Разряд молнии ударил в купол, и башня почти раскололась от грохота. В ставшем голубым электрическом сиянии Мирра в первый и последний раз увидела ману, излучаемую каждым человеком. Ярко-лиловый сноп света исходил из затылка Аргола, его лучи достигали самого купола. В этом мертвенном лиловом сиянии колдун был еще страшнее. Еще один раскат сотряс башню. Колдун воздел руки, разрисованные буквами священного алфавита, и низким голосом запел заклинание.

Страдалица изо всех сил зажмурилась, ожидая, что очередная молния отправит ее прямиком на встречу с Доброй Сестрой. Гром прогремел в третий раз, башня закачалась уже не на шутку. Эхо раската долго блуждало под куполом. Потом постепенно все стихло.

Долго-долго Мирра в напряжении сжимала веки. Наконец она устала жмуриться и открыла глаза. Волшебная гроза кончилась, в зале было тихо, темно и (за исключением ее), по-видимому, пусто. Она всхлипнула. Аргол снова обманул: пообещал легкую смерть, а сам, отняв ее Дар, оставил мучиться.

Девушка попробовала встать, но не сумела даже пошевелиться. Так она и лежала, бессильно распластанная на алтаре. Шло время, ничего не происходило. Наконец Мирра стала проваливаться в столь желанное беспамятство. На самой границе сна ей послышался металлический звон и чьи-то тревожные крики на нижних этажах, но удержать этот звук в сознании она уже не могла и с облегчением скользнула в темноту.

Деньги, вырученные за аптеку, стремительно кончались. Но и дорога подходила к концу. Теперь за Эйнаром следовало девять воинов. Троих он нанял в Сан-Аркане, это были профессиональные охотники на колдунов, сопровождавшие арканские караваны на север. Именно на них ушла основная часть суммы. Еще четверых наемников Эйнар знал по своей прошлой службе, эти не горели желанием встречаться с магами, зато были не прочь повоевать под началом бывшего товарища, тем более что и платил он вперед. Двоих последних бывший ученик мага, можно сказать, подобрал уже во время пути, в грязном придорожном трактире. Выглядели они, как оборванцы (да, собственно, ими и были), зато один был довольно ловким вором, а другой метко бил из лука. Учитывая, что остальные члены отряда привыкли управляться с мечом, такой талант был весьма кстати. Что касается воровства… что ж, бывший ученик мага сам не знал, что может им понадобиться во владениях Аргола.

Несмотря на отсутствие лошадей (купить или даже арендовать коня каждому воину наниматель был не в состоянии, а иметь пару коней, чтобы вести их в поводу, не имело смысла), отряд двигался довольно быстро по колдовскому, только Эйнару заметному следу. Наемники вслух удивлялись, как ему удается безошибочно повторять дорогу абаданнов, однако аптекаря, словно запах собаку, тянула за собой непрерывно пульсирующая тонкая боль. Именно так он ощущал след от колдовского порошка, рассыпанного удачно внедренной к похитителям Бинош. Боль эта постепенно нарастала, из чего Эйнар справедливо заключил, что, несмотря на первоначальное отставание, постепенно настигает беглецов. Дважды ему казалось, что со следующего пригорка или в конце следующего перелеска он наконец увидит их повозку. Но отряд натыкался только на свежие следы стоянок.

Потом неожиданно след оборвался. Огненный шнур, змеящийся сквозь его тело, исчез, и расстроенный составитель зелья вскоре обнаружил причину этого. На дне свежего оврага он наткнулся на неглубоко зарытый в землю скарб — должно быть, путешественники облегчали сумы, перед тем как спешиться. Среди чугунных котлов и другой утвари он обнаружил и горшочек со своим волшебным зельем.

Пришлось заночевать здесь же, Эйнар полночи прометался в отчаянии, боясь, что не сумеет больше выйти на след похитителей.

Утром, проснувшись у прогоревшего за ночь костра, он долго тер руками виски. Что такое было в этом месте, витало в воздухе… Попытался сосредоточиться… Очень сильно ощущалось присутствие горшочка с колдовским порошком. Даже зарытый в землю, он покалывал изнутри затылок. Кроме того, аптекарь ясно чувствовал костяные и медные обереги, имевшиеся у троих охотников. Поскольку парни были арканцами, обереги не содержали обычного в других местах охранного наговора, и Эйнар реагировал на них не больше, чем на тот же крестовник. Но было и еще что-то, чего аптекарь пока не понимал. Его спутники забеспокоились, заметив явную неуверенность своего предводителя.

Чтобы не дать сомнениям разложить дисциплину в отряде, предводитель приказал провести разведку местности, а сам с одним из охотников пошел по дну оврага, где накануне обнаружил схрон. Овраг вывел к странному распадку посреди деревьев. Трудно сказать, как образовалась эта, словно утопленная в складках леса, поляна. Может, когда-то сюда упал небесный камень (следы таких падений были не в диковину в этой местности), а может, лес, разросшийся на старых и потому пологих скалах, скрыл следы бывшего горного ущелья, оставив только эту травяную проплешину. На краю поляны стояла покосившаяся, но еще крепкая хижина. Трава вокруг домика выглядела нетронутой, и все же Эйнар мог бы поклясться, что не так давно здесь побывали люди. Странное ощущение у него в голове усилилось.

Вдвоем с охотником по прозвищу Лис они осторожно подобрались к самым дверям избушки. Оба на всякий случай освободили из ножен мечи. Эйнар первым толкнул щелеватую дверь и нырнул в темный, после солнечного утра снаружи, дверной проем… Внутри было пусто. Единственная комната лесной сторожки не нуждалась в обыске. Если что и свидетельствовало здесь о пребывании людей, так это редкостная пустота и чистота. Было похоже, что совсем недавно кто-то умело и тщательно прибрал в доме: выгреб даже угли и золу из каменного очага. Вынырнувший из-за плеча аптекаря Лис бегло огляделся и, не заметив ничего интересного, шагнул на улицу. Эйнар присел на низкий столик, одной стороной встроенный в стену хижины. В доме ощущался слабый запах колдовства. Сначала ученик мага даже подумал, что ощущает издалека присутствие Аргола, но нет, старый маг и даже его колдовские штучки вызывали у него куда более бурную (и болезненную) реакцию. Аптекарь еще раз внимательно обшарил взглядом стены и скудную обстановку жилища — каменный очаг да столик, на котором он сидел, ни пучка травы, ни магического знака — и уже шагнул было к выходу, когда в полумраке, в углу над притолокой разглядел странного вида паутину. Он привстал на цыпочки, почти сунув нос в паучью сетку, и сощурил глаза, приноравливаясь к скудному освещению. Сначала ему показалось, что глаза врут — посреди тонкой паутины мелкими, но различимыми буквами было выткано: «Мирра».

Шагнул назад, отодвигаясь от паутины. Узор вновь стал неразличимым. Аптекарь некоторое время постоял, прикрыв глаза, потом вновь глянул в угол над притолокой — сомнений не было, маленький ткач изящно вывел имя его подруги на своей ловчей сети.

Он выскочил из хижины. Мирра была здесь — это понятно, но едва различимый дух заклинания никуда не вел! Аптекарь напрасно вертел головой в разные стороны и словно гончая ловил ноздрями воздух. Вдруг взгляд зацепился за нечто в тени окружавшего распадок смешанного леса. Эйнар быстро двинулся к группе молодых елочек, довольно потрепанных и почти лишенных хвои (то ли почва в этом месте была неподходящей, то ли их поразила какая-то древесная болезнь). Чутье не подвело бывшего ученика мага, оголенные стволы двух рядом стоящих елок были сплошь заплетены липкими белесыми нитями. На паутине, не успев испариться в лучах утреннего солнца, блестели капли росы, ясно прорисовывая вытканное в центре имя «Мирра».