Смерть так и не пришла. В отличии от моего временно впавшего в ступор разума — чуйка на опасность знала лучше и потому промолчала.

Пара конных, что шла в авангарде, когда стало падать ветвистое дерево, успели выскочить из под него дальше — вперёд. Быстро начавшаяся схватка, скрыла их от нас, но судя по крикам оттуда, как минимум один из них ещё был жив.

Телега же с моей тушкой по понятным причинам не обладала такой же мобильностью. Возница, рядом с которым сидел единственный пеший латник сэра Хока — успел ором и вожжами остановить повозку. Крепкая пегая кобыла успела затормозить, практически впечатавшись в торчащие во все стороны ветви. Повезло, что скорость была невелика, а возница успел правильно рассчитать падение дерева и не совершил глупость, пытаясь проскочить, пока оно не обрушилось на землю.

Наверняка, в последнем случае дерево рухнуло бы прямо на телегу. Пока я оглядывался, а разбойники бежали к телеге, возница пытался усмирить впавшую в испуг лошадь, дергающуюся в опасной близости от торчащих во все стороны ветвей. И когда убогое подобие «коктейля Молотова», весело махая огненным хвостиком, полетело в мою сторону, сбоку выскочил латник, сидевший спереди и прыгнув навстречу бутыли, принял её на щит.

Огнём плеснуло, неласково облизывая человека в средней броне (*24). Простой латник, зачастую закрывающий дыры в тактике использования между узкоспециализированными прочими профессиональными воинами — выполнил важную и точечную задачу. Он меня спас. И я не уверен, что это стоило ему жизни. Так как хоть пламя и окутало большую часть смелого человека, а он закричал, явно лишь частично защитившись прямоугольным металлическим щитом, но к смерти это не привело.

Точнее — не приведёт. Он отбросил пылающий щит, свободной рукой в перчатке начал тушить пламя на руке с мечом — который к чести своей не выпустил. И так до конца не успев загасить весь огонь на себе, столкнулся с первым врагом.

Но наблюдал я это уже стоя и торопясь сбежать со ставшей приманкой для поджигателей телеги. Навстречу мне с кормы телеги ломился мой не способный размножаться «викинг». Он размахнулся секирой и на миг мне показалось, что страж хочет меня убить. Но он, будто мы в пафосном американском футболе, своей тушей сбил меня обратно в сено, одновременно метая секиру куда-то вперёд.

Несколько секунд мне потребовалось, чтобы отплеваться от сена и снова вскочить, сильно желая крови. Однако моя кровожадность поутихла, когда я увидел Таха. Страж чуть присел, слегка расставив руки, без оружия готовясь встретить набегавших разбойников. А в плече его торчала стрела.

Похоже, евнух только что спас мою жизнь. Снова. Это становится неприятной традицией. Нет, не его спасение — оно уже почти исчерпало мой к нему и прошлому Ричарду на такое решившемуся скепсис. А то, что как-то слишком часто меня приходилось спасать. Точнее — многовато как — то угроз для самого начала новой жизни. Будто я не в высокородного аристократа попал, а в отброса из напоминающих кракена криминальных катакомб в столице Империи.

Пеший латник был всё ещё жив — видно, сэр Хок серьёзно натаскивал своих ребят. Однако его оказалось очевидно мало для защиты нашей повозки. И его бы, оказавшегося без щита, окружили и быстро задавили, даже эти сомнительные в своём качестве разбойники, но, похоже, слишком уж их манил я.

Первый попытавшийся вскочить на борт телеги, получил мощнейший пинок от Таха в лицо и улетел обратно. Второй попытался насадить стража на копьё, но тот, крутнув корпус, пропустил острие мимо, в процессе жестко схватившись за древко. Дернув древко на себя, он практически затащил бандита к нам.

Шаг ближе и лопатообразная рука евнуха на щеке разбойника, будто он захотел его приласкать. Однако ласка оказалась смертельной, большим пальцем зацепившись за подбородок того, Тах дернул, будто давал ему легкую пощечину. Голова бедолаги дернулась вбок, и не будучи прикручена на винте, со щелчком от сломанной шеи обмякла.

Следующих мы уже встречали вдвоём. Я разил их своим полуторником, волей давя боль в ноге, на краю сознания радуясь, что не бросил его при кораблекрушении, а Тах, сжимая в ручище явно неестественно смотревшееся там копьецо, колол им. Латника перед нами наконец сбили, но мы не дали его добить. Покидать возвышенность в виде телеги мы не торопились, но и за счёт достаточно длинного оружия не подпускали их к себе. Успевший слегка очухаться латник, но не имея места нормально встать, заполз под телегу, похоже, надеясь выбраться с другой стороны, где врагов не было.

— Нас было мало, но мы в тельняшках, — сбрасывая нервное напряжение, мелькнула несколько бравирующая мысль.

Невзирая на очевидный перевес в численности нападавших, мы очевидно побеждали. Хотя и не бескровно. Я всё ещё не до конца врос в мир вокруг и далеко не полностью привык к убийствам, как других, так и попыткам склеить ласты уже мне. И всё ещё не воспринимал это, как обыденность. От того меня немного качало эмоционально и потому я снова чуть не погиб.

— Милорд! — крикнули сзади, а я шагнул вперёд, разворачиваясь и закрываясь мечом. Показавшийся ранее мёртвым, но, видимо, просто нокаутированный разбойник, шагнул ближе, пытаясь достать меня плохоньким, но от того не менее смертоносным мечом. Но мне не потребовалось его убивать, сбоку подскочил сэр Хок, успевший ранее слезть с лошади и предупредивший меня криком. Он махнул шестопёром на цепи, и просто снёс крупной ребристой болванкой разбойнику полголовы.

Мне на лицо плеснула кровь с ошмётками чего-то. Снова разворачиваясь к оставшимся бандитам, попутно отплевываясь, я провёл рукой счищая с лица кровь. Видя, что оставшихся в живых противников добивают, странные типы в пятнистых накидках с луками, я напрягся.

Однако, сэр Хок крикнул, явно адресуя им:

— Догоните ренегата, он побежал на север. И живым его, вашу же мать!

После, повернувшись ко мне, подошёл, осматривая меня, несколько заляпанного кровью.

— Всё в порядке, милорд?

— Нормально… — выглядел рыцарь впечатляюще (*25). Кроме обрамлённого кровью оружия, острая кромка его узкого и длинного щита, сужающегося к низу — явно использованная так же, как оружие, оказалась вся заляпана красным.

Я неопределённо кивнул в сторону скрывшейся пятёрки в маскировочных накидках, более ожидаемых от века двадцатого, а то и двадцать первого, а не от пусть мутного времени, но близкого к Средневековью. Вот, ещё один элемент, явно привнесённый попадунами, чтоб их.

— Патруль егерей его загонит, похоже, он единственный из троицы наёмников, которых прислали по вашу душу — местный, милорд.

Видимо, моё выражение лица выдало сильное недоумение