— Ребята, может, уйдете на задний дворик? — злобно крикнул он. — Соседи смотрят, мать вашу!

Шпандау и Мартин поднялись. Мартин выглядел смущенным.

— Извини, Ричи. Я не подумал.

— Хочешь отделать его — мешать не стану, — продолжал выволочку Ричи. — Только не на глазах у соседей. У меня тут хорошая репутация. Ты знаешь, вон тот тип, что через дорогу живет, «Оскара» получил. Кажется, за лучшую озвучку или еще в какой-то отстойной номинации. У нас тут приличный район.

Шпандау отряхнулся и пошел вниз по склону холма к машине.

— Еще раз припрешься, пристрелю, — кричал ему вслед Ричи. — Хоть бы и на лужайке перед домом.

Шпандау позвонил Мэг Паттерсон. Она сидела за своим столом в редакции «Лос-Анджелес тайме». На эту газету Мэг работала уже двенадцать лет, на втором году получила Пулитцеровскую премию и теперь располагала личным отсеком у окна, подальше от входа и кабинета заведующего. Она была миниатюрной темноволосой красавицей лет сорока, восемь лет назад отделалась от пьющего мужа-сценариста и теперь жила в Лос-Фелис с собаками, кошками и прочей потерявшейся живностью — дву-и четвероногой, — которой требовалась забота. Ей нравились мужчины. И они отвечали ей взаимностью. Но такое совпадение обычно не оборачивается ничем хорошим. Лучший комплимент в своей жизни она получила год назад от состоятельной и солидной дамы, у которой брала интервью. Та смерила ее взглядом и сказала: «А знаете, несколько лет назад мы с вами могли бы неплохо заработать». Ничего приятнее Мэг в свой адрес не слышала. И теперь она подумывала о том, как бы сделать так, чтобы эти слова высекли на ее надгробном камне.

— Не хочешь пообедать с невероятно привлекательным ковбоем?

— Это Джордж Буш-младший? — усмехнулась Мэг.

— Нет, — ответил Шпандау. — Я выше ростом. И сумею отыскать на карте Францию.

— Как дела, красавчик? По-прежнему падаешь с лошадок?

— Да. Вот умудрился палец веревкой повредить. Теперь он похож на баклажан. Покажу, если пообедаешь со мной.

— От такого предложения, конечно, отказаться невозможно. Но я сейчас по уши в делах. И что-то мне подсказывает, что ты не о погоде поболтать хочешь.

— Мне нужна любая информация на Ричи Стеллу. Он владелец «Зала вуду» на Сансет.

— Дай мне несколько дней. На него столько разного есть. Но это все так — разговорчики. Опубликовать ничего нельзя. А то он давно бы уже в Сан-Квентине[48]отдыхал. Он же как из тефлона. К нему ничего не липнет. А что у тебя за дела с Ричи Стеллой? Он не самый приятный человек.

— Да работаю над одним делом. Все как обычно.

— Как обычно! Я собираюсь в твою часть города. Встретимся в «Барни» через час. Там и договоримся.

— Да о чем тут договариваться?

— Там видно будет.

Закусочная «Барни» — еще один непременный атрибут Лос-Анджелеса, как промывание толстой кишки или покатушки на Сансете в пятницу вечером. Чили тут неплохой. К тому же подают триста видов пива. Завтраки сытные, есть можно. Это одно из тех мест, где заработать похмелье или избавиться от него можно одинаково быстро. А в общем, типичная пивнушка, но иначе сюда никто и не пришел бы. Самое подходящее место, чтобы сыграть на бильярде и прикинуться Джимом Мор-рисоном, который раньше тут часто бывал. Как и все прочие. Шпандау нравилась эта забегаловка, потому что и он любил строить из себя Джима Моррисона.

Когда Мэг приехала, он уже сидел за столиком.

— Я похож на Джима Моррисона? — спросил Шпандау.

— Нет. Ты похож на Морриса Кохрейна, моего мастера педикюра.

— Ты никогда не найдешь себе мужика, если не научишься улавливать такие намеки.

— Если ты собираешься выкачать из меня информацию, надо было мне настоять на более приличном месте.

— Ты сама его предложила.

— Я ведь знаю, что ты любишь строить из себя Джима Моррисона. И вообще, я девушка доступная. Если бы ты заказал равиоли, я бы, пожалуй, переспала с тобой. И так уж с трудом сдержусь, когда принесут гамбургеры.

— Расскажи мне о Ричи Стелле, и я добавлю молочный коктейль.

— В связи с Ричи Стеллой у меня всего один совет: не надо. Он червяк, но с амбициями и опасными связями.

— А именно?

— Он якшается с бандами латиноамериканцев и байкеров. Они выполняют его мелкие поручения. Делают грязную работу. Но больше всего меня беспокоил бы Сальваторе Локателли.

— Мафиозный босс?

— Он самый. Стелла не сам по себе, он работает на Локателли, а тот его покрывает. Иначе этого засранца давно бы уже убрали. Поэтому бандиты его не трогают. Даже им мозгов хватает не злить Салл. И Ричи ловко превратил эту страховку в выгодную дружбу с ними.

— Его арестовывали?

— Нет. Попадался несколько раз, все знают, что он наркодилер. Но у Сала свои связи. Да и Ричи ему нужен чистым, он же управляет клубами. Если его арестуют, лицензию отберут.

— А сколько клубов?

— Три. В центре города — популярный гей-клуб. Еще один в долине. В договоре об аренде стоит фамилия Ричи, но настоящий владелец — Локателли. Ричи сам владеет «Залом вуду», но и тут Сал немалую долю получает. Дела у Ричи идут неплохо, но богаче он не становится — Локателли не дает. Говорят, Ричи это бесит.

— А что с наркотой?

Локателли смотрит на это сквозь пальцы, пока Ричи не зарывается и не лезет на чужую территорию.

— Но неизвестно, до каких пор Сал будет это терпеть и когда перекроет Ричи кислород. А он это сделает рано или поздно. Сал не большой любитель конкуренции. Так что когда-нибудь он загасит Ричи, и тот это понимает.

— Думаешь, Ричи строит себе подпорки, чтобы тягаться с Локателли?

— Боже упаси, что ты. Локателли владеет Лос-Анджелесом. Карты, деньги, ствол.[49]Слушай, даже федералы не хотят связываться с Салом. Боятся, что могут такого нарыть на него… По негласному договору Сал делает, что хочет, только тихо. Чтобы никто не знал. А Ричи в его лигу никогда не попасть.

— Это почему же?

— Потому что Ричи не свой. И никогда не получит полной поддержки мафии. Для них он просто маргинал, которого молено использовать. С другой стороны, Локателли унаследовал семейное дело. Его отец в сороковых, пятидесятых и шестидесятых как будто сошел со страниц романов Марио Пыозо.

— Ну и чего добивается Ричи?

— Он помешался на кино. Как ребенок. Обожает фильмы и актеров. У него в доме домашний кинотеатр. Он приглашает гостей на сеансы классики кинематографа. Мечтает, чтобы его рожу напечатали в журнале «Пипл» рядом с какими-нибудь знаменитостями. Он хочет участвовать в этом. Сдается мне, он намерен зашибить побольше денег и уйти из дела. Заняться кинопроизводством. Он понимает, что никогда не станет своим, не получит поддержки мафии, и в какой-то момент крутые парни придут и отнимут у него все. Но если у него будет достаточно времени, чтобы поставить на ноги свою маленькую империю, тогда он сможет толкнуть ее целиком все той же мафии либо распродать ее по кускам. Хотя сначала ему, конечно, придется убедить их в том, что от него дешевле откупиться, чем убрать его.