– Я пожалуюсь на тебя, сука, – пригрозил Донни, поднимаясь на ноги.

– Жалуйся.

Рик потер ладони, словно отряхивая их от невидимой грязи после контакта со стажером.

– Думаешь, схватил меня за бороду и тебе так все сойдет?

– Я скажу, что ты меня чуть не сварил в кипятке!

– А я скажу, что ты ссал в кастрюли и замышлял теракт на территории «Эдема», – парировал Рик. – У тебя на почве эмоций поехала крыша, и мне пришлось тебя чуток усмирить. И еще, задай себе вопрос, Донни. Кому больше поверят? Мне, помощнику шеф-повара, который заработал авторитет и знает здесь каждый угол? Или тебе, сопливому щенку, который даже первый день не может нормально отработать?!

Донни мрачно молчал.

Взор Рика переместился на штаны молодого человека, в паховой области которых расплывалось темное пятно.

«Вероятно, мой организм отреагировал бы так же, если бы мою голову сунули в кастрюлю с кипятком», – подумал помощник шеф-повара.

– Приведи себя в порядок, – велел он, не скрывая брезгливости. – И принимайся за работу. Иди к Заре, у нее там полный завал.

Ворча что-то невнятное, Донни ушел. Рик с удовлетворением отметил, что за все время конфликта никто из присутствующих на кухне даже бровью не повел, когда он задал трепку этому ублюдочному шантажисту.

Рик вытер мокрую от пота шею.

«Господи, дай мне силы выдержать эту смену», – мысленно взмолился он.

Его мысли вновь вернулись к той девушке из 19-й камеры. Он всеми силами пытался сосредоточиться на кухне и готовящихся блюдах, но образ слабоумной бедняги с крестиком так и маячил перед глазами.

На мониторе замигало окошечко, сигнализируя, что в приемную доставлены новые тела, и Рик, опомнившись, заспешил из кухни.

В темном помещении находился невысокий мужчина в бархатисто-черной униформе. Судя по нашивке на его широкой груди, доставщика именовали «Грэйд». Он молча выгружал на металлические столы тела двух женщин средних лет.

– Доброй смены, – поздоровался Рик.

– И тебе, – коротко ответил тот.

– Есть шкурный вопрос, – осторожно произнес Рик, когда Грэйд закончил работу. – Я оплачу сведения.

В глазах доставщика промелькнул интерес и он вопросительно уставился на помощника шеф-повара.

– Не хочу связываться с дежурными, – добавил Рик. – Нет доверия к тем, кто носит свиные маски.

– Короче.

Рик вытащил из внутреннего кармана несколько купюр.

– Меня интересует участница из 19-й камеры, – сказал он, незаметно передавая деньги Грэйду. Тот быстро сунул их в карман штанов.

– Я должен узнать, попадет ли она к тебе на стол? – поинтересовался он.

– Она не попадет. Значок на клетке красный.

– А что надо?

– Что ей уготовлено по сценарию Вечеринки.

Грэйд задумался.

– Мне придется задействовать еще одного человека, – сказал он после непродолжительной паузы. – Ты должен понимать, что эта информация носит конфиденциальный характер.

– Я дам столько же, когда получу от тебя информацию.

Грэйд покачал головой.

– Не пойдет. Я иду на нарушение Инструкции. Так что деньги сейчас или разбегаемся. Если все вскроется, меня уволят. И тебя тоже.

– Я знаю, чем рискую.

– Тогда о чем речь?

Помедлив, Рик передал ему еще несколько купюр.

«Хорошо, что оставил деньги в рубашке, – промелькнула у него мысль. – Иначе пришлось бы бежать в раздевалку».

Грэйд ушел, а Рик взглянул на трупы женщин. Из уха одной из них тянулась подсыхающая струйка крови, и почему-то от вида этой алой дорожки ему стало дурно. Он отвернулся, с трудом сдерживая рвотные спазмы.

«Прости меня, раба Божьего… Прости меня…»

Скоро он узнает.

Узнает, что ждет Ксению.

Девушку, которую он крестил вместе с ее сестрой двадцать лет назад.

* * *

Зевнув, Антон огляделся. Скудный свет одинокого фонаря едва-едва пробивался сквозь узенькую щель в занавеске, но его хватало, чтобы на елочных игрушках мерцали крошечные блики.

«Скоро Новый год, – подумал мальчик, потянувшись. – И мама наверняка положит под елку подарок. И Дед Мороз положит подарок».

В памяти внезапно всплыла жуткая история про брата Деда Мороза, рассказанная мамой перед сном, и Антон нахмурился.

«Это все сказка, – сказал он про себя. – Никаких зеленых упырей нет».

Да, конечно, это всего лишь сказка. Когда Антону бывает страшно, мама всегда ему напоминает, что в этой жизни ничего такого не бывает. А еще мама как-то обронила, что самое ужасное в жизни – человек.

Антон тогда еще очень удивился и сначала даже не поверил.

Как это? Человек – это человек, тетя или дядя. С руками, ногами и головой. А вот страшный монстр, живущий в елке – совсем другое. Воображение Антона быстро нарисовало образ Зеленого Упыря – скользкую шипящую тварь с горящими желтыми глазами, которая притаилась среди густых веток ели. Ему стало не по себе. Разве можно это чудовище сравнить с человеком?!

А вдруг Зеленый Упырь и правда существует? И сейчас прячется за елкой?!

«Ты ведь придумал другой конец сказки, – вспомнил он, облизнув обметанные герпесом губы. – И ты с ним помирился… ты даже назвал его Лесным Дедом…»

Так-то так.

Антону отчаянно хотелось верить, что именно так и должна закончиться эта сказка (ведь мама сама предложила придумать концовку этой захватывающей истории), но кто-то чужой в его голове настойчиво шептал, что все это ерунда. Таких добрых концовок не бывает.

«Монстр, который прячется в елке и ест детей, никогда не исправится», – убеждал этот голос, и Антон уже не сомневался, что так оно и есть. Он повернул голову в сторону елки. Шарики и рассыпанная по веткам мишура слабо поблескивали.

– Я просто проверю, вдруг там лежат подарки, – вслух пробормотал мальчик, осторожно вылезая из-под одеяла. Спрыгнув на пол, он несмело приблизился к столу и включил лампу. В комнате стало светло, и Антон с облегчением выдохнул. Теперь он чувствовал себя намного уверенней.

«Нет никакого Зеленого Упыря», – подумал он.

Паренек подошел к елке, внимательно осмотрев ее основание. Антон помнил, что в прошлом году, когда там были подарки, елка в самом низу была укутана коричневым покрывалом. Как раз под ним-то и находились праздничные сюрпризы.

Но сейчас никакого покрывала не было, как, разумеется, и подарков.

Это немного расстроило Антона, но ненадолго.

«Новый год еще впереди, – решил он. – Наверное, подарки будут чуть попозже».