Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда я подошла и толкнула двери гостиной, оказалось, что внутри уже собралось около десяти человек. Смех и разговоры стихли, и все головы повернулись в мою сторону. Повисла изумленная тишина.
Что ж, я определенно произвела фурор!
Стуча каблуками, я поплыла в сторону самого роскошного дивана, стоящего рядом с камином. Длинный подол платья волочился за мной и шуршал, словно хвост гремучей рептилии.
Не обращая внимания на многозначительное молчание, я уселась и царственно кивнула застывшему со стопкой учебников Адаму.
А потом обвела старшекурсников прищуренным взглядом. Большинство по-прежнему были в академической форме, парни – в брюках, рубашках и синих пиджаках с нашивкой Аннонквирхе, девушки в блузках, жилетах и скромных юбках по колено. Я среди них выглядела как павлин в стае невзрачных воробьев.
– Кажется, ты перепутала эту гостиную с клубом на Сайт-сквер, Кассандра? – сказала кудрявая толстушка, и я снисходительно улыбнулась.
– Неужели ты знаешь, где находятся клубы, Бригитта? А я думала, за годы обучения ты выучила только дорогу в столовую и в продуктовую лавку.
Адам, не удержавшись, хмыкнул. Бригитта поджала губы.
– Миротворцы не используют Маску в личных целях! – ткнула в мои волосы курносая Вероника. – Это… аморально! Наша сила должна служить на благо Империи!
Я презрительно хмыкнула, решив оставить эту глупость без внимания.
– А твой наряд – вызывающий! – закончила девушка.
– Он соответствует Уставу Аннонквирхе, зануда, – легко отбила я. – Он – синий.
Вероника открыла рот и… закрыла. В Уставе Академии, написанном почти двести лет назад, действительно, был лишь один пункт, посвященный одежде студентов. И этот пункт оговаривал лишь ее цвет.
Так что во время обучения в моем гардеробе появилось множество нарядов цвета моря и ночи, а у руководства Аннонквирхе – серьезное желание дописать Устав и добавить туда не только цвет формы, но и ее подробное изображение во всех ракурсах. Во избежание свободомыслия такими субъектами, как я!
Ну а пока Устав оставался прежним, и я вовсю этим пользовалась.
Худенькая невысокая Агния – брюнетка со стрижкой каре и длинным носом – кинула на Адама возмущенный и обиженный взгляд.
– Что она здесь делает?
– Я позвал Кассандру посидеть с нами, – слегка покраснел парень.
– Ты с ума сошел? – Длинноносая язва даже не попыталась понизить голос.
– Вообще-то ты обещал мне вечеринку, а не собрание зануд, – я решила тоже оскорбиться. Лицо Адама вытянулось.
– Ты что, не знаешь, кто она? – прошипела Агния растерянному парню. – И что о ней говорят?
– И что же обо мне говорят? – оживилась я, и девчонка обернулась.
– Да много всего! Что ты стихийное бедствие, от которого стоит держаться подальше! – едва не выкрикнула Агния. – Что ты приносишь одни несчастья. И что… что…
– И что?
– Что ты… из-за тебя…
– Что из-за меня погибли десятки человек в Касле? Ну же, не стесняйся, продолжай. – Я подняла брови, в упор глядя на Агнию.
Та все-таки не выдержала моего взгляда и отвернулась. Кто-то из студентов пораженно охнул, кто-то откашлялся, остальные смущенно потупились, не ожидая, что я громогласно объявлю то, о чем они шепчутся за спиной.
И хоть внутри меня от этих слов все заледенело, я лишь выше вздернула подбородок.
В конце концов, мне не привыкать к роли поверженной королевы. За годы в Аннонквирхе я испытала разное. От тотального игнорирования до откровенной агрессии. Второе мне нравилось больше, потому что с ним было проще бороться. На первом курсе только ленивый не прошипел мне вслед проклятие, а кое-кто не гнушался говорить это вслух. Несколько раз мне в спину летели комки грязи и даже камни, а мой обед каждый раз оказывался начинен личинками или мусором. Однажды после тренировки по бегу я обнаружила в своих ботинках битое стекло, но высоко подняла голову и прошла мимо изумленных недоброжелателей, снисходительно улыбаясь. И пусть мои ноги потом напоминали фарш, но я предпочитала сдохнуть, чем показать кому-то свою слабость.
Даже в изгнании королевы остается королевами!
Спустя два года сражений со мной ученики Аннонквирхе воевать устали – и активные боевые действия переросли в напряженный нейтралитет. Правда, это не означало, что я забыла тех, кто меня травил или сыпал стекло. Моя память бережно хранила каждое имя. А рука с удовольствием вычеркивала после – когда я считала себя отомщенной.
О, мстить я умела отменно! Ведь тайны имелись и у студентов Академии, причем были они еще веселее и занятнее тех, что я собирала в Касле.
Только в отличие от Кассандры из Касла, Кассандра из Аннонквирхе знала, что месть стоит подавать холодной и хорошо приготовленной!
Я улыбнулась, размышляя, добавить ли мелкую длинноносую выскочку в свой список, или пока просто развлечься.
–Да, – упрямо выпятила подбородок Агния. – Чума из Касла, так тебя называют!
– Банально. Могли бы придумать что-нибудь поинтереснее. А ты, видимо, претендуешь на звание «Безупречная и непогрешимая Агния», – скучающим голосом протянула я. – Одежды святой нигде не давят? Безупречностью особенно легко похваляться тем, кто сидит за стенами Академии и ни разу не встречался с реальной опасностью.
К чести девушки, она все-таки осознала сказанное и смутилась.
– Я… я уверена, что смогла бы… что сумела бы нейтрализовать!
Я демонстративно зевнула.
– Перестань, Агния, Кассандра права, – сказала темноволосая, строгая и скучная, как вареная треска, Мириам. Она слыла на моем курсе лучшей ученицей – и к ее мнению прислушивались.
Я осталась сидеть с отстранённым видом, хотя и удивилась словам девушки. Правильная до зубного скрежета Мириам никогда не числилась в числе моих подружек. Впрочем, там никто не числился.
– Ни один из нас пока не встречался с реальной угрозой. Тем более – с разрушителем, – продолжила она. – И ты не знаешь, сумеешь ли отразить его атаку. Разрушитель из Нью-Касла обладал потенциалом восьмого уровня, подумай, что это значит. Говорят… говорят, даже сама Катерина Вольц не сумела пробить образовавшуюся воронку. Низкочастотный шторм едва ее не убил.
– Восьмерка? – присвистнул кто-то из парней. – Невероятно! Но это же сравнимо с цунами! Мне говорили, что он был не больше тройки…
– Восьмерка, Гектор, – невозмутимо уточнила Мириам. – Я знаю точно.
Щуплый ушастый Гектор снова присвистнул и почесал затылок. Словам Мириам поверили, ведь ее родители входили в состав домена военных миротворцев. А это самая страшная сила Империи. Ну, почти самая страшная. Об инквизиторах большинство старались и вовсе не думать.
– Кассандра, но почему ты никогда об этом не говорила? – растерянно спросил Адам. Остальные придвинулись ближе, чтобы не пропустить не единого слова. – Официальные источники не разглашали уровень того гада, что разнес твой
