видел таких красивых, несущих на себе печать страданий губ, и такого исполненного отчаянного доверия взгляда ее окруженных темно-лиловыми кругами восхитительных глаз. Острое чувство жалости к этой молодой и красивой женщине, а по сути, ещё ребёнку, охватило меня.

- А. дальше как. Неужели ты всю жизнь будешь жить в наложницах?

А. дальше, я стараюсь не думать. Он меня кормит, одевает, не обижает. Отца трогать перестали. А потом, скорее всего, надоем я ему и нас с отцом уничтожат. Вот я и стараюсь, как могу, отсрочить этот момент.

- Бред! На дворе двадцать первый век, а тут средневековье какое-то. В милицию обращаться не пробовала? Могу посодействовать.

- А, что милиция? Выплатит за отца долг? Или приставит к нему круглосуточную охрану? Зёма ничего противоправного не совершал. Меня не крал. Наоборот, облагодетельствовал. Уходи, пока он спит. У нас с тобой ничего не было. Так, поцеловались и всё, каждый пошёл в свою душевую. Время идёт, камера работает, чем дольше нас в холле не будет, тем подозрительнее.

- Нет. Я тебя не брошу. Сделаю всё, что в моих силах, чтобы прекратить этот беспредел.

Девушка, наконец, подняла ко мне свое лицо, мои губы коснулись ее изогнутых муками уст. Как будто специально для нас из динамиков зазвучала песня Трофима:

Всё потаённое,

Давнее смыло

Тёмной талой водой,

Но у меня есть ты,

Значит, Господь со мной.

Светом твоим заворожённый,

Переболев этой весной,

Я у любви буду прощённый,

Ты у любви будешь святой.

Глава 8

Легкий и светлый голос в моей душе говорил о том, что я всё делаю правильно, что до этого часа ее твердая воля правила её жизнью, а теперь же эти силы оставили ее, и теперь я становился тем единственным человеком, кто должен был принимать и исполнять решения за нас обоих.

- Звони отцу.

- Ты, что? Уже очень поздно. Он, наверное, спит.

- Ничего. Разбудишь. Если хотите вылезти из долговой ямы и жить нормальной жизнью, без таких вот, запредельных унижений.

- Из Заволжска уже не ходят автобусы. Только утром.

- Пусть берёт такси, я оплачу.

Ира отошла в сторону и стала звонить по телефону. Было слышно, как она убеждала отца приехать.

- Теперь, давай выбираться. – Обратился я к ней, когда переговоры были успешно завершены. - На входе я видел двух мордоворотов. Есть ещё отсюда другой выход?

- Не знаю. По идее, должен быть пожарный выход – неуверенно ответила она.

- Пока будем искать, упустим время и привлечём внимание. И «дружок» наш может «очухаться». Одевайся и пошли к охране. Делай взволнованный вид.

В большом тамбуре «прихожей» два бугая смотрели по телевизору футбол. Ирину они хорошо знали, а я был отрекомендован, как школьный друг. Поэтому были они расслаблены и благодушны. Пили пиво и на нас, попервоначалу, отреагировали вяло.

- Мне, кажется, Олегу плохо! – огорошил я их. – Захрипел, потерял сознание. Надо бы « скорую».

Мужики мгновенно вскочили и бросились в холл бани.

- Беги, - подтолкнул я Иришу в сторону двери. – Жди меня у ворот пансионата, спрячься в тень. На всякий случай, если не выйду, вот деньги, встретишь отца, вот адрес человека, зовут Пётр Семёнович. Скажешь где вас найти. По телефону не звони. Зёма подарил? Тогда, наверняка, прослушивают. Ну, иди. - Я поцеловал девушку в горячие губы, которые с готовностью ответили на мой поцелуй.

Сам, страхуя её отход, вернулся в «гостиную», где два парня ворочали шефа, пытаясь привести того в «чувство». Голый бандит что-то нечленораздельно мычал, матерился и, в конце – концов, запустил в одного из них пустой бутылкой. Бутылка пролетела мимо и с грохотом раскололась о стену. Этот взрыв послужил, как бы, сигналом «отбой». Бойцы оставили в покое командира, чем тот не преминул воспользоваться и захрапел ещё пуще прежнего.

- Так, он же просто пьян в попу, - произнёс один из них и вопросительно поглядел на меня.

- А, я откуда знаю, когда он просто пьян, а когда помирает. Я с ним пью первый раз. Перестраховался. И часто он так нажирается?

- Да, почти всегда. Ничего. Завтра похмелится и по делам. Не боись, - говорил охранник, заботливо укрывая Земелина большим полотенцем. – А, где его подруга? Пускай она за ним присматривает.

- Я за вашими людьми не слежу. Мне, тоже, пора. – Я демонстративно застегнул «молнию» спортивного костюма.

- Э, погоди, она же с тобой была!

- Что, значит «с тобой»? Мы оба испугались, когда этот завалился. Куда она потом делась, понятия не имею.

- Стой, мы тебя не отпустим, пока шеф не проснётся, – «бык» решительно схватил меня за локоть.

- Да, пошёл ты… Я вам в сторожа не нанимался. Хочешь получить сто двадцать седьмую статью за незаконное лишение свободы? Я тебе её быстро организую. У меня брат начальник полиции. – Я резко выдернул руку из лапы оторопевшего «громилы» и направился к выходу.

Люди Земелина были в явной растерянности. Они понимали, что сделали что-то не так, но сами принять решения, как действовать дальше, не могли. Этим фактом я и воспользовался, быстро выскочив за дверь, а потом через «рецепшен» на улицу.

Там ко мне подбежала Ира. – Ты как, в порядке? – Спросила она, обнимая меня и прижимаясь своей мягкой грудью.

- Да. Пошли быстрее

Мы побежали к Волге, взявшись за руки. Прохладный ночной воздух расправлял наши лёгкие, очищал их от смрада и грязи в прямом и переносном смысле, наполнял их свежестью ветра, как паруса надежды. Вода, покрытая легкой рябью, вела к нам свою дорожку лунного света. Невесомость! Вот, что я сейчас ощущал. Словно сливался воедино со всем, что вокруг меня.

В голове так много мыслей. Не