к радости председательши, оплатила судебные издержки. Люди понемногу начали строиться. На соседнем с тасиным, до сих пор пустовавшем участке объявился новый хозяин, которого все звали Валерка-хромой. Он и вправду прихрамывал на одну ногу, но мог дать фору здоровому: на Валеркином участке вовсю кипела работа. Он без устали возил в багажнике торф с ближнего болота и разгрузив, развозил по участку на тачке. А после снова садился за руль…

Земля на его участке жирно блестела свежим торфом, который Валерка смешивал с песком и долго рыхлил граблями, разбивая слипшиеся торфяные кусочки. Грядки у него были идеально ровные, земля словно пуховая, дорожки выложены мозаичными узкими плитками, «окантованными» узкими полосками неправдоподобно зелёной (и откуда она у него такая?) травы. Дом с флюгером в виде петуха на двускатной ломаной крыше напоминал помещичью усадьбу времён крепостного права.

Когда «торфоразработки» были закончены, Валерка расчистил и углубил дренажную канаву вдоль своего участка. Распилил на аккуратные чурбачки кучей лежавшие брёвна и сложил в поленницу – на дрова. Посадил кусты смородины и молодые саженцы. Валерке помогали его жена и двое детей – мальчик лет пяти и девочка лет двенадцати.

Новый сосед приветливо улыбался при встрече и смешно здоровался, не выпуская из рук лопаты: «Бог в помощь!». Его участок с трёх сторон окружал двухметровый забор. С четвертой, граничащей с Тасиным, роль забора выполняли деревянные низенькие колышки, между которыми ничего не было – ни проволоки, ни даже верёвок.

– Граница на замке, – говорила по этому поводу Тасина мама, имея на то веские основания: их с Тасей участок, огороженный штакетником, был, что называется в зоне доступа.

– И как он всё успевает, с двумя детьми, – сказала Тася соседке Маргарите Александровне, которая жила за два дома от них и приходила к Тасиной маме поделиться новостями.

– С тремя! – огорошила Тасю соседка. – Трое их у него.

…Жена Валерия умерла при родах. Это была его вторая жена, а первая умерла ещё раньше, оставив мужу дочь Настю. Пятилетний Вовка был от второй жены. Новорожденную малышку забрала приехавшая на похороны бабушка. Старшие дети остались с отцом.

– Девочку сама буду растить, а двоих мне не потянуть, – заявила Валерию тёща, вероломно отказываясь от внука и не вспоминая о Насте, которая была ей неродной и на попечении которой остался маленький Вовка. Валерию смотреть за детьми было некогда: он работал.

На похоронах тёща устроила безобразный скандал, обвинив Валерия в смерти дочери («заездил, допёк, вторую жену в гроб вогнал!»). И возненавидев его чёрной ненавистью, прекратила с зятем все отношения, а заодно и с маленьким Вовкой. Валерка горевал недолго и привёл в дом третью жену, но и с третьей не очень-то ладил.

Напротив, с детьми Валерия Женя быстро нашла общий язык. Вовка звал её мамой и не ложился без неё спать, а с Настей они шептались и секретничали, как два заговорщика, тайком от Валерия, которого такое положение дел вполне устраивало. Практичный Валерка полностью переложил заботу о детях на Женькины плечи, а сам пустился во все тяжкие.

Валерка работал коммерческим директором в Московском отделении Сургутнефтезгазбанка, и денег в доме хватало с избытком. Женя не работала, вела домашнее хозяйство и воспитывала Валеркиных детей, а Валерка жил своей жизнью. Когда Женя наконец поняла, что нужна мужу в качестве няньки и домработницы, она заявила Валерке, что уходит от него. Валерка только хмыкнул: «Что ж, держать не стану, не нравится – уходи». Пятилетний Вовка плохо понимал, куда уходит его мама, наверное, в магазин, чтобы купить ему леденец на палочке – Женя всегда покупала ему леденец, если он не капризничал и хорошо себя вёл. А Настя…

С двенадцатилетней Настей случилась истерика, она плакала и твердила, что без Жени не хочет жить, и если папа с ней не помирится и Женя от них уйдёт, то она, Настя, повесится. Женя испугалась, гладила побелевшее Настино лицо, целовала её в опухшие от слёз глаза, повторяя «Ну что ты? Ну что ты…». И осталась с Валерием. Но через полгода не выдержала и ушла.

Настя повесилась в лоджии, на вбитом в стену крюке для велосипеда. Ей повезло: соседка вешала бельё и успела вовремя – Настю удалось спасти. Валерка почернел лицом и притих. Ездил несколько раз к Жене, умолял вернуться.

И Женя вернулась. Валерка проводил с семьёй всё свободное время, купил в «Красной калине» садовый участок, и все четверо с удовольствием возились на грядках. Валерка копал, Женя наводила уют в доме (дом Валерка построил сразу, вслед за домом на участке появились баня, душевая, сарайчик и стеклянный большой парник), Вовка строил из песка и камней город, прокладывал дороги и возводил мосты, находчиво соединяя «берега» воткнутыми в землю ветками. А Настя сажала цветы и качалась в гамаке.

Молодые кустики и деревца пока что не давали урожая, и Валерий всё привозил с рынка – овощи, ягоды, фрукты… Маленький Вовка, за которым никто не смотрел (есть захочет – сам придёт), забрёл как-то к Тасе – забора между участками не было, да и зачем? Тася усадила его за стол и угостила клубникой, у них как раз поспела клубника, и Вовка съел её столько, сколько уместилось в животе, потом запил молоком и заснул. Тася хотела отнести его к отцу, но малыш оказался тяжёлым, и она уложила его на террасе, где он и спал до прихода отца.

Валерка посмотрел на спящего сына, сел на табурет, чем-то громыхнул – и Тася с ужасом уставилась на торчащую из брючины деревяшку – вместо левой ноги у Валерия был протез. Заметив Тасин испуганный взгляд, Валерка ухмыльнулся:

– Что, не знала? Не рассказали ещё соседи, что безногий? А про остальное рассказали?

– Рассказали, – кивнула Тася.

– Осуждаешь?

– Не знаю. Я не вправе вас судить.

– Все вы, бабы, одинаковые. Одним миром мазаны! – с неожиданной злостью сказал Валерий.

– И твоя дочь? – вырвалось у Таси.

Валерка надолго замолчал. Тася подвинула к нему миску с клубникой, налила в стакан молока и хотела уйти, но Валерка тронул её за руку.

– А ты непростая штучка. Не зря тебя бабы не любят, – сказал непонятно Валерка и ушёл, унося на руках спящего Вовку и тяжело опираясь на протез.

На другой день Вовка явился к ним с утра, ведя за руку Настю.

– А мы в гости пришли! Можно?

– Ой, а я сижу и думаю – вдруг не придёшь, что я тогда буду делать? – улыбнулась Тася, переглянувшись с Настей. Настя ей полюбилась, и они стали подругами,