Кстати, знанием предмета Сергей Павлович буквально ошарашивал собеседников, оппонентов, жалобщиков. Он обладал к тому же феноменальной памятью, и подчиненные всегда удивлялись, как он мог держать в голове самую подробную информацию обо всем, что так или иначе было связано с ракетой. Именно эту черту, глубокое знание порученного дела, отметил в Королеве и председатель Совнаркома СССР Сталин с первой же встречи с «главным ракетчиком» страны в апреле сорок седьмого…

Закончив разговор с Севериным, Главный конструктор вслед за Воскресенским направился было в приемную. Но дверь перед ними открылась, в кабинет вошла секретарь, Антонина Алексеевна, привычно спокойно доложила:

— Сергей Павлович, приехал полковник Карпов с группой офицеров. Он говорит, что вы назначили им встречу на сегодня?

— Все правильно, Антонина Алексеевна. Назначил. Приглашайте. — И Главный конструктор сопроводил свои слова широким приглашающим жестом.

Тут же, в раздумье, он медленно вернулся к своему рабочему столу, остановился перед ним, потом повернулся к двери, прикидывая про себя, что же скажет этим молодым храбрецам во вторую встречу «профессор Сергеев».

И вот вся группа из двадцати человек перед ним. Пригласив их подходить поближе, он, на ходу пожав руку полковнику Карпову, обратился к будущим космонавтам, продолжателям его дела.

— Здравствуйте, товарищи! Рад принимать вас наконец на своей базе, — Королев поздоровался с каждым, попросив назвать себя. Вот какие они, первопроходцы — Попович, Карташов, Гагарин, Титов, Варламов, Николаев, Шонин…

Главный конструктор представился и сам:

— Очень рад знакомству… Королев.

Так состоялось их более близкое знакомство, в отличие от майского, при его неожиданном появлении на занятиях. И они легко узнали того «высокого начальника», которого полковник Карпов прилюдно назвал «профессором Сергеевым». А вечером, по секрету, сказал Комарову, что это был Сергей Павлович Королев.

Хозяин кабинета усадил гостей за длинный стол перед окнами, уважительно обратился к ним с вопросом:

— Прежде всего, рад приветствовать вас, главных испытателей нашей пилотируемой продукции. Возражений не будет, если я некоторое время посвящу предмету нашего общего дела?

— Нет, конечно, Сергей Павлович, — за всех ответил Карпов.

— В двадцать девятом году, примерно в вашем возрасте, — сказал Королев, влюбленно глядя на космонавтов, — мне довелось встретиться с Константином Эдуардовичем Циолковским. Эта встреча окончательно определила мою дальнейшую жизнь. Я всецело посвятил себя разработке ракетно-космической техники. Было много неудач, но и успехи наши в этом деле теперь налицо. И вот наконец мы подошли к тому рубежу, когда стал возможен полет человека в космическое пространство. Это уже не мечта, не фантазия, а реальность завтрашнего дня. Кто-то из вас будет первым, совершит полет на трехсоткилометровую орбиту. Готовьтесь. Машина есть.

Сказав так, Главный конструктор пристально посмотрел на своих слушателей. Хотел сразу узнать их реакцию.

Карташов осторожно толкнул сидящего рядом Гагарина:

— Вот, видишь, Юрий, ставка делается на нашу группу.

Гагарин впился глазами в Сергея Павловича, который только что сказал такую захватывающую фразу: «Готовьтесь. Машина есть». Карташову он ответил:

— Слушай, Анатолий. Возможно, этим первым станешь ты.

После выжидательной паузы Королев продолжал:

— Полеты в околоземное пространство предъявят людям очень строгие требования. Помимо общей подготовки и универсальных физических данных, космонавтов должно отличать умение управлять сложнейшей техникой. Им необходима определенная летная практика, мгновенная реакция для принятия решений в экстремальных условиях. Вот почему при отборе кандидатов в первый отряд предпочтение было отдано вам, летчикам реактивной истребительной авиации, настоящим воздушным универсалам. Совершая полеты в стратосфере, вы соединили в одном лице и пилота, и штурмана, и бортинженера, и связиста. Ваш летный опыт существенно сократил время подготовки первого космического полета. По всей видимости, он ограничится только одним витком вокруг Земли. Кто-то из вас доставит нам уникальную информацию о работе систем жизнеобеспечения корабля, о поведении человеческого организма в условиях невесомости. Этим полетом завершится начальный этап «теоретического космоплавания» и начнется следующий — этап практической космонавтики.

Ничего подобного летчики еще не слышали от тех, кто встречался с ними до этого дня на теоретических занятиях. Глуховатый, но уверенный голос Главного конструктора покорял, завораживал их «космическое воображение».

Ракетно-космический «оракул» продолжал вдохновлять:

— У нас имеется впечатляющая программа. Возникла идея выхода человека в открытый космос, а также предусматривается идея Циолковского о создании на орбите Земли постоянно действующей научной станции со сменяющимся экипажем. Сегодня на нашем производстве вы познакомитесь не только с реальным космическим кораблем, который для кого-то из вас станет временным орбитальным домом, но и увидите спускаемый аппарат. Его менее совершенный предшественник доставил на Землю целехонькой собачку Лайку. Я посчитаю себя удовлетворенным, если, примитивно изложив наши ближайшие и немножко завтрашние планы, помог вам определиться в чрезвычайно интересном деле. Теперь я готов выслушать и ответить на интересующие вас вопросы.

Первый вопрос Главному конструктору задал Титов:

— Скажите, Сергей Павлович, почему регион для отбора в наш отряд ограничился только европейской частью страны?

— Потому, — ответил Королев, — что нас уже поджимало время. Эту работу надо было провести за три-четыре месяца. А требования к летному составу везде одинаковы, что в Прибалтике, что в Приморье. Кстати, тебя, Герман, и Павла Поповича медики легко обнаружили недалеко от Москвы.

Вопрос Варламова был того же плана:

— А почему, Сергей Павлович, были названы такие строгие критерии для кандидатов: рост — не более ста семидесяти сантиметров, возраст — до тридцати лет?

Главный конструктор ответил и на него:

— Еще год назад космический корабль существовал лишь на листах ватмана, и мы исходили из его конкретных размеров. А возраст?.. Известно, что организм молодых людей менее подвержен разным заболеваниям. В моем возрасте не перенести больших физических нагрузок и не так просто решиться на такой полет.

— Сергей Павлович, как изменятся впредь наши тренировочные занятия? — задал вопрос Карташов.

— Они будут расширяться и углубляться, дорогие товарищи. Основное внимание оставшегося до полета времени будет уделено изучению отдельных систем жизнеобеспечения космического корабля, — четко ответил Королев.

— Вы здорово выручили нас, Сергей Павлович, на первом этапе подготовки, — вступил в разговор Гагарин. — А то ведь Евгений Анатольевич устроил нам поначалу «настоящий медпросвет».