— Думаю, что сможете. Все эти вопросы будут касаться того, что вы прекрасно знаете и чем владеете. Речь пойдёт о кораблевождении. В деле написано, что вы прошли Гибралтарским проливом 3 мая. Какой вы после этого взяли курс?

— Строго на юго-запад, ваше высокопреосвященство.

— Прекрасно! Затем вы прошли между островами Мадейра, оставив их к северу, и Канарскими островами, оставив их к югу. Какой курс вы держали после этого?

— Тот же, ваше высокопреосвященство, на юго-запад.

— Хорошо! И вы утверждаете, что не меняли курс во всё время плавания?

— Да, я это утверждаю.

— Отлично! А не можете ли вы вспомнить: какой в это время был ветер?

Де Сото на минуту задумался, исподлобья глядя на меня. Наверняка он размышлял, а что этот кардинал смыслит в кораблевождении, и какого подвоха ему следует от меня ожидать?

— Ветер был юго-восточный, ваше высокопреосвященство, пять-шесть баллов.

— И это ясно. В деле записано, что, следуя этим курсом, вы 23 мая достигли неведомых земель, где встретили зеленокожих дикарей, у которых были головы крокодилов. Так?

Де Сото кивнул. Я внимательно посмотрел на него. Ложь была очевидна. Интересно, дошло ли до него, что я всё уже понял?

— С какой целью вы лжете, капитан?

— Я не понял, ваше высокопреосвященство, о чем я лгу?

— Ну, что касается силы ветра и его направления в это время, вы не солгали. Опасно. Это легко проверить, опросив других моряков. А что касается вашего курса, времени и места прибытия, а так же дальнейших событий, это — несомненная ложь.

— Простите, ваше высокопреосвященство, но ваше утверждение бездоказательно.

— Вы так считаете? Подойдите сюда.

Быстрыми движениями пера я набросал на листке бумаги приблизительную схему Атлантического океана.

— Итак, капитан, ложь первая. Следуя этим курсом и при таком ветре, вы за три недели никак не могли достигнуть этих берегов, — я указал на побережье Южноамериканского континента.

— А откуда вы, ваше высокопреосвященство, знаете: каково расстояние до этих берегов, и находятся ли они там?

— Я удивляюсь, почему вы этого не знаете. Ещё год назад Бартоломео де Понсо водрузил на этих берегах Португальский флаг. Кстати, он не обнаружил там зеленокожих дикарей с крокодильими головами. Это — ваша вторая ложь. Хотя, нет, третья. Вторая касалась вашего курса. Доказать, или сами признаетесь? Молчите? Тогда я скажу. При таком ветре достичь указанных вами берегов в указанное вами время невозможно. Зато вполне можно дойти до Антильского архипелага. Что скажете?

Леонардо де Сото молчал, угрюмо глядя на меня. Он понял, что проиграл. Сухопутная крыса, кардинал, который ничего не должен был смыслить ни в мореходстве, ни в картографии, разоблачил его. Теперь последует кара, жестокая и неотвратимая. Но по-прежнему в глазах капитана я не видел ни страха, ни раскаяния.

— Я предлагаю вам, капитан, рассказать мне всё как было на самом деле, не приплетая сюда ни зеленокожих дикарей, ни святого Николая. Вижу, что вы не можете решиться. Тогда я изложу то, что произошло, в общих чертах; а вы поправите, если я ошибусь, и дополните, если сочтёте нужным. Итак. В указанное время вы привели свой корабль не к южному континенту Нового Света, а к Антильскому архипелагу. Там ваш корабль захватили пираты. Вы не сдались и приняли бой, потеряв при этом трёх человек. Пираты назначили выкуп по пятьсот золотых дукатов за каждого члена вашей команды и отпустили вас собрать нужную сумму. Возможно, что они даже помогли вам добраться до Европы. В пути вы и сочинили сказку про дикарей и святого Николая. В самом деле, кто пожертвует такую сумму на выкуп простых моряков? А вот если деньги собираются по требованию самого святого Николая! Кстати, из вашего дела я так и не уяснил: зачем святому Николаю потребовалось золото? Как вы это хотели объяснить?

— Я говорил, ваше высокопреосвященство, что золото нужно для обращения дикарей в христианство, — сказал де Сото.

— Хм? В протоколах этого нет. Хотя, ничего странного. Это объяснение настолько нелепо, что следователь даже не стал его записывать, чтобы не осложнить ваше положение ещё больше. Я правильно изложил дело, капитан?

Де Сото тяжело вздохнул и с видом человека, бросающегося в холодную воду, сказал:

— В целом, верно, ваше высокопреосвященство. Непонятно только, как вы обо всём этом догадались. Мне осталось уточнить только одну деталь. Мы попали в засаду, и против нас вышло сразу четыре пиратских корабля. Когда они начали крушить нас из пушек, сразу с трёх сторон, я решил сохранить своим людям жизнь и приказал спустить флаг. Но троих я всё же потерял. Кстати, ваше высокопреосвященство, а как вы догадались, что погибло именно трое?

— По сумме выкупа, разделив её на пятьсот.

— Как всё просто, — покачал головой де Сото.

— Конечно, просто, — подтвердил я, — Вся ваша история, капитан, шита белыми нитками. И это понятно. Вам более пристало водить корабли и воевать, чем заниматься интригами. Будь следователи этого замка чуть-чуть посообразительней и разбирайся они хоть немного в простой арифметике, они бы на листе бумаги разоблачили ваш вымысел, а не приставали бы к вам с дыбой, испанскими сапогами и прочими недостойными моряка предметами. Но всё это — дела прошлые. Что вы намерены предпринять теперь, капитан?

Де Сото снова покачал головой и задумался. Я не торопил капитана. После того, как я разоблачил его, у него пропала надежда раздобыть деньги для выкупа своей команды. В самом деле, кто даст хоть ломаный грош для того, чтобы выкупить из пиратского плена моряков без роду и племени? Капитан поднял голову и спокойно спросил:

— Ваше высокопреосвященство, что, по вашему мнению, меня теперь ждёт?

— Ну, костёр вам теперь, если вы подтвердите свой отказ от версии встречи со святым Николаем, не грозит. Обвинение в кощунстве отпадает. Остаётся попытка обмана. А это уже дело светских властей. Скорее всего, вам присудят от трёх до пяти лет тюрьмы.

— В таком случае, я предпочитаю костёр, — мрачно сказал де Сото.

— Это почему же? — удивился я.

— Сейчас моя команда находится на Гваделупе, работает у плантатора, связанного с пиратами. И за них требуют по пятьсот дукатов. Когда я выйду из тюрьмы, их уже распродадут другим хозяевам. И выкуп будет стоить дороже, да и поиски их по всему архипелагу потребуют слишком много средств и времени. Нет, ваше высокопреосвященство, я не буду подтверждать отречение.

— На что вы надеялись, капитан? Неужели вы всерьёз полагали, что вам поверят и выложат кругленькую сумму? Да из вас, в конце концов, всё равно вырвали бы признание.

— Пока это не удавалось, хотя скучать мне не давали. Выдержу и дальше.

— Выдержите!? Капитан, нет таких людей, которые могут выдержать весь этот арсенал, — я широким жестом показал на «витрину», — Особенно, когда начинают работать истинные мастера этого дела. А такие, смею вас заверить, здесь есть. Возможны только два исхода. Или полное признание, и даже, сверх того, самооговор, или смерть под пытками. Глядя на вас, я полагаю, что вас ждёт второе.