– Все мы этим грешны, – утешила его Джессика.

Он обратил на нее опечаленный взгляд.

– Я испортил нам весь вечер, не так ли?

– Нет, – заверила она его вполне искренне.

Она поняла, как глубоко любил Эван эту женщину, сочувствовала ему от всей души.

Теперь, после его рассказа, Джессика более, чем когда-либо, не хотела, чтобы эта история повторилась. Нельзя больше обманывать Эвана, позволяя ему надеяться, что их отношения способны вырасти в нечто серьезное.

Прошла неделя. Джессика встречалась с Эваном часто, и каждый раз он рассказывал ей о Мэри Джо. Она очень скоро догадалась, что он приглашал ее на ужин или в кино лишь для того, чтобы поговорить. Каждое свидание заканчивалось кофе и долгой беседой по душам. Казалось, внутри у него открылся какой-то шлюз, и долго сдерживаемые эмоции хлынули наружу.

Они оставались друзьями, и Джессика была этим очень довольна, а их задушевные разговоры ей даже нравились.

– А ты кого-нибудь любила, Джессика? – неожиданно спросил он ее однажды вечером.

– Пожалуй... да, любила, – ответила она и тут же спохватилась. – Но вовсе не того, о ком ты думаешь.

– То есть?

– То есть не тебя, так что не воображай.

Лишь мгновение спустя она поняла, как оскорбительно прозвучали ее слова, и принялась извиняться.

Эван заливался веселым смехом.

Ночь была чудной. Звезды, похожие на россыпи блесток, мерцали так низко, будто ими украсили верхушки деревьев.

– Ведь сразу понимаешь, когда любовь настоящая, верно? – через несколько минут спросил он.

– О да, – выдохнула она.

– А твой таинственный незнакомец любит тебя?

– Я... я не знаю. Может быть. – По правде говоря, надежд на это оставалось все меньше.

Ибо Дамиан продолжал ее избегать. Поговорить с ним ей так и не удалось. Он появлялся в офисе ровно в восемь утра и в пять уходил – видимо, помогать отцу в его предвыборных хлопотах. Увидеться с ним можно было лишь в служебное время, но при его загруженности легче было увидеться с папой римским. Джессика просто понять не могла, как можно за один рабочий день принять столько посетителей – в его кабинете постоянно кто-нибудь торчал.

Джессика теряла терпение. И вдруг, в тот самый момент, когда она готова была совсем отчаяться, свершилось чудо. Они встретились, совершенно случайно, там, где она его никак не ожидала встретить, – в его родном доме.

От матери Джессики Эван выведал, что она играла в колледже в теннис; эта новость его весьма заинтриговала, и он тут же предложил ей сразиться. Она не прочь была провести субботний вечер за теннисом, а поскольку Эван не был записан в местном клубе, играть они поехали в усадьбу Драйденов.

После часовой схватки Эван разбил ее наголову. Она и не надеялась его обыграть, но все же хотела произвести впечатление, и так старалась, что повредила колено. Ничего серьезного, но по настоянию Эвана они игру прекратили.

Перекидываясь шуточками и совершенно позабыв про ее травму, они направлялись к дому, как вдруг увидели мать Эвана, безуспешно пытающуюся завести свою машину. Срочно надо было попасть в штаб-квартиру избирательной кампании, и она страшно нервничала из-за опоздания.

– Не о чем беспокоиться, мама, – сказал Эван, нежно поцеловав ее в щеку. – Я тебя отвезу.

– Глупости, – запротестовала Лоис, взглянув в сторону двухместной спортивной машины Эвана.

– Ты же говорила, что отпустила Ричмонда отдохнуть? – сказал Эван, открывая дверцу. – Никаких возражений, мамочка.

– Но как же Джессика?

– Я прекрасно сама себя развлеку, – заверила ее Джессика. Она постояла в воротах, глядя вслед исчезающей машине, а затем не спеша отправилась в дом, на ходу отирая пот. Прошла на кухню, отыскала в холодильнике газированную воду и налила себе в бокал.

Напевая под нос мелодию из популярного фильма, она расхаживала по кухне, как вдруг дверь широко распахнулась.

– Мама, ради Бога, что ты здесь делаешь?! Тебя ведь ждут в... – Дамиан запнулся, увидев ее. – Джессика? – произнес он, не сумев скрыть изумления.

– У твоей мамы забарахлила машина, и Эван повез ее в штаб-квартиру кампании, пояснила она. Лицо ее раскраснелось от игры, волосы падали на лоб влажными прядями.

– Значит, Эван ее отвез. – Дамиан поспешил ретироваться. – Пойду взгляну, что случилось с машиной.

– Дамиан... – Она окликнула его, лихорадочно соображая, как бы его задержать. И тут ее осенило: изобразить калеку. Идея Кэти вовсе не так плоха, тем более что она и вправду малость изувечена.

Сконцентрировав силу своей мысли на правой ноге, она неуклюже заковыляла к нему. Он тотчас заметил ее хромоту и встревожился так сильно, что Джессика даже устыдилась своего обмана. Ладно, он простит ее, когда узнает правду.

– Ты повредила ногу! – вскричал он, поспешно возвращаясь. Дверь кухни качнулась вслед за ним.

– Пустяки, – прошептала она.

– Сядь, – приказал он отнюдь не ласково. – Эван знает?

– Да, но ушиб ведь совсем легкий, – пробормотала она. Он пододвинул стул и усадил ее. Прикосновение его рук было нежным, но уверенным. Она закрыла глаза. Господи, как ей его не хватало! Она столько дней ждала этой возможности побыть наедине с Дамианом – и сейчас не собиралась ее упустить. – Нам нужно поговорить, – сказала она. – Послушай, я...

– Поговорим потом, сперва я осмотрю твое колено. Черт побери, куда смотрит Эван? Даже не перевязал!

– Дамиан, пожалуйста, выслушай меня.

– Позже. – Он накладывал в пакет лед.

Она разозлилась и вскочила со стула.

– Ничего страшного с моим коленом не случится! Подумаешь, ушиб! Нашел, о чем волноваться!

– Все же лучше показаться врачу, – настаивал он, снова усаживая ее. Уложив ее ногу на стул, он пытался пристроить пакет со льдом на колено.

– Мне нужно поговорить с тобой, Дамиан! – повторила она и, опасаясь, что он ее прервет, выпалила залпом: – Я не люблю Эвана, он не любит меня, мы друзья, он любит Мэри Джо, а я люблю...

– Не убирай этот пакет хотя бы минут двадцать, поняла?

Джессика в ярости вскочила на ноги и зашвырнула пакет в раковину.

– Нет, ты меня выслушаешь, Дамиан, или я умру на месте! Ишь, какой заботливый! Да я нарочно захромала, чтобы задержать тебя. Иначе к тебе и подступиться невозможно.

– Так ты повредила колено или нет? – рявкнул он.

– Повредила немного, но это ерунда. Я хочу поговорить о нас двоих. О тебе и обо мне.

– Джессика, – произнес он с плохо скрытым раздражением. – Ты же встречаешься с моим братом.