– О чем?

– О том, что кто-то едет впереди нас. На дороге через лес звуки слышны как в тоннеле. По-моему, впереди едет еще одна карета с кавалерийским эскортом. Но кто может в это время ехать в Булонь, да еще с эскортом? – Алан огляделся вокруг. – Где наш специалист в таких делах? Мишель! Эй, Мишель!

– Месье?

– Что это за звуки, Мишель? Еще одна карета с кавалерийским эскортом?

Мишель пытался порисоваться перед женщинами, эффектно вспрыгивая на переднюю ось, чтобы зажечь фитили медных каретных фонарей, и возмущался, что это представление остается незамеченным. Зато он продемонстрировал целый спектакль, давая ответ на вопрос Алана.

– Не так плохо для городского господина, – заметил он, сбегав в лес и как следует прислушавшись. – Это легкий экипаж с небольшим эскортом – четыре –шесть всадников, едущих рысью.

– Как по-вашему, можем мы догнать и перегнать их?

– Когда они скачут всего лишь рысью? Ха!

– Я имею в виду, безо всяких осложнений, чтобы они не перегородили дорогу?

– Ха!

Алан кивнул и бросил монету. Мягкий желтый свет квадратных фонарей на каждой стороне кареты осветил новенький наполеондор, который быстро поймал Мишель. Парализованный подобной щедростью, он сжимал в одной руке монету, а в другой коробку с трутом.

– Месье! – воскликнул он, добавив в качестве выражения признательности замысловатое ругательство. – Не знаю, как вас отблагодарить! Быть может, мне зажечь лампу с рефлектором внутри этой старой салатницы?

– Лампу с рефлектором, – переспросил Алан, вытянув шею и заглядывая внутрь кареты. – Да, пожалуй. Отличная идея, Мишель, зажигайте! Только помните о юбках дам и не наступайте им на ноги… Вот так! Теперь…

– Клянусь тем-то и тем-то святого такого-то! – выругался Мишель, спрыгнув рядом с Аланом в облаке белой пыли. – Я не забуду вам этого, месье, даже когда стану маршалом! Это почти так же здорово, как получить награду императора за капитана Перережь-Горло!

Если прежде Мишелю никак не удавалось привлечь внимание пассажиров, то теперь он сделал это в один миг.

– Награду императора за капитана Перережь-Горло? – повторил Мерсье, внезапно появившись в открытой двери на той же стороне, где стоял Алан. – Это еще что такое?

Мишель уставился па него:

– Как вас понимать, капитан? Вы ведь из армии вторжения, верно? А об этом было объявлено вчера вечером.

– Да, но мы только что из Парижа. Что вы имели в виду под императорской наградой за капитана Перережь-Горло?

Мишель окинул взглядом пассажиров, задержавшись па высунувшейся из окна Мадлен и маячившем за ней смуглом лице Иды де Септ-Эльм. Затем он собрался с силами, намереваясь вовсю использовать представившуюся возможность.

– «По приказу императора, – провозгласил он пронзительным голосом, – любому мужчине или юноше из пяти корпусов армии вторжения – от рядового до капитана, – который доставит живым в военную полицию преступника, известного как капитан Перережь-Горло и, как теперь доказано, являющегося проникшим в лагерь англичанином… У Мишеля не хватило дыхания, и несколько секунд он был вынужден изъясняться жестами, прежде чем перейти к финалу.

– …будет немедленно выплачена сумма в сто наполеондоров и выдано столько вина или коньяка, сколько он сможет выпить за одну ночь. Подписано мною, Савари, командиром бригады и начальником военной полиции». И клянусь вам, дамы, – добавил Мишель, – весь лагерь превратился в сыщиков. Мой кузен, Луи-Сир из конных гренадеров, говорит, что они прочесывают всю территорию вдоль и поперек!

Никто не проронил ни слова.

– Что касается вас, месье, – продолжал признательный Мишель, оглядывая костюм Алана, – то надеюсь, что вас в лагере знают. Не хотел бы я, чтобы в вас хотя бы заподозрили капитана Перережь-Горло.

– Нет, с этим все в порядке, – успокоил его Алан, чувствуя, однако, что на висках у него выступили капли пота. – К счастью, у меня есть удостоверения…

– Но я же говорил вам, месье…

– Послушайте, Мишель! – рявкнул Алан с раздражением, совершенно чуждым его натуре. – Эта другая карета все больше удаляется от нас. Вам ее не догнать вовсе, если вы не поспешите. Подгоните ваших лошадей и обойдите их, но не ввязывайтесь ни с кем в ссору. Быстро отправляйтесь!

Мишель послал Мадлен воздушный поцелуй и вскочил на лошадь. Алан быстро влез в карету, чувствуя на себе любопытный взгляд томных глаз Иды де Сент-Эльм.

Кнут защелкал с бешеной энергией, лошади мчались галопом через лес Арбло. Ида не сводила подозрительного взгляда с Алана, сидевшего с коробкой на коленях.

– Давайте забудем о награде, обещанной императором, – предложил он. – Неизменное правило этого джентльмена – отвлекать в трудную минуту внимание людей и давать им новую тему для разговоров.

– Возможно, – заметила Ида, – этого правила придерживается не только император, а кое-кто еще. Как ты думаешь, Ален?

– Ничье внимание, – сказала Мадлен, – пи в малейшей степени не было отвлечено разговорами о награде. Быть может, ваше, капитан Мерсье?

– Нет.

– Алан утверждал, – быстро продолжала Мадлен, словно пытаясь заставить Иду переключить внимание на что-нибудь другое, – что капитан Перережь-Горло, очевидно, является руководителем революционного тайного общества. Я не понимаю его, но должна понять. Продолжай, Алан!

– Давайте подумаем, – заговорил Алан, переводя взгляд с Иды на Мерсье, – о тайном обществе «Олимпийцы», чьей эмблемой служит окровавленный кинжал. Допустим, их лидер, капитан Перережь-Горло, нанимает кого-то, кто совершает в лагере таинственные убийства с целью распространить панику и вызвать бунт. Но дал бы он хоть раз повод для подозрений, что этот наемный убийца – товарищ по оружию, солдат Великой армии, сидящий с ними за одним столом? Бьюсь об заклад, что не дал бы! Поэтому я и не верю в так называемого англичанина, как не верит, несмотря па все его заявления, и сам папаша Фуше. Стал бы английский агент оставлять па месте преступления три кин-жала, явно сделанные в Англии и с не полностью стертым именем оружейника? Сделал бы подлинный шпион Каслри, который должен говорить по-французски не хуже, чем на родном языке, такую нелепую ошибку, как подпись «Капитан Перережь-Горло»? Все эти факты бросаются в глаза, потому что с самого начала было задумано, чтобы их как можно скорее обнаружили. Капитан Перережь-Горло создал мифическую личность, чтобы в случае необходимости переложить вину на нее. Скажите, Мерсье, разве это звучит не убедительно?

– Убедительно в качестве теории, и притом весьма интересной! Но как доказательство…

– Подлинные доказательства, – откликнулся Алан, – можно обнаружить, рассмотрев последние два убийства. Вы слышали о них?

– Конечно!

– Ночью 16 августа рядовой Феликс Соломон из 7-го полка легкой пехоты был убит неподалеку от дома маршала Сульта. Соломон был заколот в сердце, прямым горизонтальным ударом спереди, оружие забрал с собой убийца.