводить, и все такое… Что НИИ разваливается, что скоро без работы останемся, что кругом бардак и беспредел творится… И визжал, как испуганный поросенок: какой ребенок, ты что, с ума сошла? Чем мы его кормить будем? Как растить? И в конце концов потребовал, чтобы она сделала аборт… Помню, она так отчаянно плакала, просила меня… Говорила, что очень любит, что вместе мы справимся… А я был холоден и жесток. И даже ультиматум поставил – или я, или ребенок. И она согласилась на аборт, сломал я ее тогда… Вернее, думал, что сломал. И даже сам в больницу с вечера отвез… И видел, как она из больничного окна мне рукой помахала… И ушел. Утром ей аборт должны были сделать…

Зоя вдруг представила себя на месте мамы, поежилась. Какую ночь она тогда провела в больнице? О чем думала? И как пришла к решению оставить ребенка? То есть ее, Зою, оставить жить…

– Прости, Зоенька. Наверное, тебе это все очень тяжело слушать… Но я честен перед тобой, рассказываю все, как было. Или не надо больше?

– Почему же? Надо. А потом… Что было потом?

– А потом мама исчезла. Я ведь даже в больницу за ней не пришел. То есть не знал, что она сбежала оттуда… И не приходил… И не звонил… Решил, что она и сама не хочет меня видеть после всего. Подумал – пусть… Так даже лучше. Без объяснений обошлось. А потом до меня дошли слухи, что она вообще из города уехала… С тех пор я ничего о ней не слышал…

– Да, мама тогда уехала на Север, в Надым. Там ее двоюродный брат жил, дядя Женя. И я там родилась, и даже в школу там пошла… А потом бабушка заболела, и мы с мамой вернулись, стали вместе с ней жить, в этой квартире. Потом бабушка умерла…

– Трудно жили, да?

– Не знаю. Трудно, наверное, но я на себе этого не ощущала. Мама как-то не жаловалась, всегда такой веселой была… Я однажды спросила у нее, где мой папа, а она посмотрела так удивленно-весело и говорит: а разве нам с тобой вдвоем плохо? Ведь нет? И ничего так и не объяснила… Да я больше и не спрашивала. Нет папы и нет, подумаешь. Да у нас в школе, помню, у половины класса отцов в семье не было… Нет, я никогда не страдала этим вопросом, правда. Мне как-то мамы хватало. Так что…

– Да, я понимаю тебя, Зоенька. Так мне и надо, что я еще могу сказать… И правильно, что ты меня презираешь, да…

– Но я вовсе не…

– Презираешь. Так и должно быть. Хотя бы за то презираешь, что я вел себя по отношению к твоей маме как подлец и предатель. Что я не хотел ребенка. То есть тебя не хотел… Вернее, хотел, чтобы тебя не было… Да если бы я знал, что ты… Что ты все-таки есть… Фу, глупость сейчас говорю, да? Просто волнуюсь очень. И еще… Я очень счастлив сейчас, Зоенька… Ты не понимаешь даже, как я счастлив… Ведь у меня нет своих детей… Марина сначала не хотела, а потом не могла… И вообще, не сложилось у нас ничего хорошего, не стали мы близкими друг другу. Разбежались в разные стороны.

– А сейчас она где? Снова замуж вышла?

– Нет. Она умерла четыре года назад. Я с мамой сейчас живу, она совсем старенькая. Работаю много… Работой и спасаюсь…

– А отчего снова не женились?

– Не получается как-то. Наверное, я не создан для счастливого брака. И знаешь, я ведь часто твою маму вспоминал… Вот ты говоришь – она веселая была, улыбчивая. И я это помню… И во сне она часто ко мне приходит… Наверное, это была та самая женщина, которая судьбой мне была предназначена… Вторая половинка… А я не понял, не разглядел… Нет, не так, я сам себе сейчас вру! Все я понял, все разглядел, да только совсем другой путь выбрал. Молодой был, амбициозный…

– Ну, зато карьера в гору пошла, ведь так? Это был ваш выбор. Всегда ведь что-то выбирать приходится. А мама и без вас счастливо жила, она по природе такая – просто счастливая. Знаете, как говорят? Если хочешь быть счастливым – будь им… Вот и мама такой была…

– Да. Ты права, наверное. А скажи… Сашку она любила? Ведь они вместе были последние годы, как мне Сашка сказал?