Сегодня суббота, а все знают, что, если «Play» репетирует по субботам, дверь открыта. Друзья и друзья друзей начинают заполнять помещение. В группе часто поговаривают, что надо бы брать деньги за вход на эти публичные репетиции, это окупило бы струны, палочки и ром. Как правило, они, разумеется, плавно переходят в мини-концерт для узкого круга.

Большой Туртурро, щеголяя своей лучшей гавайской рубашкой, пробирается через зал с застывшей на губах улыбкой, на голову возвышаясь над большинством зрителей. Как хороший коммерсант он сразу подкатывает по очереди к собравшимся группкам, а в перерыве направляется к музыкантам.

– Ну, ребята, крышу от вас сносит. Потрясно.

– Туртурро! – фыркает Шала. – Ты слушать пришел или торговать?

Они хорошо относятся к Туртурро, но им не нравится, что он пользуется репетициями, чтобы толкать дурь, не хватало только, чтобы сюда нагрянула полиция.

– Слушать, ясен пень! – говорит он, воздев руки к небу. – Только если меня спрашивают, я отвечаю, я вежливый мальчик. И вообще, идемте, парни, я угощаю.

Пройдя через студию, они закрываются в подсобке, где хранится оборудование. Там помещаются только четверо, Мики придется подождать своей очереди.

– Кто чего хочет, ставлю разгонную дорожку, потом, если захотите прикупить, я тут. У меня вот что есть, рекомендую, это что-то.

Он открывает жестяную коробочку из-под пилюль от кашля, в которой лежат два десятка маленьких голубых шариков.

– Это типа метамфетамина, что-то с чем-то. Успех гарантирован!

Все отказываются, предпочитая классические стимуляторы. Репетиция еще не кончилась, никому не хочется пойти вразнос. Слишком здесь много народу.

Бизнес Туртурро идет неплохо, ему удалось пристроить треть товара этих выходных меньше чем за час. Двум десяткам зрителей в студии начинает всерьез сносить крышу, и это в такой тесноте. Глядя на двух девушек, стоящих в первом ряду, Паоло понимает посреди куплета Bushido, одного из их козырных номеров, что великан наверняка толкал и кислоту. Вот уже десять минут они неподвижны, с открытыми ртами и лицами покемонов.

Около полуночи группа убрала инструменты, и Тони спровадил задержавшихся зрителей. Шала, Ким и Мики идут выпить, Тони включает телевизор, а Паоло, оседлав свой байк, направляется в Гут-д’Ор. Ночь теплая, светлая. Доехав до бульвара, он сворачивает налево, к Порт-де-ла-Шапель, выезжает на ответвление автострады А1 и прибавляет газу. Ему надо проветриться.

Когда бетонное ограждение вдоль шоссе редеет и его края начинают лизать поля, он сворачивает на первый же проселок, не зная, где он, и катит несколько минут наобум, в ночь. Больше никаких фонарей поблизости, он выключает мотор и, оставив мотоцикл под деревом, идет к середине поля, черного прямоугольника напротив. Запах нагретого за день солнцем асфальта и влажной земли смешались. Ночь безлунная. Он ложится в люцерну и, закинув руки за голову, закрывает глаза. Отсюда не слышно даже тяжелых грузовиков, проносящихся по автостраде.

Как и большинство его конкурентов, Туртурро принадлежит к числу дилеров, которым до всего, что не касается их бизнеса, нет никакого дела. На данный момент короткая информация в СМИ его внимания не привлекла. Он поехал ночевать к родителям, ключи от его однокомнатной квартирки остались в куртке, которую он в суматохе забыл в помещении группы. Он хотел было заехать в студию и набирал номера участников «Play», которые у него были при себе, но не дозвонился, и волей-неволей пришлось отправиться на ночлег в родительскую квартиру. Мать, увидев его ранним утром в постели, пожарила воскресный ростбиф, который всегда хранит в морозильнике заранее для торжественных случаев. Он в четвертый раз подкладывает себе мяса и пюре, рассеянно поглядывая на экран телевизора, где идет 13-часовой выпуск новостей, и вдруг на одном сообщении замирает, не донеся кусок до рта.

«Несмотря на предупреждения, передаваемые в последние несколько дней, еще несколько человек стали вчера жертвами голубой таблетки. С прискорбием сообщаем, что шесть смертных случаев, а возможно, и больше, зарегистрировано только в ночь с субботы на воскресенье».

Ни слова не говоря, он откладывает вилку с недоеденным куском мяса, встает и идет в комнату.

Перед тем как лечь, он спрятал остаток товара в рукоятку светового меча Star Wars, как делал еще подростком. Он опустошил ее изнутри, а крышку, предназначенную для защиты батареек, прикрепил намертво. Поставил ее на болты, точно зная, что ни у кого из обитателей квартиры не найдется гаечного ключа, даже если кому-то придет в голову нелепая идея копаться в мече. Он отвинчивает рукоятку и, уронив на пол пластиковый пакетик, берет коробочку из-под пастилок от кашля и пересчитывает ее содержимое. Уходил он с двадцатью таблетками, осталось двенадцать. Туртурро прокручивает в голове события вчерашнего вечера, пытаясь вспомнить, кому их продавал. Группа отказалась, уже легче. Насколько ему помнится, он не знал лично никого из клиентов, которым толкнул это дерьмо. Высыпав содержимое коробочки в ладонь, он направляется к туалету.

– Милый, ты не будешь доедать? – кричит ему мать.

– Я сейчас, мама, сейчас, только забегу в туалет и приду.

А ведь девушка, которая продала ему эти голубенькие шарики, с виду была надежная. Спустив воду, он решает нагрянуть сюрпризом к своему корешу Жи-Си в Нормандию. Похоже, собирается гроза.

Мобильный Паоло прозвонил добрый десяток раз, прежде чем он снял трубку. Солнце стояло уже высоко, когда он открыл глаза, однако его до сих пор трясет от холода. Джинсы и куртка промокли от росы. Поле высокой травы куда больше, чем ему казалось, когда он пришел сюда ночью. Раздевшись до пояса, он закуривает и проверяет телефон – восемь пропущенных звонков. Уже почти полдень. Он слушает единственное оставленное сообщение.

– Эй, Паоло, где тебя носит? Это Шала, уже час пытаюсь тебе дозвониться. Хреновые дела, старик, новости видел? Кажется, одна из девчонок, которые были вчера в студии, тоже того.

Он вешает трубку, открывает приложение газеты «Монд» и ждет обновления страницы. Сеть 4G, похоже, здесь не ловится, он быстро надевает куртку, садится на мотоцикл и, прикрепив телефон к фаре, жмет на газ. Проехав несколько сотен метров по автостраде, видит на телефоне 4G, тормозит и паркуется на обочине за чертой.

«Невзирая на неоднократные предупреждения санитарных служб, сегодня утром зарегистрирован еще ряд смертных случаев в результате употребления нового наркотика, циркулирующего в виде маленьких голубых таблеток». Под заголовком несколько фотографий. Крайняя слева, вне всякого сомнения, одна из тех двух девушек, что смотрели на него, раскрыв рот, вчера вечером. Он с ней незнаком, но совершенно уверен – это она.

– А, черт…

Он снова жмет на газ, и Моника вылетает в поток движения, его пальцы крепко сжимают руль. Меньше чем через четверть часа он выезжает на кольцевую дорогу.

* * *

Ли Вей и ее двоюродная сестренка Хуа забрались в пассаж Ведьминого Камня[34], чтобы выкурить косячок. Расположенное в верхней части улицы Лепик, это место долгое время знали только энтузиасты, исследовавшие Монмартр метр за метром. Сейчас, когда все большую роль для жителей играет безопасность, попасть туда стало почти невозможно: переулок закрыли решетками с кодовыми замками с обоих концов. Девушкам удалось просочиться за человеком, который шел к себе домой. Сегодня Ли Вей впервые вывела сестренку в свет, а от подружки по факультету она слышала об открытых репетициях «Play». Она решила, что это будет отличное боевое крещение для Хуа.